Если смерть проснется - Андрей Валентинов Страница 53

— Эти шарики — они из «свиного железа» — можно заряжать по одному, а можно и сразу по пять. Гочтак очень трудно взводить, зато он далеко стреляет. Можно убить человека с пятисот шагов…

Навко недоверчиво скривился.

— За пятьсот шагов в человека попасть трудно. Почти невозможно!

— Господин Ивор прав, — усмехнулся Кошик. — Но здесь есть особый прицел. Эту железную палочку надо поднять…

Кошик принялся возиться с самострелом. Навко уже подумывал, не бросить ли это дело. Какие-то шарики, палочка, да ко всему еще и ворот! Но тут же вспомнил — пятьсот шагов! Если Кошик прав…

— Починить сможешь?

— Я? — парень удивленно мигнул. — Я — нет, но если мне помогут… Я знаю одного оружейника, он сейчас служит при господине Прожаде. Но нужна кузница, господин Ивор! Мы сейчас в походе…

Навко задумался. А вдруг пригодится?

— Впереди поселок. Я дам тебе сотню, остановишься на три дня. Починишь твой…

— …Гочтак, — поспешил подсказать Кошик.

— И догонишь меня. Да, возьми…

При виде «волшебного колокольчика» Кошик покраснел, но на этот раз взял, не споря. Он явно успел оценить его звон.

Наконец с этим делом было покончено, и можно было позвать Падалку.

Навко и не собирался брать ее в поход. Но бойкая девица сумела устроиться в обозе, подмигнув одному молодому валинцу, поспешившему раскрыть на нее рот. Однако рот пришлось тут же закрыть — Навко, узнав, в чем дело, выдал парню гривну серебра и велел молчать. Падалку же, надрав ей уши, пристроил при кухне. Носить воду и топить котлы девушке не довелось. Днем она спала на телеге, а вечером приходила к своему «газде».

— Газда Ивор! Газда Ивор! Сегодня ты меня так поздно позвал!

Трудно было сказать, на самом ли деле девушка расстроена, или, как часто бывало, притворялась.

— Я знаю, я надоела газде Ивору! Когда я тебя ласкаю, ты закрываешь глаза и видишь вместо меня другую! Ты не хочешь меня так, как раньше!

Странное дело, но Падалка действительно начала его ревновать. Впрочем, Навко это только забавляло. Чтобы успокоить ее, он соизволил сообщить, что беседовал с Кошиком.

Услыхав это имя, девица внезапно хихикнула, начисто забыв о ревности:

— Ой, газда! А расскажу тебе о Кошике! Моему газде будет смешно! Когда ты дал ему серебро, еще в Валине, он позвал к себе Вилину. Она очень красивая, почти как я! Она потом рассказывала…

Падалка вновь хихикнула.

— Он позвал ее еще раз, но вышло еще смешнее. А затем он позвал к себе нашего поваренка. И теперь взял его с собой.

Вначале Навко не понял, зачем, а потом только головой покрутил. Ну, Кошик! Впрочем, это не его, Навко, дело.

— Моему газде не смешно? — расстроилась девушка. — Тогда может он посмеется сейчас? Только смеяться нужно тихо, очень тихо…

Падалка скользнула на ковер, присела рядом и зашептала в самое ухо:

— Об этом никто не знает. Кроме меня… Наш Кей… То есть наш Светлый, тоже кое с кем встречается…

Навко невольно вздрогнул. Улад взял Алану в поход, и несколько раз они с Навко виделись. Но поговорить не удалось. Девушка явно избегала его. После одной из таких встреч Навко, вспомнив о подарке Кобника, достал заговоренную нитку и завязал узел — как раз посередине. Ничего не изменилось, и он, хотя и не верил Лантаху, помянул чаклуна недобрым словом.

— Ой, моему газде и это не интересно! Но я все равно расскажу… Однажды Кей… Светлый ушел куда-то в лес. Один… Я любопытная, решила посмотреть… Гляжу, он там с парнем. Невысокий такой, в плаще…

Навко изумленно привстал, и девушка рассмеялась.

— Твоя глупая Падалка подумала о том же. Я тоже вспомнила Кошика. Но на самом деле я не глупая, я очень умная. Я стала следить… Этот парень снял шапку…

Ее шепот стал совсем тихим, еле различимым.

— Этот парень… Это Милена, дочка Бовчерода! Она переоделась парнем и поехала с войском! Понимаешь?

Милена? Навко смутно помнил ее — статная, белолицая, гордая. Выходит, крепко у нее с Уладом, если решилась на такое! И тут же Навко подумал, что Бовчерод богат — бессчетно. И сыновей у него нет…

— Так что мой газда может не бояться зеленоглазой Аланы. Наверное, Кей довезет ее до,Савма-та, а там прогонит. Выдаст замуж за какого-нибудь хромого старика и даст несколько гривен. Ну что, мой газда доволен?

Навко не ответил. Слишком неожиданной оказалась весть. Конечно, Алана должна была надоесть этому рыжему мальчишке. Милена, Бовчеродова дочка, не потерпит рядом холопки-пленницы. Значит, замуж за старика? Зря, выходит, Навко испугался и не попросил тогда, в Валине, отпустить девушку! Или не зря? Кей прогонит ее сам, но не простит, если в это вмешаются другие…

— Ой, я напрасно пришла к газде! — девушка расстроилась, на этот раз — по-настоящему. — Моему газде ничего не нужно — ни мои рассказы, ни я сама!

Навко покосился на Падалку, и тут в ноздри ударил знакомый запах ее кожи. Лениво подумалось, что девка все же неплоха. Даже хороша. Рука скользнула по ее крепкой груди, по круглым коленям…

— Я не буду шибко надоедать моему газде, — шепнула девушка, сразу забыв обиду. — Мой газда только немного приласкает свою Падалку. Я так скучаю без тебя, газда Ивор!

Навко прикрыл глаза и вдруг представил, что его обнимает не она, а Алана. Сама виновата, Па-далка! Подсказала.

С Уладом приходилось видеться каждый день. Правда, говорили, как правило, недолго. Кей был уже мыслями в Савмате и то и дело принимался рассуждать о том, что придется сделать, надев Железный Венец. При этом лицо Улада краснело, нелепые усики дергались, и заикался он сильнее обычного. Порою становилось просто смешно, и Навко уже в который раз думал, что без помощи Ямаса Рыжий Волчонок не увидел бы Савмата, как своих ушей. Разве такому справиться со Сваргом? Замысел рахмана становился понятным. Слабый сменяет сильного, а слабого легче уговорить — или заставить — поступать по-своему. А нет, так заменить — на еще более слабого.

Впрочем, в планах Улада ничего смешного не было. Он называл имена — много имен, совершенно не известных Навко. Дедичи, Кеевы мужи, тысячники, сотники

— все, кто, по мысли Кея, излишне предан его братьям. Что ждало этих людей, Навко догадывался, но пропускал мимо ушей. Пусть сполоты рвут на части сполотов! Впрочем, Улад говорил не только о сполотах. Улебы, верные улебы, тоже успели навлечь на себя его гнев. В Савмате Кей намеревался свести счеты с некоторыми из длиннобородых. Бовчерода в их числе не было. Напротив, Улад как-то оговорился, что дедича надлежит приблизить, ввести в Совет Светлого и доверить ему Великое Палатинство. Улад понял, что Падалка не ошиблась.

Но особенно много Кей говорил о волотичах. Похоже, он начисто забыл о том, что палатин Ивор — тоже из их числа. План войны с Велгой становился все более подробным — и жестоким. О Правительнице Кей говорил с особенной ненавистью, заикаясь при этом на каждом слове. В такие минуты Навко жалел, что он сейчас не в войске Края. Впрочем, он дал себе слово не допустить похода на Коростень. Как — еще не знал, но почему-то верил, что это удастся. Улад его больше не пугал, скорее, вызывал легкое презрение.