Как начать карьеру - Галина Львовна Романова Страница 54

— Тогда почему… — Голос стражника дрогнул.

— Никто и ничто… понимаете, Винт?.. Никто и ничто не должно мешать покою горожан! И благородное происхождение не дает этим молодым людям права вести себя так… по-скотски! Я не удивлюсь, если окажется, что эти господа пугали обывателей, пользуясь смутой в городе. И надо еще проверить, не они ли причастны к исчезновению некоторых трупов из могил!.. Что с кинжалом, Груви?

Я повертел трофей в руках:

— Руны правильные. Накладывал мастер своего дела… Это все, что видно.

— То есть с помощью этого кинжала возможно… призвать кого-то из иного мира?

— В принципе да. — Я осторожно обошел пентаграмму. — Ваша светлость, вам стоит хорошенько допросить этих людей. Не уверен, но мне кажется, что, если бы обряд был доведен до конца, он бы увенчался успехом.

— То есть они бы вызвали к жизни Деяна Богоборца?

— Или какую-нибудь иную тварь из Бездны. Такое часто случается, когда за дело берутся непрофессионалы.

— А вы, Груви? — Прищуренные глаза вонзились мне в лицо, как два кинжала.

— Я профессионал, ваша светлость. — Мне стоило большого труда ответить прямым взглядом. — И не стал бы браться за такое дело… именно по этой причине!

— Понятно, — протянул градоправитель и добавил непреклонно: — А вот кинжальчик попрошу вернуть. Вещественное доказательство!

Эх, а я только губу раскатал на бесхозный артефакт!

Стражники тем временем быстренько собрали прочие вещдоки, и мы всей толпой направились прочь.

Конечно, эта история не могла не получить своего продолжения! Ареста виконта Ладиана и его приятелей из числа местной «золотой молодежи» просто нельзя было не заметить. Опасно связываться с сильными мира сего! Конечно, королевская власть еще сильна, но король так стар! На окраинах на власть смотрят сквозь пальцы — дескать, давайте, жалуйтесь сколько влезет! Пока еще ваши жалобы дойдут до канцелярии его величества!.. Да и позволим ли мы им туда попасть — вот в чем вопрос.

Ничего удивительного не было в том, что на другой день меня вызвали к графине Лавине Байт для серьезного разговора. Сопротивляться оказалось бесполезно — для сопровождения прибыли четыре графских рыцаря. Внушительный эскорт! Добиться от них объяснений представлялось невозможным — хорошо еще, что против ножа они возражать не стали. Но, с другой стороны, такое оружие проще простого отобрать!

Всю дорогу до замка я ломал голову, придумывая всевозможные отговорки. Во-первых, дежурства на жальнике входят в обязанности городского некроманта — это зафиксировано в Уставе города как мои прямые обязанности и ничего не поделаешь. Второе — меня туда практически доставил градоправитель, то есть представитель власти, с которой опять-таки не спорят. Мое дело маленькое, я лишь выполнял приказ, а вся ответственность лежит на нем. Вы скажете: неблагородно валить все на человека, который несколько дней назад спас мне жизнь? Но Анджелин Мас — лицо, в какой-то мере неприкосновенное. Он градоправитель, приближенный к графам Байт и их дальний родственник. А кто я такой? Простой помощник некроманта. Тем более что и находился тут временно, до конца сезона.

Во всяком случае, мне неожиданно стало легче, когда во дворе замка заметил поджидающего меня градоправителя. Нет, речь не шла о дружбе или каких-то проявлениях симпатии — просто появлялся шанс, что не все беды свалятся на одну голову. В конце концов, это его идея! Я и так здорово устал в последнее время для того, чтобы проявлять инициативу.

Вслед за молчаливым дворецким мы проследовали в замок.

Притормозив на пороге кабинета, украдкой осмотрелся из-за широкой спины градоправителя.

Леди Лавина Байт меня поразила. Нет, были подозрения, что у молодой женщины не может быть взрослого сына, но чтобы настолько… В центре скудно обставленной комнаты стояла старуха. Глухое темное платье старинного покроя подчеркивало сухопарую фигуру — в столице так одеваются лишь те, кто не следит за модой или вовсе ее презирает. Старинный же остроконечный головной убор полностью скрывал волосы. Желтоватое лицо было лишено мягких линий. Поджатые тонкие губы. Чем-то похожий на клюв хищной птицы нос, пристальный взгляд светло-голубых глаз.

— Миледи. — Сделав три шага вперед, Анджелин Мас поклонился, явив меня на обозрение графини. — Чем могу быть полезен?

— Полезен. — Она с презрением повторила это слово и так посмотрела в мою сторону, что захотелось бухнуться на четвереньки и, уткнувшись носом в пол, не распрямляться больше никогда. — Вы, Анджелин, долгое время действительно были полезны нашему семейству, но с недавних пор стали позволять себе лишнее!

— Простите, миледи, но…

— Не стоит забывать, что это вы состоите на службе и именно благодаря моей протекции король утвердил вас на должности градоправителя! Однако точно так же по моей протекции вас могут и лишить занимаемой должности. Чем вы тогда будете заниматься?

Анджелин неопределенно хмыкнул, но вслух ничего не сказал.

— Ваше происхождение… да-да, я помню о вашем происхождении, — продолжала графиня, — еще не дает вам права поступать так, как вам заблагорассудится, и превышать должностные полномочия.

— Уверяю вас, миледи, что…

— А вы превысили свои полномочия, забыв, кто вы такой! — вторично перебила графиня своего собеседника. — Вы понимаете, что произошло?

— Прекрасно понимаю, леди…

— Тогда почему, — голос ее упал до какого-то змеиного шипения, — вы это допустили? Как вы посмели?

— Леди, ваш сын нарушил закон!

— Он ничего не нарушал!

— Но в Уставе города есть пункт…

— Этот Устав был утвержден еще моим покойным мужем. Он нуждается в переработке!

— Уверяю вас, леди…

— Мне лучше знать! Кто дал вам право считать моего сына преступником?

Вот и добрались до самого главного.

— Леди, виконт Ладиан сам повел себя…

— Неважно, как он себя повел! Мальчик не нарушил ни одного — слышите, ни одного! — закона. Они с друзьями развлекались, ясно вам? В Уставе города, которым вы изволите прикрываться, нет ни одного пункта, касающегося запрета на развлечения…

— Но есть пункт о контроле за перемещением по городу и его окрестностям в условиях…

— Вы еще ставите нам условия? — Она уже почти шипела. Сходство со старой змеей, которая перед линькой становится раздражительной и бросается на все, что движется, было таким поразительным, что я счел за благо попятиться к дверям. Тем более что на меня обращали не больше внимания, чем на пустой по случаю летнего дня камин.

— Миледи, я выполняю свою работу. — Голос градоправителя оставался спокойным.

— Хватаете людей по любому поводу и сажаете их в тюрьму? Это ваша работа? Это произвол и превышение полномочий! И я требую, чтобы мой сын был немедленно освобожден, как и все его друзья. А вы — лично вы! — должны сделать все, чтобы замять это дело и принести им свои извинения. Публично!