Первый курс - Денис Кащеев Страница 53

Так или иначе, но он теперь пилот, разбомбивший секретный стратегический объект. С такими обычно не церемонятся. По законам военного времени – а война, похоже, уже идет – к стенке – и весь разговор…

– Не хочу… – поежился Иван.

«А что делать?» – задал вопрос кто-то внутри его головы.

– Затаиться! Спрятаться! Спокойно разобраться, что к чему, а потом уже принимать решение…

«Затаиться? Разумно… Тебя, наверное, уже ищут. С истребителей могли заметить парашют!»

– Да, точно, парашют… – кивнул сам себе Голицын. – И форма, – окинул он взглядом себя от груди до ног. – Надо их уничтожить!

Поспешно стянув с себя синий форменный комбинезон, Иван, скомкав, бросил его на купол парашюта. Затем, нагнувшись, подобрал и отстегнул с груди значок – подарок Глеба. Повертел платиновую эмблему в руках – куда ж ее деть-то? – и приколол сбоку к плавкам. Потом расстегнул ботинки, помедлил несколько секунд – и застегнул их обратно. Если не приглядываться, вполне сойдут за модный земной фасон – правда, не совсем по погоде, но тут уж не до жиру: перспектива идти через лес босиком виделась ему куда как малопривлекательной.

Теперь, как всякому порядочному диверсанту, следовало замести за собой следы. Сведя вместе концы парашютного купола – так, чтобы сброшенный комбинезон оказался внутри этакого импровизированного мешка – Голицын крепко прижал их друг другу. Через полминуты края склеились намертво – захочешь, не оторвешь. Все, дело сделано. Не пройдет и пяти минут, как выделившаяся кислота полностью растворит содержимое мешка, а через четверть часа исчезнет и сам купол – поминай, как звали.

– Наш новый порошок удаляет ваши пятна вместе с одеждой, – пробормотал Голицын. – Вы все еще кипятите? Тогда мы идем к вам!

Бросив в последний раз внимательный взгляд на поляну – не забыл ли чего, Иван решительно углубился в лес.

Еще спускаясь на парашюте, Голицын приметил неподалеку не то деревню, не то небольшой поселок, а за ним – почти пустое в этот ранний час шоссе. Судя по тому, откуда прилетели они с Глебом, это должна быть либо Киевка, либо Калужка, в крайнем случае – Минка. Места ему, в принципе, знакомые: примерно в этих краях у его семьи раньше была дача. Двенадцать с половиной соток земли, большой теплый дом из отцилиндрованного бревна, десяток яблонь, вишни, смородина… Все окрестности изведаны – с дядькой на машине (одних строительных рынков Иван тогда узнал в округе штук двадцать), потом самостоятельно – сперва на велосипеде, а затем и на скутере… Так что, можно сказать, с местом посадки ему здорово подфартило: катапультируйся он в любой другой точке мира – ну, разве что, кроме Москвы (только там были бы уже свои проблемы) – блуждать ему вслепую, как полякам под Костромой…

До поселка оказалось куда дальше, чем казалось сверху: путешествие Ивана через сырой, полный голодных комаров, довольно-таки запущенный – в общем, со всех точек зрения неприятный лес, заняло почти час. В какой-то момент Голицын даже решил, что ошибся с направлением, как вдруг впереди, среди деревьев все же показался слабый просвет. Еще пара минут быстрого шага под аккомпанемент звонких шлепков – в безнадежной попытке сохранить от нагло пищащих вампиров последние капли еще не высосанной ими крови – и, перебравшись по шатким мосткам через довольно глубокую, заполненную мутной ржавой водой канаву, Иван вышел, наконец, на идущую вдоль сетчатого металлического забора полуразмытую грунтовую дорогу. По ту сторону забора, едва не налезая один на другой, стояли дачные домики – в основном небольшие и кособокие, панельно-щелевой системы, но океанскими лайнерами среди гнилых шлюпов высились и два трехэтажных кирпичных коттеджа с башенками а-ля новый русский замок.

Судя по всему, в столь ранний для дачников час поселок еще мирно спал.

Продвинувшись вдоль забора метров сто пятьдесят, Иван, как и ожидал, обнаружил незапертую калитку. Толкнув ее рукой, Голицын прошмыгнул на территорию поселка.

То, что ему было нужно, нашлось почти сразу: натянутая между одним из домиков и полуразвалившимся дровяником бельевая веревка. Нелепо, конечно, оставлять выстиранные вещи сушиться на ночь – даже если не будет дождя, по меньшей мере дважды их увлажнит роса – но, Иван знал по собственному опыту, всегда кто-то забудет убрать их вечером. Так и здесь: на веревке, слабо покачиваясь под ненавязчивым ветерком, висели две пары джинсов, футболка, какие-то наволочки…

Убедившись, что на участке нет собаки, Голицын перемахнул через шаткий забор, едва не повалив его при этом, и тенью метнулся к сохнущей одежде. Было не столько страшно, сколько совестно: запрет «не укради» всегда культивировался в их семье как безусловный.

– Я верну… – прошептал Голицын, срывая с веревки джинсы – те, что, как ему показалось, больше подходили по размеру. – Обязательно верну… Когда все закончится… Или заплачý…

Вслед за джинсами в его руки перекочевала черная футболка с надписью готическим шрифтом на спине – видимо, названием какого-то западного музыкального коллектива, – Голицын не очень в них разбирался. Подхватив вещи в охапку, Иван, воровато озираясь, двинулся обратно к забору.

– Эй, далеко собрался?! – послышался вдруг резкий окрик.

Голицын замер, словно его схватили за руку. Медленно оглянулся: дверь домика была распахнута, и на пороге стоял плешивый пузатый мужик в линялой серой майке, вытертых синих спортивных штанах с отвисшими коленками и шлепанцах на босу ногу.

– Эге, да ты, выходит, ворюга?! – похоже, дачник только теперь заметил в руках Ивана скомканную одежду. – А ну иди сюда!

Реакция Голицына была обратной: сбросив оцепенение, он по кратчайшей траектории, нещадно топча подошвами какие-то грядки, рванулся к забору, подпрыгнув, тяжело перевалился через него – не так-то это оказалось легко с занятыми руками, упал задом на траву, но тут же вскочил и опрометью припустил вдоль улицы.

– Стой! – как резаный заорал мужик на крыльце. – Стой, бандит! Караул! Грабят!

Вжав голову в плечи, Иван понесся со скоростью, какой не развивал даже на тестах по физо при приеме в Академию. Пулей пролетев до конца улицы, он свернул направо, потом – налево, затем снова направо – к лесу. Только достигнув сетчатого забора поселка, Голицын осмелился оглянуться: погони, кажется, не было. Впрочем, до конца он не мог быть в этом уверен.

Перебросив одежду через забор, Иван, подпрыгнув, ухватился за его верхний край. Острые проволочные концы тут же впились в ладони. Взвыв, Голицын попытался подтянуться – рабица прогибалась, не позволяя толком упереться ни коленями, ни ступнями. Проскребя ими по металлу сетки и разодрав голые ноги в кровь, Иван все же кое-как вскарабкался наверх, и, рывком перенеся вес тела вперед, поспешил спрыгнуть, но, зацепившись носком ботинка за забор, рухнул головой вперед.

Руки Голицын успел подставить – тренировки на полигоне анша Жиы не прошли даром, но удар все равно вышел весьма чувствительный. Перекувырнувшись, Иван с трудом заставил себя подняться на ноги. Быстрый взгляд назад: там по-прежнему тихо. Похоже, дачник не рискнул преследовать вора – да еще в шлепанцах – а среди его соседей желающих поучаствовать в утреннем кроссе с препятствиями, видно, также не нашлось.