Корона Тафелона - Наталья Авербух Страница 53

— Эй, Маглейн, не смей падать! — рассердился Виль и, подъехав ближе, придержал её за талию.

— Сейчас… — прошептала она. — Сейчас…

Сознание ведьмы раздвоилось.

Она сделала это сама.

Оборвала человеческую жизнь.

Днём, у всех на глазах.

Сама. Своими руками. Своим колдовством. Духи оставили её и пировали, раздирая душу монаха на куски. Никогда ему не войти в войско Заступника, которому он молился. Для него всё кончено. А духи…

Они вернулись к ней и обступили ведьму кольцом. Теперь ей подвластно всё. Теперь судьба, которую она выткала, будет её судьбой. Теперь…

Виль что-то говорил, но она не слышала.

Скоро. Совсем скоро. Ещё чуть-чуть…

Духи оглушительно взвыли.

Перед глазами Магды снова было то древнее страшное место и задыхался, тяжело поводя боками, настигнутый зверь. Он так и не успел пересечь реку.

— Скорее! — закричала ведьма. Она моргнула и увидела, как колдун, всё также одетый в отороченный мехом балахон, медленно поднял руки. Подул ветер и с небес заворчал пока ещё далёкий гром. — Скорее!

Откуда сорвалась стрела — она не видела. Только почувствовала, как что-то оборвалось, а потом…

Вкус мяса и крови был словно пища богов. Магда… то, что не было ни Магдой, ни женщиной, ни ведьмой, ни человеком, наслаждалась этим. Хрустом костей, воплем терзаемой души. Зверь умирал. Страшно. Медленно. Больно. Зверь умирал, отдавая свою жизнь и душу настигнувшей его своре.

Духи догнали задолжавшего им колдуна.

— И что дальше? — спросил барон цур Фирмин. Увар стоял перед ним в баронском таблинии ^[24] и мял в руках новую ярко-синюю шапку. По лицу барона было незаметно, что он ждёт встречи с любимой женщиной, которую не видел несколько лет и которая родила ему сына. Они находились в Фирмине, в замке Ордула, куда приехал сам Дюк Клос, сенешалк Тафелона Вир и неприметный с виду монах отец Сергиус, который был посланцем самого святейшего папы. Вместе с Клосом прибыла худая высокая женщина, чьего взгляда Увар откровенно побаивался. Госпожа Вейма, жена сенешалка Вира, с которой Дюк последнее время практически не расставался из-за её способностей к счёту. Когда Увар закончит рассказывать, именно от Веймы будет зависеть, сколько выплатят каждому из его отряда.

Её высочество Нора, жена Клоса, не приехала. Она осталась в Сеторе, где покровительствовала строительству первой в Тафелоне больницы для бедных. Деньги на неё дала церковь — из отобранного у ордена братьев-заступников.

В небольшом таблинии и так было тесно — из-за людей и огромных столов с картами, — но в углу то появлялся, а то как будто растворялся в тени невысокий хрупкий юноша, совсем мальчишка, который пришёл с отцом Сергиусом и которого роднили с Веймой худоба, бледность и странная внимательность взгляда. Этого Увару не представили. Он как будто видел когда-то такого парнишку, но где и когда — вспомнить не мог. Этот был одет как хларский рыцарь, а тот был… был… Увар не помнил.

— Дальше-то оттуда спросили, кто мы такие и чего нам надо. Я сказал, что нас послал князь Рехор, который желает назад свою крепость. Они сразу открыли ворота, гарнизон-то крепости освободили и сами вышли. Мы проверили — чисто всё. Отправили весточку Рехору. Они, видно, своему князю тоже сказали, так что этот второй князь, Имриц его зовут, скоро тоже приехал. О чём Рехор говорил с ними — не знаю, а потом и меня позвали. Так теперь дорога в Терну через горы будет в обход Итнии. Подальше немного, зато спокойно.

Отец Сергиус кивнул. Итния ещё недавно претендовала на земли к северу от Терны и успешно там хозяйничала, подбираясь к самым стенам вечного города и диктуя волю святейшему папе. Проложив путь в обход неё, через земли, прежде считавшиеся дикими и безлюдными, где живут разве разбойники да всякая нечисть… можно было изрядно напакостить Итнии.

— Корону Рехор мне в своём замке отдал, — продолжил Увар, — мы забрали своих людей и вернулись к оборотням, а от них через язычников в Пустошь. Брата Юлди еле увезли, что от Рехора, что от оборотней. Так им глянулся — отпускать не хотели.

Отец Сергиус снова кивнул и покосился в угол, где стоял его сливающийся с тенью спутник.

— Что скажешь, Вивьен? — спросил он.

Парнишка вышел на свет, бережно сжимая в руках дюкскую корону. Её обруч представлял собой стилизованную змею, обвивающуюся вокруг головы носителя. Голова змеи заменяла центральный зубец. Из хребта змеи шипами росли мелкие зубцы короны. Такого венца не было ни у одного правителя мира.

— Очень старая вещь, — облизнул алые губы юноша. Увар невольно попятился. Светлые глаза парнишки были слишком умные и порочные для его юного лица. — Очень старая. Странно, что князь отдал вам её. Я бы не отдал.

Он засмеялся невесть чему и госпожа Вейма повторила его смех. Она не глядя протянула руку, Вивьен передал ей корону. Женщина тоже облизнулась.

— Да, — сказала она, вертя венец в тонких хрупких пальцах. — Очень старая. Её сделали ещё для самого первого Дюка, который завоевал эти земли.

Она поморщилась.

— Мастер был ювелир, бежавший из погубленной варварами Терны, — подхватил Вивьен, забирая корону и протягивая её отцу Сергиусу. — Ему отрубили руки, когда он закончил, чтобы он никогда больше не сделал подобного.

Госпожа Вейма снова поморщилась.

— Варвары, что с них взять, — пожал плечами Вивьян. — Но это подлинная корона Тафелона, отец.

— Мы нашли изображения короны в старых свитках, — добавила Вейма. — И спросите кого угодно — секрет этой чеканки утрачен вместе с Тернской империей. Подделать корону просто невозможно.

Дюк Клос размял свои широкие плечи. Рассуждения о невесть когда замученных ювелирах ему были неинтересны.

— Тогда пора думать о коронации, — сказал он.

— Мы вернёмся в Сетор и разошлём баронам ^[25] приглашения, — сказал цур Фирмин. — Увар, ты можешь идти.

Оберст личной гвардии Дюка не тронулся с места.

— Что тебя смущает? — спросила госпожа Вейма, глядя на него своими чёрными глазами.

— Так а с княжнами что прикажете? — выпалил Увар на одном дыхании.

Вивьян покосился на него и вдруг расхохотался, ничуть не смущаясь присутствием знатных и уважаемых людей. Его никто не остановил.

— Какими княжнами? — медленно спросил Клос. Увар отлично знал, что этот тон Дюка предвещает приступ гнева.

— Так мы же говорили, что ваше высочество собирается братьев женить, — пояснил Увар, — чтобы людей про корону расспрашивать. Вот они с нами и отправились. Рехор племянницу отправил, сосед его, князь Имриц, дочку младшую. У магната, у которого мы гостили, был родственник, у того дочки на выданье, одну с нами отправили, и ещё две княжны в землях язычников.