Донгар – великий шаман - Илона Волынская Страница 53

– А какой? – жадно спросил Пукы, не отрывая взгляд от удаляющейся фигуры.

– Откуда я знаю? – раздраженно буркнул в ответ Кэлэни.

– Ну так выясни! – сам не понимая, откуда взялся повелительный тон, рявкнул Пукы.

Кэлэни внимательно поглядел на мальчишку:

– Шаманом так он быть не хочет! А покомандовать бедным старым Кэлэни так он не отказывается! – И, снявшись в места, полетел незнакомому духу вслед.

Догнал, описал круг и вернулся.

– Куль, – хмуро буркнул он.

– Куль-отыр? – ахнул Пукы.

– Ты что, и правда – недоумок? – воззрился на него Кэлэни. – Или как с самой Калтащ познакомился, так нос выше гор Сумэру задрал? Вот тебе лично Куль-отыр, повелитель всей Сивир-нижней, здесь возьмет и явится? Может, еще и Нуми-Торуму в эту затрюханную крепость ради тебя спуститься?

– Ну вы же двое явились, – сам удивляясь собственной дерзости, бухнул Пукы.

Хонт поглядел на него укоризненно и пояснил:

– Куль мелкий, обыкновенный, из хозяйства Самсайки, наверное, дух какой-нибудь болезни.

– Чего он тут делает? – спросил Пукы.

Кэлэни поднял глаза к небесам и, кажется, жалуясь кому-то, кто там, наверху, мог его услышать, убежденно сказал:

– Все-таки он действительно – недоумок. Я д-даже не знаю, что хуже: самоуверенный – как в прошлый раз, или дурной – как теперь.

– Не придирайся к мальчику, Кэлэни, – теперь уже за Пукы вступился Хонт. – Он просто еще не в состоянии соотнести свои новые возможности и свою прошлую жизнь. Его совсем другому учили…

– А ты его не з-защищай! – взбеленился Кэлэни. – Как он тебе лопатой навернул, так сразу в любимчики п-попал?

– Вы мне ответите или так и будете ругаться? – спросил Пукы; куль тем временем уже успел неторопливо пересечь площадь и скрыться за стражницкой караулкой.

– Ну что тебе отвечать, вот что? – продолжал бушевать Кэлэни. – Не знаешь, зачем болезни приходят? Или что каждую Ночь в стойбищах п-половина народу вымирает? Впервые слышишь, д-да? Или д-думаешь, крепость от т-твоего пауля отличается? Стены от к-кулей не защита!

– А чего ж теперь делать-то? – растерянно спросил Пукы, невольно делая шаг вслед ускользнувшему кулю.

– Тебе – ничего, – отрезал Кэлэни. – Некоторые шаманами быть не желают – это, видите ли, не соответствует их жизненным принципам…

– Чему? – Пукы почувствовал, что у него голова кругом идет.

– Ничему! – рявкнул Кэлэни. – У Калтащ-эквы ты побывать успел! И мазью своей она тебя натерла! Теперь тебе никакая болезнь не страшна, любой куль тебя десятой тропой обойдет!

Мазь Калтащ-эквы? Про нее в отличие от загадочных «принципов» он как раз все понимал! Действительно, натирала его Калтащ в их последнюю встречу, было дело. Но… Ведь он же не просил! Он даже не знал, что теперь защищен от всех болезней!

– Так что делай что хочешь! – продолжал орать Кэлэни. – Можешь спокойно оставаться – будешь б-больным водичку подавать и мертвых хоронить. А тебя опять все хвалить станут, как за спасение обоза. – Кэлэни скривился.

Пукы ощутил, как внутри него все горит и корчится. Значит, Кэлэни тоже – как Самсай? Считает, что Пукы мог сделать больше – и не сделал? Думает, похвалы ему нужны? Слова Самсая Пукы еще мог пропустить мимо ушей – нижний дух все-таки, чего его слушать! Но Кэлэни… Заика стал за последнее время единственной близкой душой… В смысле духом.

– Или сматывайся – если тебе, жалостливому, тяжело на м-мертвых смотреть! – Кэлэни все не мог остановиться. – Тебе же не впервой уходить – а те, кто останется, пусть справляются со своими бедами как хотят!

– Как же я смотаюсь? – ошалевший от этого взрыва Пукы уцепился за более-менее понятную фразу. – Ворота же…

– Ой, проблема! – всплеснул прозрачными руками Кэлэни. – Перекинься вороном и улетай!

Пукы застыл. Самые разные мысли и чувства тянули его в разные стороны. А ведь и верно. Чего он к стражникам-то приставал – зачем ему ворота? Достаточно натянуть на себя вороньи перья – наверняка у Белого найдутся! – и он оставит крепость позади. Крепость с заваленными трупами улочками. Крепость, где заболевших сжигают на Голубом огне – в надежде остановить заразу. Но юркий куль в неприметной серой парке шастает от дома к дому – а белый шаман лишь может следить за ним полными отчаяния глазами. Пукы перекинется, улетит и не станет на это все смотреть.

Но если он сможет перекинуться – Ночью! – значит, лечить тоже сможет! Остановить проникшую в крепость болезнь… Но тогда – тогда придется признать, что он черный шаман!

Пукы застонал.

– Эк на паренька навалилось-то! – вдруг жалостливо вздохнул дух войны и погладил Пукы по голове когтистой десницей.

– Некогда ждать, пока повзрослеет, – сквозь зубы буркнул Кэлэни. – К тому же еще неизвестно, что из него без нас вырастет.

– Напрасно ты воевать не хочешь, – задумчиво сказал Пукы Хонт. – Это в мирное время всякие сложности, проблемы душевные, выбор. А на войне все просто – здесь свои, там чужие, чужих надо бить, своих спасать…

– Пукы! Пукы, где ты? Куда ты подевался? – из-за стражницкой послышался скрип снега под торбозами и негромкий зов.

– Это Нямка, – раздосадованно пробормотал Пукы. – Проснулась небось, меня не увидела и искать пошла. И чего ей на месте не лежалось?

Хонт, сильно работая крыльями, взмыл чуть повыше. Подтверждающе кивнул:

– Она самая. И, похоже, ее надо спасать. Хоть и не война, – хладнокровно заявил он и на вопросительный взгляд Пукы пояснил: – Куль-то как раз в ту сторону уплыл.

До Пукы дошло. Лицо его изменилось, он заорал:

– Уходи оттуда, Нямка! Уходи, быстро! – и ринулся в сторону стражницкой.

Стражи у ворот опять переглянулись, один покачал головой:

– Воеводу, что ли, позвать? Не нравится мне этот ненормальный, как бы не выкинул чего… – и приподнялся, отдавая копье напарнику.