По Мыслящим Королевствам - Алан Дин Фостер Страница 53

– Если ты говоришь правду, то это не дар, а проклятие, – напряженно проговорил Накер. – Почему я не могу восстановить хотя бы малую толику этих знаний, когда достаточно хорошо соображаю, чтобы извлечь из них пользу?

– Понятия не имею. – Эхомба начал рыться в своем мешке. – Но судя по тому, каким мы видели тебя прошлой ночью, ты гораздо, гораздо лучше трезвый и невежественный, нежели пьяный и всезнающий. – Он ободряюще улыбнулся. – Поскольку ты наконец пришел в себя, мы позволим тебе провести нас через Бондрессей до Хругарского хребта. Нам нужна всякая помощь, которая ускорит наше путешествие.

– Гриеорг свидетель: что правда, то правда. – Симна запихивал оставшийся от завтрака хлеб к себе в мешок. – Чем скорее мы доберемся, тем быстрее у меня в руках окажется моя доля сокровища.

– Сокровища? – Маленький человек снова был озадачен. Эхомба закинул за плечи котомку и стал прилаживать лямки.

– Мой добрый друг Симна отважен и умен, однако склонен к несбыточным мечтаниям. Кроме того, что он считает меня каким-то кудесником, он убежден, будто я разыскиваю великое сокровище. По правде говоря, оно существует лишь в его воображении.

– Все правильно, – весело подтвердил Симна, огибая кровать и возясь со своим мешком. Проходя мимо Накера, он наклонился к нему и многозначительно зашептал: – Он сказал, что я умный, и это так. Достаточно умный, чтобы видеть сквозь завесу опровержений, которые он постоянно лепечет мне и всем, с кем мы встречаемся. Даже и не сомневайся, братец, – он волшебник, который охотится за сокровищем. И я намерен получить свою долю. – Симна толкнул маленького человека под выступающие ребра. – Кто знает? Если твои предсказания окажутся полезными и ты сумеешь убедить его взять тебя с нами, то, может, и сам войдешь в долю.

– Но я не могу делать никаких предсказаний, если я не мертвецки пьян, а когда я в таком состоянии, то не понимаю, что говорю, а уж тем более – что слышу. – Накер выпрямился в полный, хотя и не ахти какой рост. – К тому же я завязал! Лучше трезвый заурядный человек, чем провидец, провонявший перегаром.

– Мудрый выбор. – Эхомба был явно доволен. – Такое решение сделает твое общество столь же желанным, как и знание страны, лежащей перед нами. Лучше иметь знающего проводника, а не спрашивать каждого встречного, какая дорога безопаснее и какой путь легче.

– Я сделаю все, что смогу, – заверил его переродившийся Накер. Он неуверенно повернулся к черному коту. Остатки кости громко хрустнули в мощных челюстях Алиты. – Я даже сделаю все, что в моих силах, дабы помочь тебе, самый замечательный из всех хищников.

Томный Алита безразлично повернул голову и внимательно оглядел пошатывающегося человечка.

– Я, знаешь ли, тебя презираю.

– Я… я извиняюсь, могучий гривоносец. Чем я мог обидеть тебя?

– Ничем. – Кот вернулся к остаткам своей снеди. – Тех двоих я тоже презираю. Я презираю всех людей. Вы слабые, некрасивые и внутренне противоречивые. Кроме того, даже самые сильные из ваших самцов могут заниматься любовью всего по нескольку раз в день. – Он пренебрежительно фыркнул в усы. – В то время как лев во мне способен…

– Ага, ага, – перебил Симна, – хватит! Наслушались мы уже этой похвальбы. А ты умеешь обращаться с мечом или с удочкой?

Алита, высокомерно подняв брови, посмотрел на северянина. Он раздвинул толстые черные губы, обнажив блестящие клыки, и выпустил когти, длинные, как человеческий палец, из подушечек на огромной передней лапе. Встревожившись, робкий Накер отпрянул назад.

– Вот мои мечи, – прорычал Алита, – а это моя удочка.

– Прекратите! – Когда надо, Эхомба и сам мог как следует рычать. – Пора трогаться.

– Ага, – согласился северянин. – Давайте-ка уйдем отсюда, пока мой живот еще полон и я способен сдерживаться. – Он направился к двери.

Поднявшись из своего угла, Алита потрусил за ним, задев напуганного Накера и даже не взглянув в сторону маленького человека. Однако, проходя мимо Эхомбы, эбеновая туша мягко проворчала:

– В один прекрасный день мне придется убить этого несносного пустомелю. Я разорву его, как жирную молодую куду [15], и съем, начав с языка.

– Это ваше с Симной дело. – Эхомба был беспечно равнодушен. – Но не забывай о данном мне обещании: ты не сделаешь ничего подобного, пока я не закончу того, для чего отправился в это путешествие.

Огромная гривастая голова повернулась к пастуху. Она была так близко, что Эхомба чувствовал на своей коже дыхание кота. Оно остро пахло костью мертвого быка.

– Ты, человек, более везучий, чем даже можешь себе представить, ибо среди кошек кодекс чести сильнее, чем среди людей.

Эхомба слегка кивнул:

– Я завидую твоей силе воли не меньше, чем твоей выносливости.

Алита удовлетворенно проворчал:

– По крайней мере ты, Этиоль Эхомба, признаешь то, что сильнее тебя, и уважаешь то, чего сам не можешь достичь.

– О, я не это имел в виду. Говоря о выносливости, я подразумевал твою решимость оставаться со мной. – Сказав это, он вслед за Симной вышел в открытую дверь.

Алита помедлил, глубоко задумавшись над словами пастуха. Маленький человек, стоявший сзади, с любопытством смотрел на левгепа. Он видел много всякого, но никогда раньше не встречал погруженных в размышления котов. Хищник издал несколько коротких отрывистых завываний, которые Накер, если бы не знал, что такое невозможно, вполне мог принять за смех.