Кудесница для князя - Елена Счастная Страница 53

Но это уже всё равно.

Под стать погоде, и природа кругом мало-помалу теряла приветливость. Пропадали светлые берёзовые рощи, даже бронзовые сосновники редели, уступая место тёмным ельникам. Они раскидывали в стороны густые сизые ветви, сплетались друг с другом. Иногда сквозь плотный полог не было видно неба. Да и дорога, далеко убежавшая от наезженного большака, вскоре стала больше напоминать одну из полудиких вогульских троп.

Мужи скучали: если на юге их ждали ратные дела и встреча с товарищами, то здесь – лишь безмолвие и раскисшая от дождей колея под копытами лошадей. Но они обещали Таскув сопроводить, а потому ничем ни разу не высказали недовольства.

Ещё через несколько дней путь свернул к западу, а окоём вздыбился горбами далёких гор. То и дело бросались под ноги блестящие змейки юрких речушек, что в изобилии стекали с седых склонов. И защемило в груди от предчувствия дома. Скоро места станут совсем знакомыми.

– Завтра будем в пауле, – будто невзначай вздохнул Елдан, подсаживаясь рядом на очередной ночёвке.

И посмотрел искоса. Таскув и сама знала. И почему-то стоило лишь ступить на родные земли, как потянуло назад словно невидимой привязью. А вогульский язык показался непривычным. В речи муромчан она обрела за дни пути знатную сноровку.

– Как странно обернулось всё, – чуть погодя ответила Таскув. – Я думала, это будет большое и важное дело. А в душе пусто.

Дядька нахмурился, пощипал подбородок, размышляя.

– Может, твое большое дело ещё впереди? – и не дождавшись хоть слова, добавил: – Что делать будешь, когда вернёмся? Знать, всех нас эта дорога поменяла.

Таскув взглянула в догорающую багряной полосой заката даль. Странно, а она ведь об этом и не думала даже. Наверное, первым делом бубен себе смастерит, из хорошей кожи, крепкий и красивый. Чтобы пел звонко и её правнучке тоже достался. А дальше что?

– Замуж выйду за того, кто мне по роду положен, – проговорила твёрдо. – Навольничалась вдоволь.

Ни тени радости или удовлетворения не отразилось на лице Елдана. Хоть он вместе с отцом и радел за то, чтобы так случилось. Но теперь…

– Сильничать себя будешь, значит, – не спросил, а заявил дядька уверенно и осуждающе.

Она дёрнула плечом. Даже если и так, то, может, суждено ей это. От судьбы, говорят, не уйдёшь.

– Стало быть, буду.

Елдан недовольно крякнул, отворачиваясь. И чего вдруг осерчал? Но Таскув вовсе не хотелось в том разбираться.

А под утро она вновь почувствовала, как, словно вода сквозь пальцы, утекают её силы. Давно такого не случалось. Она пыталась понять, ухватиться за ускользающую нить заклинания, что наложил на неё Лунег, но лишь устала ещё больше. Тянущее ощущение пропало, как взошло солнце.

Надо мастерить бубен и пойти на паульское место камлания – родилось в голове, которую теперь разрывала боль, сомнительное решение. Она будет искать избавление сама.

Лучше уж что-то делать, чем ждать когда Лунег снова явится, чтобы завершить обряд. А если не получится освободиться так, то найдется для неё и другая дорога к этому.

Вставать и снова садиться на лошадь жутко не хотелось. Но Таскув всё же взобралась в седло и последовала за мужами, что стремительно отдалялись. Весь день она чувствовала себя так, будто накануне таскала непосильные тяжести. Глаза закрывались сами собой, и лишь начавшийся дождь, сбрызнув холодными каплями лицо, привел её в себя. И тогда только она заметила, что впереди стелется тропа, ведущая уже прямиком в родной паул. Скоро обогнули и восточный холм выехали на открытое место, да так и встали, разглядывая обгоревшие избы, что встречали у самой кромки леса.

А дальше виднелись уже новые светлые срубы, что бревно за бревном помалу поднимались над землёй. Таскув подогнала мерина и бросилась между домов, позабыв об опасности сверзиться из седла и сломать себе шею: галопом она ещё ни разу до сего дня не мчалась. Доехала до того о места, где раньше стоял дом родителей, и среди убранных в сторону горелых обломков увидела тоже только зарытые в землю брёвна основания. А позади стоял небольшой чум, в котором, видно, и переживали непростое время без надежного крова домашние. Вокруг не было никого, только слышалось, как рубит дрова кто-то сокрытый от взгляда.

Таскув спрыгнула в грязь и бегом ринулась к укрытию, дёрнула дверь и ввалилась внутрь.

Мать вскинула голову и едва тут же не разрыдалась, бессильно опускаясь на толстый еловый чурбак.

– Ты вернулась. Я уж боялась…

И всё ж заплакала, пряча лицо в ладонях. Таскув подбежала и обняла её.

– Что случилось?

Мать залилась пуще, но всё же нашла в себе силы немного успокоиться.

– Лунег приезжал. Уж почти луну как. Тебя искал. И у кого-то из наших выведал, куда ты отправилась. Паул почти весь его люди сожгли. Убили многих… И Ойко.

Она вцепилась в плечо Таскув до боли, тихо подвывая. А та лишь невидяще уставилась перед собой, не веря. Не могло случиться так, что отца больше нет. Просто не могло… Кто тогда рубит дрова на заднем дворе?

По ногам пронёсся прохладный воздух, когда отворилась дверь.

– Вот, Алейха. На несколько дней хватит.

От знакомого голоса продрало льдом по спине. Таскув обернулась и встретилась взглядом с Унху, который держал в руках перед собой солидную поленицу.