Отбор не приговор - Наталья Самсонова Страница 53

— Давай-ка я тебя напою.

Кислый напиток успокоил горло, и Лота смогла задать два самых важных вопроса:

— Что с Идрисом и что с моими глазами?

— Ты умудрилась чем-то отравиться, — поспешно ответила лисица. — Я сейчас сниму повязку и наложу новую. Иначе ты рискуешь потерять зрение.

— Идрис говорил, что Каменная Россыпь сочится зеленым туманом. Почему ты не говоришь, что с ним?

Матрас заколыхался, как будто Лима присела на кровать. И через мгновение Лота ощутила, что подруга взяла ее за руку.

— Тебе нельзя волноваться. Если ты заплачешь, то слезы вступят в реакцию с мазью.

В голове у Лоты мгновенно стало пусто и звонко. Нельзя волноваться. Слезы. Оплакивают мертвых, верно?

— Они нашли его тело? Я уже плачу, Лима, — глухо произнесла Лотанари. — Не молчи.

— Тело не нашли. Только место, где… Где его… Место, где он сражался. На самом деле поиски продолжаются. — Лимаатрис крепче сжала ледяную ладонь Лоты. — Никто не сдался. Просто я считаю, что пытка надеждой — слишком жестоко.

Лимаатрис говорила что-то еще, но Лота не слушала. Она погрузилась в апатию, и даже легкое жжение в глазах ее не напугало. Слепота? Что ж, это не так и страшно. Есть деньги, если понадобится, то отец перечислит еще. Пришлет верных слуг. Жизнь будет безрадостной.

«Жизнь уже безрадостная», — отметила Лота.

— Если бы он не потратился на телепорт, мог бы выжить, — кое-как выдавила она. — Ему ведь пришлось пробивать телепорт сквозь притяжение этого дрархова озера.

— Если бы Плетущая Путь не возомнила себя вершительницей судеб, — поправила ее Лима, — то вы бы не оказались посреди дрархова озера. И вам бы не пришлось возвращаться пешком. И ему бы не пришлось пробивать портал. А вообще, знаешь, ты-то человек, не лесная жительница. Попробуй поверить, что он вернется. Вдруг у тебя сработает? Они не нашли его ни живым, ни мертвым. Но зато они нашли всю стаю вилкулов. Мертвую стаю. Сейчас поисковые отряды прочесывают лес — вдруг он телепортировался куда-то?

Нельзя сказать, что после слов Лимы в душе Лотанари разгорелась надежда. Нет. Но какой-то крохотный огонек появился, да. Робкое и дрожащее пламя, которое было готово погаснуть от любого случайного сквозняка — вот что загорелось в душе Лоты.

— Вылезай из постели, я расчешу тебя, а потом почитаю об эльфийских традициях. Я нашла настоящую, нормальную книгу. Там, кстати, целая глава посвящена волосам. Хочешь послушать?

— Ну, если волосам, то, конечно, хочу, — через силу улыбнулась Лота.

Действительно, люди ведь не хоронят любимых раньше времени? А она, Лотанари Шан Нейрин, определенно человек.

Лимаатрис развила бурную деятельность — вытащила подругу из постели, обдала ее очищающими заклинаниями и усадила в кресло. После чего лисица выпорхнула в гостиную, где-то там она бросила «Эльфийский этикет в примерах». Ожидая, пока вернется Лима, Лота осторожно поглаживала пальцами обивку кресла. Леди Шан Нейрин пыталась понять: обострились ли ее чувства в связи со слепотой? Или должно пройти больше времени? Или слепота не должна быть временной?

"Я готова думать о чем угодно, но только не об Идрисе", — подумала она и вдруг пожалела, что он не заплел ей косу. Если в эльфийском этикете волосам отведена целая глава, значит, это было что-то важное. А она отмахнулась. Даже не отказала, а просто не подумала, не придала значения. Не спросила. Эти "не" могут превратиться в преследователей, которые разрушат всю ее жизнь.

"Не будут. Идрис вернется и заплетет мне косу. Две косы, три, десять — да пусть хоть острижет! Мне все равно, лишь бы вернулся", — зло подумала Лота. Она хотела сморгнуть слезы, но вдруг поняла, что не чувствует свои веки. «Скорее всего, это целительские проделки. Интересно, мои глаза открыты или закрыты? Хотя… Наверное, я не хочу этого знать", — решила она. Но все-таки, заслышав легкие шаги Лимы, тут же огорошила подругу вопросом:

— Мои глаза открыты или закрыты?

— Твои глаза под плотной повязкой, — фыркнула Лимаатрис. — Но я ставлю на то, что они открыты — яд-то в глазных яблоках. И мазь на них же накладывали. Жуткое зрелище, скажу я тебе.

— Ты стояла у целительницы над душой? — с легкой улыбкой спросила Лота.

В ответ раздался тяжелый вздох. Затем принцесса услышала, как что-то тяжелое, скорее всего книга, шлепнулось на пол. А потом Лима склонилась к самому лицу подруги так, что Лота почувствовала ее мятное дыхание:

— Мне сказали, что ты жива и здорова. Что ты в порядке. И я поверила. А потом я вышла в сад и увидела тебя. Сбитые в кровь ноги, безумный взгляд. Ты не узнала меня. Прошла мимо, а потом упала. Да, драрх побери, я стояла над душой этой ушастой твари! Я, драрх побери, не доверяю этим оршери ни на медяк! У меня никого нет, кроме тебя, Лотанари Шан Нейрин. Постарайся больше не злить меня, ладно? Иначе я последую за тобой в посмертие и капитально его испорчу.

Потянувшись вперед, Лота крепко-крепко обняла подругу и прошептала:

— Я больше так не буду.

На мгновение лисица стиснула принцессу в стальных объятиях, после чего отпустила ее и, отстранившись, проворчала:

— Конечно, так ты не будешь. Но кто помешает тебе придумать что-то новое?

— Я постараюсь не доводить до такого, — перефразировала леди Шан Нейрин.

Лисица только угукнула в ответ. Отошла в сторону, что-то поделала, затем вернулась к креслу, в котором сидела Лота, и устроилась на его ручке. Лимаатрис не спешила читать, а Лотанари ее не торопила. Принцесса пыталась удержать внутри себя важнейший вопрос. Она скороговоркой повторяла про себя: «Не спрашивай. Не спрашивай. Не спрашивай», — но это не сработало. И когда Лима зашелестела страницами, Лота выпалила:

— Есть новости?

— Нет. Почти нет — Повелитель, судя по всему, тоже отправился на поиски твоего Идриса. Потому что прибыло посольство из леса, а их послали обратно — Повелителя нет, его ближайший друг и советник рыщет в лесу, а леди Дьердре Глейрио занята Отбором. Собственно, она и послала посольство в лес. Да еще и такое сочное выражение присовокупила — я не ожидала.

— Ого?

— Ага. Вообще, ко мне вернулся нюх! И я чувствую, что от Дьердре Глейрио тянет сильнейшим успокоительным. И лордом Гилрином. Они либо устраивают невинные обнимашки, — Лима зафыркала, — либо тайком любятся.

— Бедная леди Глейрио, из-за гордыни отца вынуждена прожить жизнь в одиночестве, — вздохнула Лота.

— А что такого? Думаешь, женщина может быть счастлива только рядом с мужчиной? — нахмурилась Лима.

— Думаю, что женщина может быть счастлива, только сделав выбор, — пожала плечами Лотанари. — Свобода — высшая ценность, и сейчас я это ощущаю как никогда ярко. Ты была права, Лима, когда ругалась на меня. У меня больше нет сердца, оно принадлежит…

— Тише, — шикнула лисица. — Прослушка все еще на месте, о моя свободолюбивая подруга.