Жена на полставки - Кристина Зимняя Страница 53

Много женихов, да суженого нет.

Народная мудрость

Поле было огромным, бескрайним. От крупных серых ромашек с бархатной черной сердцевиной исходил дурманящий, неимоверно вкусный горьковато-пряный аромат. Я беззаботно валялась прямо на земле в ласковых объятиях цветов и смотрела в безоблачное серое небо. Под лучами черного солнца было тепло, даже жарко. Ветерок обдувал лицо и шею, трепал рассыпавшиеся по синей траве волосы и нашептывал в ухо: «Спи, Эльза. Спи!» Одна из ромашек резко сомкнула лепестки и черной бабочкой слетела мне на грудь. Я смахнула ее раз, другой, но насекомое упрямо возвращалось и противно перебирало лапками по чувствительной коже. Я нахмурилась и потянулась, чтобы согнать летунью в третий раз, а она вдруг обнажила два ряда мелких острых зубок и…

Я с воплем проснулась от боли. Конечно же никакого поля не обнаружилось — подо мной была мягкая кровать, сверху вместо неба красовался полог, лучи, проникавшие в неплотно зашторенное окно, были привычного цвета, а в роли кровожадной твари выступала бывшая бабушкина брошка. Серебряное воплощение Грис, похоже, уже переварило вчерашнюю «еду» и решило поесть повторно, нисколько не заботясь о том, что носительница так и поседеть может от испуга.

В комнате мужа я была одна. После затянувшихся объяснений и обещаний возвращаться к себе не было сил, да и возможности — тоже. Кажется, я так и уснула с бокалом в руке, внимая пространной речи супруга, клявшегося, что осталось потерпеть совсем недолго. По словам Грэгори выходило, что он просто не может поставить крошку Ри на место не столько в силу воспитания и жалости к сопливой девчонке, сколько из-за необходимости поддерживать дружеские отношения с ее семьей. И что ему выгодно, чтобы они думали, будто вскоре породнятся с единственным представителем рода Брэмвейл. Ночью, под третью, а потом и четвертую порцию граджа уверения мужа казались логичными. А собственные подозрения и устроенная за Грэгом слежка — постыдными. В свете же трезвого утра пробудились и сомнения.

Конечно, мне очень хотелось верить Грэгори, да и многое в его поведении говорило, что он ценит сложившиеся между нами отношения, дорожит нашим браком и вовсе не стремится вырваться на свободу и броситься в костлявые объятия крашеной нахалки, но… Но объяснение, которое он дал, было недостаточно веским. Да и чем оправдать поход в обществе лэй Дзи к беседке влюбленных? Вчера я так и не решилась признаться в том, как подсматривала, прячась по кустам, а потому и задать этот вопрос не могла, хотя, наверное, стоило.

От воспоминаний о дне вчерашнем мысли перешли к дню сегодняшнему и к тому, что кое-кто, весьма вероятно, до сих пор находится под крышей Брэм-мола. С кровати меня сдуло, как опавший листок с земли. Я даже не удосужилась заглянуть в зеркало, приглаживая растрепанные волосы и поправляя сбившийся пояс халата уже на бегу. Где? Где эта любительница водички и каких еще сюрпризов от нее ожидать? Грэгори обещал, что тщательно проверит весь дом после ее ухода. Убеждал: внизу за ней присмотрит Гальс, которого он предупредил, что нужно проявить бдительность. Но ведь и Хайда, внезапно заснувшая под дверью гостевой комнаты, была предупреждена, так как можно быть уверенным, что кайр справился лучше?

В спешке я забыла обуться. Босые ноги мягко и почти беззвучно ступали по ковровой дорожке, шаг за шагом приближая меня к первому этажу. В столовой было пусто, в гостиной я также никого не обнаружила и направилась в сторону кухни. Дверь была приоткрыта, и, услышав голоса, я не стала входить.

— Мы так не договаривались, хозяин! — возмущалась кайра.

— Успокойся, Хайди, — ласково исказив ее имя, ответил Брэмвейл.

— Не успокоюсь! Одно дело — наболтать с три стрелы, чтобы у нашей дурынды мозги на место встали, а тащить эту доходягу гулящую в дом — уже другое.

— Тише! Все идет так, как надо, — увещевал разбушевавшуюся Хайду Грэг.

— Вот смотрю я на тебя, хозяин… Вроде, умный мужик, а дурак дураком. Если еще раз эту пучеглазую сюда притащишь, я все девочке расскажу! И про слухи, и про письмо это, из-за которого она так расстроилась.

— Я ее не тащил, она сама… — попробовал оправдаться Грэг.

— Ага, вчера сама притащилась, а завтра сама под тебя залезет.

— Хайди!

— И не надо мне тут улыбаться!

— Ну хорошо, если так хочется, можешь о моей просьбе рассказать, — разрешил супруг. — А про письмо не надо. Не стоит Эльзе знать, что я конверт до нее видел.

— Это уж я сама решу! — явно смягчившись, буркнула кайра. — Завтрак в столовую уже подавать? — добавила она, а я, стараясь не производить шума, ринулась обратно к лестнице.

Мысли закрутились в безумном хороводе. Одна идея сменяла другую, прежде чем я успевала рассмотреть ее со всех сторон и оценить на степень вероятности. Брэмвейл, к которому я бросилась за помощью, знал о письме заранее. Следовательно, допустил, чтобы оно попало в мои руки. Означало ли это, что он заодно с Саммермэтом?

Представить себе заговор Грэга и Джойса (питавшего нешуточную неприязнь к магам в целом и к моему мужу в частности) у меня никак не выходило. Впрочем, я ведь и о сговоре за моей спиной Хайды и все того же Грэгори не подозревала. Но последнее хотя бы было логично. Кайра никогда не скрывала, что питает к моему супругу симпатию и считает его счастьем, которое я, по дурости своей, не ценю. Да и муж только посмеивался добродушно над ее ворчанием и упреками. По подслушанному обрывку разговора выходило, что Хайда «наболтала» по просьбе хозяина. И, если сопоставить с дальнейшим ходом беседы, наболтано было о крошке Ри. А ведь впервые я узнала об интересе девицы к Грэгу именно от кайры. Могло ли это быть попыткой вызвать у меня ревность? Могло. Но зачем? Неужели таким образом Грэг хотел нарушить привычный ход наших отношений, чтобы я взглянула на мужа другими глазами? В верности Хайды я не сомневалась — она никак не могла мне навредить, даже появись у нее такое желание, что в общем-то исключалось клятвой. Но вот представление о благе «дурынды» у кайры могло весьма отличаться от моего собственного.

Решив, что непременно устрою допрос, как только представится возможность, я вернулась мыслями к письму. Версию пособничества Джойсу со стороны мужа я отмела сразу же как наименее вероятную. Оставалось предположить, что Грэгори или признал послание безопасным, или обезвредил его сам, или счел, что чары, скрытые в розовом конверте, окажутся ему в чем-то полезны. Додумать и выбрать вариант я не успела. В холл, куда я, «спускалась» по ступенькам уже минут десять, из коридора вышли Грэг с заварником и Хайда с подносом.

— Доброе утро! — поприветствовала я.

— Не ожидал увидеть тебя сегодня так рано, Эль, — улыбнулся муж.

— Сама удивлена, но прекрасно выспалась. — Я взмахом указала на пузатый сосуд в его руках. — А ты почему с посудой по дому бродишь?

— Исми приболела, так что у них с Альмой выходной, — сообщил Грэгори.

— А гостья?