Лорд из города теней - Оливия Штерн Страница 53

Я проворочалась в постели до рассвета. Передумала множество разных мыслей, начиная от мести дорогому мужу и заканчивая планом побега из города Теней. Если уж моя семейная жизнь началась вот так, то чего ожидать в дальнейшем? Вряд ли что-то изменится. А проводить все ночи вот так я не хотела. В конце концов, даже в пансионе я совершенно искренне была уверена в том, что уж лучше всю жизнь прожить одной, чем быть чьей-то забавой.

«Я дождусь окончания месяца, когда моя магия вернется ко мне, — мысли суетливо прыгали, толкаясь, перемешиваясь, словно кипящий суп в кастрюле, — и я все-таки попытаюсь договорить с ним… Чтобы мы разошлись. В конце концов, какой резон ему меня здесь удерживать, когда я перестану быть его уязвимым местом? Даже если меня где-то и убьют, Аш-исси будет все равно. Да, точно, нет ни одной причины, по которой он будет меня здесь удерживать».

И тут же я задала себе вопрос: а что, если он не захочет меня отпустить? Ну, просто из вредности?

Тогда… тогда я устрою побег. Правда, я совершенно не знаю, как вообще выбраться из этого мешка реальности, но…

«У тебя в распоряжении целый месяц, дорогая, чтоб все это продумать».

Так я ворочалась среди смятых простыней. Сон не шел, мне все мешало: светильники у зеркала, слишком большие и слишком мягкие подушки, слишком… Перед глазами снова и снова возникала Рут, повторяя слова, которые она мне сказала в мое сне: фантомы на диво своевольные сущности и порой болтают то, что и не надо бы. Я не совсем понимала, как толковать слова Рут. Что такого сболтнул фантом из того, чего никогда бы не сказал его хозяин? То, что я вкусная? Или то, что не нужно было мне ходить в подземелья?

Вот так, промучившись, я встретила рассвет — прекрасный, чистый, он залил розоватым светом витраж, разбросал по стенам несколько тоненьких, но ярких радуг. После бессонной ночи разболелась голова, и я растерянно щурилась на медленно всходящее солнце, не понимая — что меня сегодня ждет? Очередные унижения? Еще один визит бывшей невесты Аш-исси?

Зато к рассвету в одном решении я точно утвердилась: из города Теней надо было уходить. Даже если не брать во внимание наши, мягко говоря, прохладные отношения с мужем, было понятно, что человеку никогда не прижиться среди шедов.

К тому моменту, как в мою дверь тихонько постучалась Аантэ, я успела умыться, заплести волосы в тугую косу, и облачиться в свое зеленое платье. Сидела перед трюмо и уныло себя разглядывала.

— О, вы уже оделись! — удивленно охнула девушка, — простите, исси, если бы я знала, что вы такая ранняя пташка, то пришла бы, когда надо. Хозяин на рассвете уехал во дворец, приказал вас не беспокоить…

Я оглянулась в попытке разглядеть усмешку или злорадство на красивом личике Аантэ — ну как же, муж пораньше сбежал от жены! — но ничего, кроме растерянности, не увидела.

Зато в руках Аантэ держала плетеный из лозы ларчик, в котором, как мне показалось, что-то шевелилось.

Она же, заметив мой взгляд, протянула его мне.

— Возьмите, это хозяин утром велел вам передать.

— Что это? — я механически приняла сундучок.

Уже ничего приятного и не ждешь от такого-то мужа.

— Я не знаю, — честно ответила Аантэ, — но, полагаю, это подарок. Судя по тому, что он выпускает тьму, думаю, это эшти.

— Эшти?! Зачем он мне?

— Но это традиционный подарок жене, — спокойно возразила Аантэ, — так положено.

Я вздохнула и осторожно сдвинула вбок плетеную крышку. Из щели вылетело несколько клочков мрака и растаяло в утреннем свете. А потом на меня глянула пара выпуклых угольно-черных глаз, похожих на полированные каменные бусины. Я сдвинула крышку чуть больше, и из ларчика выпорхнуло нечто такое, чего я раньше не видела и, более того, не предполагала, что такое вообще бывает.

Итак, вне всяких сомнений, существо было рыбой, парящей по воздуху и пускающей клочки темноты. Но — это был не сомик, и не угорь. Что-то небольшое, с ладонь, ярко-желтое. С маленькими отростками-рожками по бокам головы, с чуть вытянутой мордочкой, и само все такое нескладное, похожее формой на плетеный кузовок, в каких на рынок приносили малину. А плавники и хвостик, полупрозрачные, были ещё и с темно-синей каемкой.

— Кузовок! — восхитилась Аантэ, — какая прелесть!

— Кузовок? — я все еще смотрела на рыбу, а рыба — на меня.

Дружелюбно так смотрела. А затем, пару раз вильнув хвостом, подплыла к моим рукам и принялась тереться гладкой и влажной мордой о тыльную сторону ладони, ластясь, как кошка.

— Что мне с ней делать? — окончательно растерявшись, я посмотрела на Аантэ, — что вы делаете с этими… эшти?

Аантэ напустила на себя серьезный и торжественный вид.

— Ну, как что. Кормить, ласкать, брать на прогулку.

— И-и… Что оно ест? А кличку ему давать? Зачем он мне вообще?

Девушка пожала плечами и сказала:

— В любом случае, это чрезвычайно редкая порода эшти. И дорогая. Хозяин наверняка хотел вам сделать приятное.

— Порода? Как у собак?

— А кто такие собаки? — поинтересовалась Аантэ, — конечно, порода. Я же сказала: кузовок. Даже не знаю, где он так быстро его раздобыл, на них иной раз очередь выстраивается.