Считалочка для бомбы - Владислав Выставной Страница 53

Богдан молча сунул в руку старичку-мальчишке какую-то мелкую купюру и спросил:

– А как пройти туда, в офис администрации?

– А зачем? – пожал плечами старичок. – Ну, если хотите, то конечно. Вход во-он там. Он идет через комнату смеха…

Любители, не долго думая, двинулись в указанном направлении. И, действительно, вскоре нашли огромную светящуюся жизнерадостностью вывеску:

КОМНАТА СМЕХА

Если бы не надо было делать поправку на непредсказуемость Игры, можно было бы решить, что у создателя «комнаты смеха» довольно своеобразное чувство юмора. В развешанных повсюду зеркалах любители видели не искаженные, искривленные изображения. Нет. Они видели мертвые тела – вскрытые на столах патологоанатомов, с содранной кожей и даже заспиртованные в огромных емкостях. Все мертвецы улыбались. И в этих мертвецах любители с ужасом узнавали самих себя.

Потрясенный Эрик даже прикрыл глаза мирно спящей Свете. В полнейшем молчании друзья поспешили покинуть комнату недоброго смеха через противоположную дверь.

– Черт! – сказал Богдан, едва они выскочили на воздух. – Месяц кошмаров мне теперь обеспечен!

– Ничего ты не понимаешь в юморе, – пробормотал Эрик. – Это очень, очень тонкий юмор…

– Замолчите! – брезгливо сказала Криста. – Я пытаюсь забыть, а вы все смакуете!.. А администрация, надо полагать – вот это…

Тут любители увидели небольшую будку, которая по их представлением с трудом вписывался в понятие «офис». Потому что у домика было одно-единственное маленькое окошечко, над которым красовалась полукруглая надпись:

КАССА

– Нормально, – сказал Богдан. – Значит, здесь всем заправляет кассир. А что – вполне логично. Для меня, например, таинственная тетенька за маленьким окошечком с детства была главным человеком в парке. В некотором роде – волшебницей, щедро раздающей удовольствия…

– Продающей удовольствия, – усмехнулась Криста. – Согласно действующим тарифам…

Любители приблизились к будке. Богдан немедленно попытался просунуть голову в окошечко, однако же оно оказалось слишком мало. И разглядеть в темноте тоже никого не удалось.

– Эй, любезный или, там, любезная! – обратился к окошечку Богдан. – Нам бы кого из руководства…

– Ну, я за него, – ответило окошечко низким густым басом, от которого стенки будки мелко завибрировали.

– Э… Нам нужно дать объявление по парку и позвонить. Тут девочка потерялась…

– Читайте объявление! – недовольно сказала будка. – Всех потерявшихся детей необходимо сдавать в Комнату ужасов…

– Чего?! – возмущенно воскликнула Криста.

– До выяснения, – пояснила будка. – Многие дети теряются из-за собственных родителей, когда те теряют человеческий облик. Сами понимаете – Игра.

– Да, нам все понятно, – сказал Эрик. – Тогда мы хотели бы позвонить…

– Звонки разрешаются только посетителям парка, – заявила будка. – Читайте объявление. Пока вы не купили билетов на аттракционы – вы не считаетесь посетителем…

– Спасибо, нас на ваши аттракционы как-то не тянет, – сказал Богдан.

– Тогда ничем не могу помочь! – отрезала будка.

– Не спорь! – сказала Криста Богдану и обратилась к будке. – Хорошо, мы купим билеты.

И добавила, обращаясь к друзьям:

– Нам ведь совсем не обязательно их использовать…

– Обязательно! – вмешалась будка. – Иначе попадете на бессрочное катание. Видели уже, что это такое?

– Видели! – буркнул Богдан.

– Ну, давайте посмотрим, что тут они предлагают нам в качестве развлечений, – сказал Эрик. – Вот список.

Любители углубились в изучение списка качелей и каруселей. Выглядел он не очень обнадеживающе: самым безобидным названием было «чертово колесо». Про «горки ужаса», «чернокрылые качели» и «петлю смерти» даже не хотелось спрашивать.

– Интересно, что это за карусель – «танец с Дракулой»? – задумчиво произнес Эрик.

– Не советую. Заикой станете, – многозначительно сказала будка.

– Спасибо, – вздрогнув, ответил Эрик.

– Смотрите! – воскликнул Богдан. – «Ежедневное шоу в Государственной Думе»! Это серьезно?!

– Какое там – серьезно! – прогундосила будка. – Очень занятное зрелище: вы никогда не видели вместе столько клоунов, комиков-эксцентриков, драчунов и фокусников! Много смешного и ни в коем случае, ничего серьезного! Хорошее настроение гарантированно! Только это ехать придется…

– Мы согласны! – быстро сказала Криста.

Любители многозначительно перемигивались: на такую удачу просто невозможно было рассчитывать! Они столько ломали голову, как попасть в Думу – а туда, оказывается, просто продаются билеты! Осталось найти Игрока – и можно попытаться повлиять на Закон…

– И почем билеты? Ого-го! – поразился Богдан. – Придется собирать последнее…

– Дело того стоит! – сказал Эрик.

Богдан положил под окошечко, на самый край, пачку мятых бумажек, надеясь увидеть, кто их заберет. Но деньги просто растворились в воздухе, оставив вместо себя три красочных картонных билета.

– Приятного времяпровождения, – сказала будка. – В Государственной Думе также имеется буфет – настоятельно рекомендую посетить это важнейшее государственное учреждение.

– Спасибо! – сказала Криста. – А теперь – нам бы позвонить.

– Пожалуйста! – сказала будка, и в окошечке появилась красная телефонная трубка.

Криста взяла трубку, за которой тянулся завитый колечками провод, и приложила к уху.

– Ну, допустим, – скептически сказал в трубке женский голос. На его фоне раздавался густой мужской храп.

– Мне милицию, – попросила Криста.

– Всенепременно, – шумно зевнув на том конце провода, сказал голос. Заспанный мужской голос на заднем плане пробурчал: «Сколько можно звонить в три часа ночи!».

Что-то зашипело, щелкнуло, и в трубке приглушенный голос в трубке жалобно запел: «Наша служба и опасна и трудна…»

– Милиция, – сказал, наконец сухой сипловатый голос. – Дежурный протокол у аппарата…

Волкоп приехал через пару минут, чудесным образом легко преодолев нагромождение бешеных аттракционов. Спешился со своего стального хромированного коня, не спеша, подошел к любителям и коротко козырнул, тускло сверкнув золотой бляхой на груди (сверкнуть традиционно ярко по-прежнему не позволяло скупое черное солнце.

Вид его был, как всегда, суров и внушителен, хотя глаза выдавали усталость и какую-то потаенную печаль. Волкоп был противником внешних проявлений эмоций, да и личина того не позволяла, а потому разговора по душам с Волшебным Милиционером ни у кого никогда не получалось. Потому Криста сразу перешла к делу: