Бродяга Гора - Джон Норман Страница 53

Приняв один из персиков, я вгрызся в него, одновременно обшаривая девушку взглядом. Рабыня дрожала.

— Можешь идти, — сказал ей Поликрат.

— Повинуюсь, господин, — испуганным голосом отозвалась она и, легко поднявшись, поспешила покорно служить другим господам.

Проводив ее взглядом, я пришел к выводу, что из мисс Беверли Хендерсон получилась прелестная рабыня.

Танец с плетью теперь приближался к своей кульминации.

— Соблазнительная малышка, — сказал я, глядя вслед мисс Хендерсон. — Как ты ее называешь?

— Беверли, — ответил Поликрат.

— Ты жестокий хозяин, раз велел ей носить земное имя, — с усмешкой заметил я.

— Так ведь она с Земли, — ухмыльнулся он в ответ.

— Вот оно что!

— Тебе нравятся земные девушки?

— Еще как, — сказал я.

— Эта пока не вышколена, но со временем из нее выйдет превосходная рабыня.

— Ты думаешь, она рождена для этого? — спросил я.

— Вне всякого сомнения. Я имел в виду лишь то, что пока она еще не полностью приучена к ошейнику.

— Понятно.

— Клиомен подцепил ее в «Пиратской цепи», таверне Хиброна, что в Виктории. Она, дурочка, думала, что он видит в ней свободную женщину, и в разговоре назвала свое земное имя — Беверли. Ну а Клиомен, с самого начала видевший в ней будущую рабыню, решил, что для рабской клички это словечко подходит как нельзя лучше. Так мы ее и зовем.

— Ясно.

— Она вроде бы и вправду была свободной женщиной, но сама изо всех сил напрашивалась на ошейник. Малый по имени Джейсон пытался увести ее из таверны, но эта дурочка не только отказалась от его помощи, но и всячески издевалась над ним. Кстати, ты и ростом и статью действительно напоминаешь этого парня.

— Неужели?

— Представь себе, Клиомену даже не пришлось опаивать ее порошком тасса. Он просто связал девчонку и отнес на корабль. Она малость побрыкалась, но теперь, — он указал на девушку, коленопреклоненно прислуживавшую за соседним столиком, — неплохо справляется.

Я кивнул, любуясь спиной, бедрами и лодыжками Беверли, после чего перевел взгляд на танцовщицу. Она лежала на спине, подняв одно колено и вытянув руки вдоль тела ладонями вниз. Громила с плетью в руке высился над ней, как гора. Повернув голову к жестокому повелителю, танцовщица взглянула ему в глаза и изящным жестом повернула руки ладонями к нему — в знак своей покорности, зависимости и готовности к повиновению.

Зрители, выражая удовлетворение, принялись хлопать ладонями. Здоровяк присел рядом с ней, намотал свою плеть на ее шею и грубым рывком поднял ее, поставив перед собой на колени. Танцовщица подняла на него бесконечно покорный взгляд подлинной рабыни.

Зрители за столами захлопали еще громче. Мужчина покосился на Поликрата, который указал ему на один из столов. В ответ на этот жест верзила поднял девушку на ноги, протащил по полу к указанному месту и, размотав плеть, швырнул в руки поджидавших пиратов. Те схватили ее и, разложив на столе, занялись удовлетворением своего вожделения.

Другие, глядя на это, поощряли их одобрительными криками и хлопками.

Я поднялся на ноги.

— Праздник только начался, — рассмеялся Поликрат.

— Жаль, да только я притомился. Пожалуй, мне лучше уйти в свою комнату.

— Конечно, — рассмеялся пират, — ты ведь проделал долгий путь. Но, думаю, не стоит проводить ночь одному. Возьми девушку, чтобы вымыла твое тело и доставила тебе удовольствие.

— Поликрат великодушен, — сказал я.

— Пустяки!

Такая форма гостеприимства весьма распространена на Горе. Предоставить гостю девушку, чтобы она ублажала его ночью, здесь обычное дело, однако моя похвала в адрес хозяина дома была столь же уместна, как и его ответ. В подобных обстоятельствах обычай предписывает гостю и хозяину непременный обмен любезностями.

Поликрат тоже встал, и мы вместе оглядели зал, присматриваясь к обнаженным и полуобнаженным рабыням.

— Девок выбирай, каких хочешь, — радушно предложил он.

Я продолжал рассматривать невольниц, многие из которых даже не замечали моего взгляда. Впрочем, это не имело значения. Мне достаточно было указать на одну из них, чтобы ее отослали на ночь в мою спальню.

— Вот Таис, она недурна, — заметил Поликрат.

Темноволосая девушка быстро отвела взгляд и, опустив голову, поспешила к ближайшему столику, откуда потребовали вина. С ее ошейника свисали две серебряные цепочки, прикрепленные к браслетам на запястьях.

— А это Релия, взгляни на нее.

Пират указал еще на одну темноволосую девушку в красивом красном одеянии, длинном, открытом сверху до талии, открывая взгляду гибкий тонкий стан и нежную упругую грудь. В руках рабыня держала поднос с крохотными чашечками, наполненными хмельным напитком. Ее стройную шею плотно охватывал серебристый ошейник.

— Вот эта, Тела, когда ее захватили в плен, умоляла, чтобы ей позволили носить белый шелк, — со смехом промолвил Поликрат, указывая на блондинку, — Ну что ж, команде мы ее бросили без одежды, но когда ребята вдоволь натешились ее телом, ей разрешили надеть белое.

— Забавно, — сказал я.

— Особенно забавно то, что теперь она частенько просит о красном шелке. Может быть, когда-нибудь мы снизойдем и до этой ее просьбы. Теперь она рьяно лижет мужские ноги, — добавил он.

— Великолепно, — сказал я.

— Бикки, — пират указал на невысокую темноволосую девушку, — тоже недурна. Еще есть Мира и Тала, обе блондинки, сестры из Коса.

Пират показал двух девушек, внешне похожих, но несколько различавшихся по возрасту. Одной было лет девятнадцать, другой примерно семнадцать. Ошейники обеих соединялись вместе красным ремешком длиною примерно четыре фута.

— Хочешь, бери обеих, — сказал пиратский главарь.

Они мне нравились, но здесь было и много других, так что я продолжил осматривать зал.

— Вижу, тебя заинтересовала Лита, — сказал пиратский главарь, когда мой взгляд задержался на женщине, обращенной в рабство в порту Виктории всего несколько дней назад. Волосы ее по-прежнему были завязаны узлом покорности.

— Она не слишком хорошо обучена, — продолжил пират, — но изо всех сил старается улучшить свои навыки, и я думаю, скоро будет готова к продаже за хорошую цену. Если хочешь, можешь заняться ее обучением. — Может быть, как-нибудь в другой раз, — сказал я.

— Есть, конечно, и другие, — сказал он, — но они внизу, в клетках.

— О, кажется, вон та мне подойдет.

— Которая?

— Та, — я указал рукой.

— Беверли? Земная девушка?

— Она самая.