Пора предательства - Дэвид Кек Страница 53

Дьюранд попытался выдавить из себя улыбку. Но люди Радомора занимали новые позиции. Отряд за отрядом выдвигался сквозь дождь вперед.

Берхард пожал плечами.

— Радомору надо бы как следует приглядеться к замку. Его не просто так ни разу не брали приступом. Старая добрая крепость до сих пор крепка. Никому не хватало наглости даже пытаться ее штурмовать.

— Разве что без предупреждения.

Берхард запустил палец под повязку через глаз.

— Или с осадными машинами.

Теперь рассмеялся уже Дьюранд.

— Я смотрел, как они вон ту сюда тащили.

Он показал на длинную улицу, на которой стоял одна из баллист, похожая на дьявольскую мельницу. Метательное плечо было у нее из крепкого кедра, вышиной с саму цитадель.

— Им пришлось здорово попотеть. — Улицы тут были узкие и очень извилистые. — Требушет. Видел я, как один такой метает камни, которые разве что упряжкой волов утащишь.

— У Радомора таких много. — Над крышами тут и там виднелись грубо сколоченные деревянные башни. — Я уж счет потерял.

Берхард покачал головой. Это зрелище заставило его, старого воина, побледнеть. Щеки у него сдулись.

— Прах побери. Будем надеяться, он не выберет для первой атаки ровно это место.

Однако несколько больших камнеметов были нацелены именно в эту сторону, и Дьюранд видел, как батальоны все маршируют и маршируют по улицам. Рано или поздно осадные машины разобьют Закатные врата, и сквозь развалины ворвется армия. Сюда, именно сюда падет главный удар — и именно здесь они должны отбросить врага.

— Что такое? — спросил Берхард. — Дьюранд? Что ты?..

Губы молодого рыцаря изогнулись в мрачной улыбке.

— Тут-то ты и решил встать? — седой воин покачал головой и снова глянул в амбразуру. Отряды Радомора суетились по-прежнему. — Прах побери, да ты весь зеленый.

— Надо ж где-то стоять, — отозвался Дьюранд.

— Зеленей травы, — хмыкнул Берхард. — Интересно, есть ли у нас еще время раздобыть запасную кольчугу. Да неплохо бы и второй шлем в придачу. Стоять тут рядом с тобой я готов только весь в доспехах!

Дьюранд запротестовал было.

— Полагаю, когда Радомор постучится в дверь, ты и сам услышишь, — отрезал Берхард. — Не волнуйся. Тогда-то и повоюешь вдосталь.

Дьюранд некоторое время смотрел на Берхарда, а потом кивнул и отправился прочь — искать под стенами сухое местечко.

* * *

Местечко нашлось в кладовой ближайшей башни. Сон накатил неожиданно.

Дьюранд как провалился — глубоко, очень глубоко, в бездны, куда не попадаешь и в самых глубоких снах. Он погружался — не успев даже задрожать от осознания — в полночное море, от которого резко пахло глиной.

Странные слова колыхались рядом во тьме. Обрывки слогов, непонятные протяжные звуки будили левиафанов, обитавших в черных глубинах. Не одного. Не двух. Смутные формы одна за другой устремлялись оттуда к серой поверхности.

И Дьюранд следовал за ними, страшась того, что может произойти дальше. Он вынырнул из кромешного мрака земли и сплетения корней — и завис, точно подвешенный, над какой-то прогалиной. Невдалеке, за крышами полуразрушенных домов, виднелись сторожевые огни цитадели. Здесь же повсюду валялись обломки камней, куски дерева, кучи битой посуды и прочего мусора. Колосились травы. Взгляд Дьюранда упал на черные ямы свежих могил. Груды земли рядом были выворочены совсем недавно.

Но еще более жуткими, чем разверстые могилы, казались судорожно дергающиеся тени, нависшие над этим пустынным кладбищем. Десятки фигур, вызванные сюда странными словами, окружили дымящийся костер.

Дьюранд чувствовал себя так, будто его и в самом деле повесили: он не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Под горлом словно затянулся тугой узел веревки.

Среди бесплотных теней расхаживали и живые. Между могил, склоняясь над своей грязной работой, сидели на корточках два щуплых человечка. Оба в черных одеяниях с длинными свисающими рукавами. Отблески костра сверкали на лысых макушках и пятнистых руках. На острых ножах.

В дюжине шагов оттуда стояли два наблюдателя: могучий, хотя и слегка скособоченный воин в плаще и доспехах и на шаг позади него — исполин в боевом шлеме. Серебристые пряди его бороды развевались в том же воздушном потоке, что покачивал тени.

Дьюранд отчаянно пытался вздохнуть.

— Это ужасно и отвратительно, — прорычал воин.

Грязные фигурки среди могил подняли головы: то были близнецы — Дьюранд знал их, хотя и не помнил, как и откуда. Каждый держал в руке несколько грязно-белых веточек.

— Однако это необходимо, — произнес один. — Вы же сами нам там сказали, иначе мы бы ни за что не пошли на подобный риск.

Второй улыбнулся. Лицо его было забрызгано грязью.

— Ни за что.

— Они не заслужили подобной участи, — заявил воин.

Близнецы улыбнулись — косыми, неприятными улыбками.

Тени подступали все ближе, зависали над темными пятнышками, что испещряли одежду и руки близнецов. Извивающиеся фигуры тянулись к сплетению прутьев у них в руках. Дьюранд видел, как по бледной коже колдунов гуляли жадные языки.

— Назад! — крикнул один из братьев. — Назад, заклинаю Оком, Копьем и Кольчугой! Заклинаю Ведьмой и темной луной!

От каждого слова по толпе теней пробегала дрожь.

Колдуны ухмылялись.

Прутики у них в руках, конечно, могли быть всего-навсего березовыми веточками — или вымазанными дегтем тонкими свечками, — однако в голове у рыцаря забрезжило понимание: то кости и полночная кровь. По одной кости из каждой оскверненной могилы.

Один из черных близнецов вытащил тонкий нож и принялся наносить на каждую кость какие-то письмена.

— Вы сами сказали нам, что ваша армия должна взять город прежде, чем к осажденным придет помощь.

На щеке чернеца виднелось белесое расплывчатое пятно. И он, и его брат по-прежнему улыбались.

— Даже воюя против столь малого войска, — прорычал воин, — падут тысячи бойцов, пока мы не проделаем брешь.

Один из близнецов развел руки.

— А кто пошел на это, как не сам старый герцог? Кто мы, как не орудие в его руках?

— Но люди, которых вы откопали, — не висельники с перекрестков.

— Все они наверняка убийцы, милорд. И без колебаний убьют снова. — Улыбка близнеца могла бы показаться даже примирительной, если бы он не был так грязен. Он поднял веер покрытых резьбой костей. — Все готово.

И поклонился брату.

Второй близнец поднял с дерна кувшин, высоко поднял его и перевернул. Темная жидкость потекла по его губам, подбородку, черной рясе — и вниз по глотке. Дьюранд не мог зажмуриться, не мог отвернуться. Жидкость была слишком уж густой для вина. Колдун вытер подбородок, поставил кувшин и ухмыльнулся.