Эндана - Галина Ли Страница 53

Луна, выкатившая из-за островерхих горных пиков свой желтый шар, отразилась в черных зрачках огромного зверя двумя фонариками. Дракон зажмурился и недовольно дохнул струей дыма. Тяжелая лапа на мгновение выпустила похожие на серпы когти, дернулись и замерли кожистые крылья. Истекал последний час оговоренной встречи.

Сипхората потянулась всем телом и перевернулась на другой бок, устраиваясь удобнее. Ожидание было бесполезным, она знала об этом. Маленький человеческий детеныш, ступивший на предначертанный ему путь, не придет сегодня к черным скалам пустынного горного перевала. Но слово дракона есть слово дракона, поэтому надо ждать. К тому же грех не воспользоваться возможностью поразмыслить в одиночестве, пока никто не теребит хвост маленькими зубастыми челюстями и не использует бока вместо горки.

Дракониха закрыла янтарные глаза, представила себе хрупкую фигурку, бредущую по каменистому склону, и снова сердито дохнула дымом – слишком рано, слишком слаба! Но сделанного не вернуть – принцессе придется постараться выжить. А для этого ей надо немного помочь.

Придя к такому решению, дракониха встряхнулась, прогоняя остатки дремы, и в следующее мгновение сильные крылья подняли в небо тяжелое тело. Сипхората, сделав прощальный круг над пустынными скалами, растворилась в бархатной тьме ночного неба. Ее путь лежал мимо пещеры, где сладко спал детеныш, прижавшись к надежному боку отца. Черной тенью пронеслась Сипхората над королевским дворцом, над возделанными садами Энданы, над лениво струящимися водами Сели, и первые лучи солнца застали дракониху на древней земле Красных гор, самого мощного из гномьих княжеств. И хотя с первого взгляда страна казалась пустынной, Сипхората знала: горы скрывают в своих недрах прекрасные каменные города, стоящие вдоль берегов подземных озер и рек, а вход в них охраняет вооруженная стража.

Дракониха немного покружила над местом, где мощенная гранитными плитами широкая дорога упиралась в красный монолит скалы, приземлилась, подняв крыльями маленький смерч, и легонько щелкнула кончиком хвоста по воротам. «Легонько» по драконьим меркам – гул от щелчка разнесся по всем окрестностям.

Высоко над воротами отворилось небольшое окошко, и в него высунулась сонная недовольная физиономия гнома. Он удивленно посмотрел на гостью. Сипхората тихо прошипела два слова, стражник кивнул и исчез, не забыв захлопнуть окошко.

Широко зевнув, утомленная долгой дорогой Сипхората с удовольствием растянулась на дороге, закрыв телом вход. Вновь выглянувший в окошко стражник побагровел от возмущения. Гном мог бы поклясться своей бородой, что дракониха так улеглась намеренно!

Стражник в сердцах громко хлопнул ставней и не увидел, как довольно прищурилась гостья. Она тоже не первый день жила на этом свете, драконы еще помнили те времена, когда дети гор не смели показаться на солнце из-за угрозы окаменеть. Боги сделали им подарок, навсегда избавив от этой напасти, но, по мнению драконов, забыли избавить еще от одной неприятной черты – от твердолобого упрямства. Не перегороди Сипхората дорогу, стражники не стали бы особо спешить с розыском ее знакомого, а так, хочешь не хочешь, пришлось бежать за оружейником, проклиная недотепу, додумавшегося связаться с наглой зверюгой.

Р’Омус не заставил себя ждать, явившись прямо из-за стола: в огненной бороде застряли крошки пирога. Гном прочесывал ее пятерней, пытаясь привести в порядок.

Оружейник почтительно поклонился, поздоровался и поинтересовался:

– Что привело тебя снова ко мне, мудрейшая?

Дракониха прошипела:

– Пора!

Р’Омус удивленно поднял брови:

– Но четырнадцать Леа исполнится только в начале осени!

Сипхората раздраженно махнула хвостом:

– Она ушла по ту сторону.

У старого мастера вытянулось в изумлении лицо.

– Поторопись! – проревела дракониха и взлетела, оставив гнома стоять у ворот, из-за которых выглядывала любопытная стража.

Гном, почесав затылок, посмотрел вслед маленькому пятнышку в небе и вздохнул:

– Поди найди иголку в сугробе, – потом заворчал, увидев подмастерье, конечно же не упустившего случая поглазеть. – Бездельник, заняться больше нечем, только за мной следом таскаться, – и уже громче сказал: – Мы уезжаем!

* * *

Черные остовы сгоревшего селения торчали смрадными пятнами среди зелени полей. Ни одного целого дома, ни одной живой души, даже животных и тех не видно. То ли всех перебили, то ли сами разбежались.

Тиар почувствовал, как злость на собственное бессилие заполняет его душу. Вот уже седьмой день тянется погоня за шайкой разбойников, но безрезультатно!

– Осмотреть развалины, может, кто выжил, – тихо приказал северянин.

Несколько воинов, пришпорив коней, поскакали вперед. Тиар увидел среди них золотоволосую голову и выругался сквозь зубы. Сколько раз он уже давал приказ этому непоседе держаться за его спиной, но все впустую – мальчишка постоянно норовил сунуть нос в самые опасные места. Просто удивительно, как до сих пор цела его пустая голова!

– Ты напрасно тревожишься о мальчике, мой король.

Ворчливый бас за спиной Тиара заставил короля оглянуться на пожилого воина, богато украшенного сединой.

– Мальчишка проворнее куницы и гораздо опаснее ее. Я наблюдал за ним все это время. Он ни разу не сделал в бою ни одного лишнего или неверного движения.

Тиар согласился:

– Знаю, Деруен, но все когда-нибудь бывает впервые. Леонид совсем еще ребенок.

Старый воин снова покачал головой:

– Нет, мой господин, он уже не ребенок, хотя до мужчины, конечно, не дорос. – Помолчал в ожидании ответа и словно невзначай поинтересовался: – Придумал, что дальше с ним будешь делать?

Тиар неопределенно пожал плечами. Он еще не решил, куда пристроить юношу.

– Возьми его в свою личную охрану, господин. Он уже спас тебя один раз, глядишь, еще в чем поможет.