Блондинка в боевой академии. Не хочу жениться! - Анна Одувалова Страница 53

Когда Адам подошел ко мне с зажатым в руке ножом, я уже была свободна. Перекатилась по полу и заорала так, что, кажется, содрогнулись стены академии, а в северном крыле с крыши упал снег. Голос у меня был громкий и когда надо противный.

— Ты думаешь, тебе это поможет, Рина? — спросил меня он. — Никто не успеет прийти тебе на помощь. Ты моя.

— Да, щас! — отозвалась я злобно, подскочила и метнула в Адама стул. С перепугу даже попала, и парень зашипел, но нож не выронил, а я кинулась к выходу. Только вот дверь была заперта! Этого следовало ожидать. Был бы Адам совсем дураком, попался бы еще после первой жертвы. Но нет, он убивал уже не единожды и знал, что делать.

— Ты никуда не денешься! — с довольной улыбкой сказал, а я так сильно разозлилась, как не злилась никогда. Его наглая улыбка, твердая уверенность в том, что он сильнее и имеет право меня убить, как убивал других девушек лишь потому, что я его раздражаю, открыли во мне резервы, о которых я и не подозревала. Кажется, о чем-то подобном говорила на занятиях Грифониха, но я думала, как разорвать помолвку с Сильхом, поэтому все прослушала.

Едва парень приблизился ко мне, я сконцентрировалась и вспыхнула, как спичка — мгновенно и ярко. Полыхало все волосы, одежда, кожа. Огонь полностью подчинялся мне. Он не пытался переползти на пол или ветхую мебель, он не обжигал меня, но подойти ближе Адам не мог.

— А теперь, побегай ты, — предложила я и перешла в наступление. Гореть было несложно, сложнее не выпустить из-под контроля стихию, но сейчас я была уверена в собственных силах. Я сама была пламенем, и единственный, кого я хотела сжечь, отступал к стене, испуганно озираясь и пытаясь победить стихию подрагивающим ножом. Адам даже про магию забыл. Из охотника он в один миг превратился в жертву.

Я загнала его в угол и направила руки. Поджечь живого человека я бы не смогла, но вот заключить его в огненную клетку вышло легко. Он сначала пытался сопротивляться, вызывал слабенький дождик, дул ветром, но я просто сузила пространство для манёвра, окружив его огненными прутьями.

— Зря стараешься, — сообщила я. — Ты ведь знаешь, что силой боги тебя обделил, а зато мне отсыпали сполна. Даже не дергайся, иначе что-нибудь подпалю. Угадай с трех раз, что подпалит именно в первую очередь очень злая женщина. Хотя… думаю, тебе хватит и одной попытки. Будешь угадывать или перестанешь дергаться?

— Ты поплатишься, стерва! — орал он, а я пожала плечами. Я сама уже не полыхала, горела только клетка вокруг Адама. — Где-то я это уже слышала, а сейчас прости, сбегаю быстренько за помощью. Не скучай тут один. А то я решительно не представляю, что с тобой делать дальше. Пусть с этим разбирается кто-нибудь другой.

— Твои силы закончатся.

— Когда-нибудь. — Я прислушалась к своим ощущениям и доложила. — Но точно после того, как кто-нибудь придет и тебя заберет.

— У меня отец… он не последний человек… меня выпустят, и я тебя найду.

— Адам, и у меня отец не последний человек, а еще, думаю, град-мэрш немного обижен из-за того, что ты умыкнул его невесту. Родители тех девушек… короче не надейся.

Идти за помощью не пришлось, едва я повернулась к двери, как кто-то выбил ее плечом. На пороге первым возник Натаниэль — злой и встревоженный.

— Я тебе ненавижу! — вырвалось у меня вместе со слезами, и я кинулась к нему навстречу. — Не мог раньше прийти? Все приходится делать самой!

— Я тебе тоже люблю, — сообщил он и заключил меня в объятиях. Я прильнула к широкой груди и краем глаза заметила, что чердачное помещение наполняется людьми.

Сильх, Сабрина, девчонки, Грифониха и даже мама где-то на заднем плане. Но все это было неважно. Важно было, что он пришел за мной, важно было, что опасность мне уже не угрожала, и важно было, что эту самую опасность нейтрализовала я без чьей-либо помощи. Это было восхитительное чувство! Натаниэль подхватил меня на руки и быстрым шагом понес прочь от суеты, возгласов и шума. Даже мама не посмела его остановить, только снежность посмотрела на меня и зачем-то потрогала холодной, дрожащей рукой лоб.

Я прижималась к широкой груди и тихонечко всхлипывала. Вдыхала запах терпкого, дурманящего парфюма и запах его кожи — такой волнующий и хорошо знакомый. Мне стало очень страшно, правда, после времени. Хотелось на ручки и плакать. Но сейчас очень удачно все это у меня было. А еще у меня был Натаниэль — большой, теплый и такой любимый. Неужели я подумала это страшное слово? Но ведь он признался, что любит меня. Может, и мне тоже можно? Я тихо всхлипывала на могучем плече и позволяла себя быть слабой и несчастной, а он меня утешал, и не поминал о том, что полчаса назад я заперла в огненной клетке опасного маньяка. И правильно, женщину нужно любить, оберегать и спасать. Даже тогда, когда она сама себя прекрасно спасла. Иначе зачем нужен рядом мужчина?

В этот вечер мы так и не поговорили, так как Натаниэль принес меня в свою комнату и почти насильно влил зелье, после которого я отрубилась. Это было так подло, что проснулась я снова злая. Правда, едва открыла глаза, зажмурилась от яркого зимнего солнышка, потянулась и тут же увидела на тумбочке в прозрачной вазе красивую серебристую розу на длинном стебле. Она была такой нереальной с чарующим запахом и маленькими переливающимися льдинками на мерцающих лепестках, что я простила Натаниэлю все и разом, хотя сам он вернулся только через полчаса. Я уже успела сходить в душ, переодеться в его рубашку и устроится на кровати. Не хотелось никуда идти и обсуждать события вчерашнего вечера. Мне было все равно, что произошло с Адамом дальше. Меня даже не особенно волновали причины, которые побудили его убивать. Он просто был болен, и я верила, больше не сможет причинить никому вреда. Я знала, Натаниэль об этом позаботится. Как выяснилось, говорить о неприятных событиях не хотелось не мне одной.

— Ты проснулась? — удовлетворенно сказал гранд-мэрш, прислонившись плечом к косяку и взглянув на меня с улыбкой. — Я принес тебе одежду.

— Уже выгоняешь? — недовольно нахмурилась я. Вдруг все его «я люблю» мне приснились? Тогда я хочу обратно в свой сон. Там мне было очень тепло и уютно. А в мире, где Натаниэль меня игнорирует не очень.

— Нет, — успокоил он меня. — Ворую.

— А можно я сама как-нибудь пойду с тобой? Добровольно. Мне не понравилось, когда меня воруют.

— Это, смотря кто и зачем, — сказал мужчина и не обманул.

Мы сбежали из академии незамеченными, и уже через каких-то пару часов оказались в идеальном месте для спокойного разговора. Небольшой и уютный гостиничный комплекс располагался у подножия гор рядом с незамерзающим теплым источником. Мы сидели на панорамной веранде ресторана, пили горячее вино со специями и чувствовали себя абсолютно счастливыми. Я даже вопрос свадьбы поднимать не хотела. Мне до сих пор было неприятно, но осталось в прошлом. Но Натаниэль сам завел этот разговор.

— Прости меня, — сказал он, а я не сразу даже сообразила за что. — Не должен был на тебя давить. Обещаю, что в следующий раз предложу выйти замуж по всем правилам, просто тут, я, правда, очень боялся опоздать. Вот и наделал глупостей. Я тебя люблю, и как только узнал, что между тобой и Сильхом ничего нет, понял, должен сделать все, чтобы свадьба не состоялась.