Потерянное одиночество [= Поздний вечер вторника ] - Любовь Пушкарева Страница 53

Когда мы расположились в моем кабинете, старик заговорил:

– Я бы не хотел, чтобы вы думали обо мне как о тупом психопате.

Я удивленно вскинула брови, интересное начало.

– Просто при общении с filii numinis приходится брать такой тон, иначе каждая никчемная сошка начнет помыкать нами, на основании того, что живет дольше нас. Мы действительно не знали, что вы вторая в городе после Седрика, вы же все время в тени.

Да, звучало вполне логично.

– Ну что ж, – осторожно сказала я, – топор войны можно и зарыть.

Вожак согласно кивнул.

– Дик, охранник, восстановится? – спросил он.

Я пожала плечами.

– Раз он уже начал узнавать, то должен восстановиться.

– Но вы не уверены?

– Я до сегодняшнего дня не метала силу в рацио-центр волка, поэтому четкой уверенности в чем-либо у меня нет.

– Ну ладно, в любом случае будем считать это платой за науку.

Как мило. Мы помирились. Что дальше?

– Уходя, вы сказали, чтоб я не пытался с вашей помощью решить свои проблемы, что вы имели в виду?

– Ну… чтоб вы не пытались подсунуть кого-то из своих конкурентов вместо этой… Доры.

– Угу, я так и думал. Но дело вот в чем. Вы видите, что мой преемник еще очень молод, но он не глуп и не слаб, он просто молод; и наверняка вы слышали о Френке Сугава, который очень жаждет занять место вожака.

Я согласно кивнула.

– Сугава руководил Тринкси Рвач, такие слабачки, как Эймс и Райс его не интересовали, да они и сами избегали его – кроме трепки, им ничего от него ждать не приходилось. А вот Рвач пыталась заявить о себе как о кровавой суке, но во втором поединке нарвалась на Сугаву, и тот ее почти убил, но она выжила и стала его… рабыней. Хоть мы и свободный народ и не приемлем рабства, но эта сука пресмыкалась перед ним добровольно. Психопатка она была, вот что я скажу. И конечно же, не могла она работать на вампа без ведома Сугавы. Более того, я уверен, что тот знает куда больше, чем эта тряпка Эймс.

– Мне достаточно того, что она рассказала, – ответила я.

Старик откинулся в кресле, прикрыв глаза, а через пару секунд, впившись взглядом мне в лицо, произнес:

– Хорошо, скажу прямо: какую плату вы возьмете за то, чтобы избавить стаю от Сугавы? Отдельно отмечу, что его смерть может быть в ваших интересах, раз вы затеяли что-то против вампов.

– Моя затея против вампов так же выгодна и вам; не будет Грегори, не будет и нарушения правил стаи молодняком и слабыми.

– Будет, будет, пока есть Сугава.

Я задумалась, как бы сформулировать отказ, а тем временем волк продолжил:

– У меня есть деньги, пусть немного в вашем понимании, но деньги лишними не бывают. Я смогу отдать вам эту Эймс, она с радостью пойдет к вам в рабыни, лишь бы избежать наказания в стае.

Я уставилась на него круглыми глазами: а как же «мы не приемлем рабства»?

– Есть я, если вам нужен старый волк, – тут я с трудом удержала челюсть от падения. – Поймите, я готов на все, потому что Сугава не даст Тоду шанса проявить себя, он его свалит и скорей всего убьет, потому что рано или поздно Тод неминуемо станет сильнейшим в стае. – Подумав, он добавил: – В конце концов, и я, и Тод будем вашими должниками, вы всегда сможете рассчитывать на любую посильную помощь стаи, хоть явную, хоть тайную.

Последний аргумент, признаться, меня заинтересовал, хотя каких-то конкретных планов по использованию свободной стаи я себе пока не представляла.

– Ладно, – решилась я. – Поступим так: я сейчас разберусь с насущной проблемой, а уже потом, когда буду разбираться с Грегори, если всплывет его связь с Сугавой, то прижму и его. В общем, там видно будет. Я не отказываюсь и не соглашаюсь.

– Ну и то ладно. Можно узнать, что за насущная проблема?

Я оценивающе посмотрела на него и все же ответила:

– Вампы держат в плену четырех флерсов. Я хочу их вытащить.

– Флерсов? Это те букашки с крыльями? – удивился волк.

– Они не букашки! – сама не ожидала, что так эмоционально среагирую.

– Ну, вам виднее, – отозвался волк.

– Да, они глупые, потому что добрые… до идиотизма добрые, но это не повод относиться к ним как к насекомым, – пробурчала я.

– Спору нет. Да и конвенция их охраняет, – примирительно согласился волк.

– Охраняет.

– Ладно, – резюмировала я, – вы охраняйте эту сучку… Я откладывать свои дела в долгий ящик не собираюсь, думаю, несколько дней и мы определимся.

– Хорошо. Договорились.

* * *

Волк ушел, а я набрала Седрика.

– Ну, рассказывай, розочка, – довольно проурчал он вместо приветствия.

– Что тебе рассказывать? – удивилась я.

– Как ты запугала свободных волков. А то звонят: спасите, помогите, утихомирьте. Неужто вожак запачкал спереди свои штаны или ты по его наперснику ударила?

– Нет, я ударила охранника в рацио, погрузив его в иллюзию-воспоминание раннего детства.

– Раннего детства? – оживился Седрик, – он что, агукал и пузыри пускал?

– Ну, что-то подобное…

Раздался довольный смех, а он оказывается, сильно не любит свободных…

– И что тебе удалось с них взять? Что узнала?

– Есть адреса двух лёжек и двух бардаков, плюс свидетельские показания против Грегори: он убивал каждую неделю, и волчицы таскали ему жертв с улиц.

– Вот как?

– Да, а еще те две волчицы, что приходили ко мне, скорей всего, мертвы, а их трупы обглодали крысы.

– Оп-па, только войны между вампами и волками мне не хватало.

– Не думаю, что дойдет до объявления войны. Посмотрим, как оно пойдет.

– Да уж, заварила ты кашу, розочка.

– Ты это брось. Все заварилось задолго до меня, вернее, нагноилось; я же вскрываю нарыв, а это весьма грязная и неприятная работа.

– Медсестричка ты моя сердобольная.

– Что-то ты чересчур игривый сегодня, – пробурчала я.

– Люблю загребать жар чужими руками, – честно признался он.

– Ты ничего не забыл? Урчишь тут, как кот, – это я вспомнила, что мне нужно от него: доклад грязнули.

Он опять расхохотался.

– Не забыл. Тебе повезло – с первого раза мы попали в цель. Они в Южном Бронксе, грязнуля видела крылатого мальчика. Не хочу тебя расстраивать, но он э… овощ.

– Как овощ? – не поняла я.

– Ну, не реагирует ни на что, не разговаривает, разума нет, разум выышел погулять.