Похищение мечей - Майкл Дж. Салливан Страница 53

— Хватит на нее глазеть, Майрон, — сказал Адриан. — А то люди решат, что ты задумал что-то неприличное.

— Женщины даже красивее лошадей, — проговорил монах, постоянно оглядываясь через плечо, чтобы еще раз взглянуть на девушку, уже оставшуюся далеко позади.

— Это точно, — рассмеялся Адриан, — только я бы на твоем месте дамам такого не говорил.

Перед ними возвышался холм, на вершине которого стоял замок, мало похожий на замок Эссендон, с виду он больше напоминал мощную крепость, нежели резиденцию аристократического семейства.

— А вот и Дрондиловы поля, — с облегчением сказал Алрик.

После ужасных испытаний прошлой ночи принц почти ничего не говорил, не жаловался на долгую дорогу и холод. Он ехал молча, неотрывно глядя на распростертую перед ним дорогу.

— Какое странное название для замка, — заметил Адриан.

— Сэр Бродрик Эссендон построил его во время войн, которые вспыхнули после окончания правления наместника, — сказал Майрон. — Его сын, Толин Великий, закончил сооружение замка, победил Лотомада Лысого и провозгласил себя первым королем Меленгара. Они сражались на полях, принадлежавших земледельцу по имени Дрондил, поэтому всю эту местность впоследствии назвали Дрондиловы поля. По крайней мере так гласит легенда.

— Кто такой был этот Лотомад? — спросил Адриан.

— Король Трента. После казни Гленморгана Третьего Лотомад воспользовался своим шансом и отправил армию на юг. Если бы не Толин Эссендон, Гент и Меленгар входили бы сегодня в состав Трента.

— Не поэтому ли его и прозвали Великим?

— Именно так.

— Отличная фортификация. Из-за формы пятиконечной звезды все стены отлично просматриваются, на них нельзя забраться незамеченным.

— Это самая мощная крепость в Меленгаре, — согласился принц Алрик.

— А почему Эссендоны решили перебраться в Медфорд? — спросил Ройс.

— После ряда утомительных войн, — пустился в объяснения Майрон, — жизнь в такой мрачной крепости стала угнетать Толина. Он построил в Медфорде замок Эссендон и вверил Галилин своему самому преданному военачальнику, Сидрику Пикилеринону.

— Это сын Сидрика сократил фамилию до Пикеринга, — добавил Алрик.

Адриан заметил отстраненное выражение на лице принца. На губах его блуждала грустная улыбка:

— Моя семья всегда поддерживала тесные связи с Пикерингами. Кровного родства между нами нет, но Мовин, Фанен и Денек всегда были для меня как братья. Мы почти каждый Праздник зимы и Летний турнир проводили вместе.

— Готов поспорить, другим придворным это не пришлось по вкусу, — заметил Ройс. — Особенно тем, кто действительно ваш родственник по крови.

Алрик кивком подтвердил верность этого предположения:

— Их ревность, впрочем, никогда ни к чему не приводила. Никто не посмеет вызвать на бой кого-нибудь из Пикерингов. У них у всех имеются легендарные фамильные мечи. По слухам, Сидрик обучился древнему искусству тек’чин у последнего оставшегося в живых рыцаря ордена латной юбки.

— У кого? — переспросил Адриан.

— Насколько я понял из рассказов Мовина, это было братство, основанное после падения империи, члены которого пытались сохранить последние традиции древних рыцарей тешлора.

— А это кто такие?

— Тешлоры? — Алрик с удивлением посмотрел на него. — Величайшие воины на земле. Когда-то они охраняли самого императора. Но думаю, их искусство было утрачено с падением империи, как и многие другие знания. И все же то, чему обучил Сидрика рыцарь ордена латной юбки, сделало его легендой. А ведь это скорее всего была лишь крупица знаний тешлоров, которые передавались в семье Пикерингов от отца к сыну в течение нескольких поколений, и владение этой тайной дает им невероятные преимущества в бою.

— Да уж, это нам хорошо известно, — пробормотал Адриан. — В общем, как я и говорил, отличная крепость, вот только деревья… — Он указал на сад. — В этой рощице может спрятаться целая осадная армия.

— Раньше холм выглядел совсем иначе, — объяснил Алрик. — Когда-то здесь вообще не было растительности. Пикеринги разбили на холме сад всего пару поколений назад и тогда же высадили вон те рододендроны и розовые кусты. Уже пятьсот лет здесь не было сражений. Наверное, графы не видят вреда в том, чтобы иметь под боком цветы, фрукты и тень. Великая крепость Сидрика Пикилеринона сейчас больше всего напоминает загородное поместье.

Они достигли ворот, и Алрик, не останавливаясь, двинулся дальше.

— Ну-ка стойте! — приказал толстый привратник.

В одной руке он держал пирожное, а в другой — кружку молока. Его оружие лежало рядом.

— Куда это вы направляетесь? Въехали сюда как в свой собственный дом! — Алрик откинул капюшон, и привратник выронил и пирожное, и молоко. — П-простите меня, ваше высочество. — Спотыкаясь, он встал по стойке «смирно». — Я и понятия не имел, что вы намеревались посетить нас сегодня. Меня никто не предупреждал. — Он вытер руки и стряхнул крошки с формы. — Остальные члены королевской семьи тоже прибудут?

Не обращая на него внимания, Алрик спокойно миновал ворота и ступил на мост, ведущий в замок. Остальные молча последовали за ним. Оцепеневший привратник растерянно смотрел им вслед.

Внутри, как и снаружи, мало что осталось от славного военного прошлого. Во дворе был разбит прекрасный сад с аккуратно подстриженными кустами и редкими невысокими деревьями. Трава имела ухоженный вид, хотя в преддверии зимы почти вся уже пожелтела. По обеим сторонам открытой галереи полоскались на утреннем ветру яркие, зеленые с золотым, флаги. Под зеленым навесом примостились тележки и повозки, наполненные пустыми корзинами для сбора фруктов. На дне одной из корзин завалялась пара яблок. Возле коровника, где по утрам доили коров, расположилась конюшня. Около каменного колодца глодала кость лохматая черная с белыми пятнами собака. Весело крякая, шли друг за другом, идеально выстроившись вереницей, представители семейства белых уток. Прислуга суетливо сновала туда-сюда, выполняя утренние обязанности: одни таскали воду, другие кололи дрова, ухаживали за скотом, то и дело рискуя наступить на прогуливающихся уток.

В кузнечном сарае мускулистый кузнец стучал молотом по куску раскаленного металла, а рядом, во дворе, двое молодых людей упражнялись в фехтовании на мечах. На голове каждого был шлем. Оба прикрывались маленькими клиновидными щитами. Третий сидел, прислонившись к ступенькам крепости, и записывал мелом счет состязания на маленькой грифельной доске.

— Подними щит, Фанен! — крикнул юноша повыше.

— А как же ноги?

— Сдались мне твои ноги. Я не хочу опускать меч и давать тебе преимущество, но тебе надо держать щит выше, чтобы отразить удар, направленный вниз. Это твое уязвимое место. Если я сильно ударю, когда ты не готов, ты упадешь на колени. И чем тогда тебе помогут ноги?