Маленькое одолжение - Джим Батчер Страница 53

Мыш одобрительно покосился на передник и терпеливо дождался, пока я не закрепил его маскировку как следует.

— Собака-поводырь? — поинтересовался Майкл с таким выражением лица, что мне сделалось немного неуютно. В правой руке он держал фонарик, и луч его скользнул по нам, прежде чем обшарить тени вокруг машины.

— У меня очень редкое заболевание, — объяснил я, почесывая пса под челюстью. — Никакнекадрит. Пес выполняет роль катализатора при знакомстве или завязке разговора. Ну, или в качестве утешения, если этого не получится. Так или иначе, он совершенно необходим.

Мыш шмыгнул носом и стукнул хвостом мне по ноге.

Майкл вздохнул.

— Вы чудовищно привередливы во всем, что касается соблюдения законов, — сообщил я. — Особенно с учетом того, что имеете при себе спрятанное оружие.

— Прошу вас, Гарри. Мне и так достаточно неуютно.

— Я никому не скажу про ваш Меч, если вы не будете говорить никому про мой пистолет.

Майкл вздохнул и пошел к выходу. Мы с Мышом последовали за ним.

Стоянка оказалась очень холодной, очень темной, очень зловещей и лишенной какой-либо угрозы. Мы пересекли наполовину погребенную под снегом улицу. Мыш возглавлял нашу процессию, прокладывая путь сквозь сугробы.

— Снегопад снова усилился с заходом солнца, — заметил Майкл.

— Возможно, это дело рук Мэб, — кивнул я. — Если это так, Титании сложнее противостоять ее власти после захода солнца. Опять-таки, агенты Титании не смогут так свободно разгуливать по городу.

— Но вы не уверены, что это работа Мэб? — спросил Майкл.

— Не знаю. Возможно, это просто Чикаго. Что порой не менее страшно, чем Мэб.

Майкл усмехнулся, и мы вошли в здание вокзала. Оно выглядит вовсе не как в той сцене из «Неприкасаемых», если вам интересно. Съемки велись в большой зале, которую арендуют для разных там престижных собраний. Остальные помещения мало напоминают о Ревущих Двадцатых. Они осовременены и выглядят, скорее, как аэропорт.

Что жалко, если подумать. Я хочу сказать, из всех общественных сооружений аэропорты с точки зрения эстетики обычно входят в десятку самых невыразительных. Но, конечно, они обходятся гораздо дешевле, а когда выбирать приходится между красотой и экономической эффективностью, обыкновенно выбирают второе. И то правда, весь этот мрамор, и коринфские капители, и гулкие своды хороши, но не при наших экономических запросах.

Призрак стиля все еще витает в тех частях Юнион-Стейшн, которым позволили сохраниться, но, оглядываясь по сторонам, я не могу отделаться от того же ощущения, которое испытываю глядя на фотографии римского Колизея или, скажем. Афинского Парфенона — когда-то это были великолепные места. Когда-то. Но очень, очень давно.

— Где у них здесь камеры хранения? — вполголоса спросил Майкл.

Я мотнул головой в направлении северо-восточного угла здания и пошел вперед. Билетные кассы были закрыты за исключением одной, да и там кассир, похоже, вышел в служебную комнату или еще куда. Людей вокруг виднелось немного. Железнодорожные вокзалы вообще не кишат людьми в ночное время, а в такую погоду тем более. Одна затравленная девица из «Амтрака» разбиралась с кучкой сердитого вида путешественников, судя по всему застрявших в городе из-за бурана. Она пыталась заказать им гостиницу. Что ж, удачи ей. Аэропорты стояли закрытыми со вчерашнего дня, и для гостиниц настала страдная пора.

— А вы неплохо ориентируетесь здесь, — заметил Майкл.

— Поезда быстрее автобусов и безопаснее самолетов, — ответил я. — Я как-то летал в Портленд, так у летчиков отказали радио, и компьютеры, и все такое. Им пришлось сажать самолет вслепую, без приборов и связи. Нам повезло, что погода стояла ясная.

— Если верить статистике, это самый безопасный… — начал он.

— Не для чародеев, — убежденно возразил я. — Ну, я летал без приключений. Пару раз все ограничилось небольшими проблемами. Но после того полета в Портленд… — я тряхнул головой. — Там, на борту были ведь дети. Я собираюсь жить долго. Я могу попасть туда, куда мне нужно, чуть позже — я потерплю. Привет, Джо! — окликнул я седого уборщика, толкавшего перед собой тележку с чистящими принадлежностями.

— Привет, Гарри, — улыбнулся тот в ответ, проходя мимо.

— Последнее время я частенько здесь бываю, — объяснил я Майклу. — По большей части разъезжаю по делам Паранета. Ну и как Страж, — я закатил глаза к потолку. — Я не хотел этой работы, но будь я проклят, если делаю ее, спустя рукава.

Некоторое время Майкл задумчиво смотрел в спину удалявшемуся уборщику, потом снова повернулся ко мне.

— На что это похоже?

— Работа Стража? — спросил я, пожав плечами. — Есть еще четверо Стражей, находящихся, насколько я понимаю, под моей командой, — я сделал рукой неопределенный жест вокруг себя. — В Атланте, Далласе, Нью-Йорке и Бостоне. Но чаще я не мешаюсь у них под ногами, не вмешиваюсь в их работу, только помогаю, когда это нужно. Они ведь совсем еще дети. Выросшие в военных условиях, хотя это не дало им достаточно мозгов, чтобы они не завидовали мне.

Мыш вдруг остановился как вкопанный.

Я тоже. Я не стал крутить головой по сторонам. Вместо этого я внимательно следил за своим псом.

Уши его шевелились как тарелки радаров. Нос подрагивал. Одна лапа оторвалась от земли, но он не двинулся с места, только неуверенно огляделся по сторонам.

— Лесси уже унюхала бы чего-нибудь, — сказал я ему. — Она дала бы нам ясное, недвусмысленное предупреждение. Один «гав» — бебеки, два — монетоголовые.

Мыш укоризненно покосился на меня, поставил лапу обратно на пол и чихнул.

— Он прав, — тихо заметил Майкл. — За нами следят.

— А когда было иначе? — буркнул я, оглядываясь. Я не увидел ничего. Мои идеально настроенные инстинкты тоже ничего не заметили. Терпеть не могу ощущать себя Ханом Соло в мире джедаев. — Это я должен бы считаться джедаем, — буркнул я вслух.

— Что это? — спросил Майкл.

Вокзальные огни погасли. Все до одного. Разом.

Аварийное освещение, которому полагалось бы зажечься, не сделало этого.

Где-то рядом со мной зашуршал плащ Майкла, и что-то несколько раз щелкнуло. Судя по всему, он пытался включить фонарик, и судя по всему, тот не включился.

Это было погано. Магия может вмешиваться в работу техники, но это, скорее, напоминает действие законов Мёрфи: то, что может ломаться, ломается. Только чаще обычного. Это не ведет себя как по команде. Это не гасит разом обычное освещение, аварийное освещение и карманные фонарики на батарейках.

Я не знал, что может привести к такому.

— Гарри? — спросил Майкл.

Мыш прижался к моей ноге, и я скорее ощутил, чем услышал зарождавшийся у него в груди предостерегающий рык.