Дитя Смерти - Алия Якубова Страница 52

– Девочка! – облегченно вздохнула Калисто, и это облегчение просто словами было не передать.

– Твоя дочь, – улыбнулась я.

– Скорее наша, – ответила царица, все еще крепко сжимая мою руку.

Жрица завернула малышку и понесла к купели, дабы омыть ее в священных вода Фермодонта. Потом ее отдадут в паннорий. Девочку нарекли Пенсифилея.

Так в нашей жизни появился новый огонек, который, как ни странно, связал нас еще крепче. Пенсифилея… Для нас просто малышка Лея. Шустрое и ловкое дитя, взявшее у матери цвет глаз и волос.

До пяти лет жизнь девочек обособлена. Их учат и с ними занимаются жрицы-педотрибы, девочки отделены от своих матерей. Вся их жизнь – паннорий. Но царица всегда может навещать воспитанниц, чем она, а порой и мы вместе, беззастенчиво пользовались. Да сколько раз я пробиралась к малышке ночной тенью! Частенько оставляя на постельке девочки маленький подарок.

Честно говоря, Лея во многом превзошла свою мать и с самого детства проявляла завидные таланты. Лучше всех держалась в седле, и метала детское копье. Лея с честью выдержала испытание козлятниц в праздник матерей. В этот же день она узнала, кто ее мать.

Девочек выстроили согласно результатам испытания. Потом каждую жрица брала за руку, подводила к матери, и представляла друг другу.

Одну из первых вывели Пансифилею. Подведя девочку к царице, жрица проговорила:

– Калисто, царица Фермоскиры, это твоя дочь – Пенсифилея, – и уже девочки, – Пенсифилея, – это твоя мать, царица Фермоскиры Калисто, – и вложила маленькую ладошку в руку женщины.

Она притянула к себе девочку, я чуть приобняла Калисто за плечи. Большего здесь, на публике, мы позволить себе не могли. Но у нас еще будет время. Сегодня Пансифилея впервые войдет в свой дом. Через два дня она должна будет вернуться в паннорий – ее обучение продлится до пятнадцати лет, но теперь она сможет бывать дома.

Уже всех девочек представили матерям. Тех, чьи матери погибли, тотчас удочерили жрицы – обычная практика. Потом раздали щиты тем амазонкам, у кого родился мальчик.

Девочка поначалу вела себя очень тихо, даже робко. Ведь с самого детства ее учили, что к царице нужно относиться не иначе, как с величайшим почтением. Лея очень гордилась, что ее мать царица Фермоскиры, но потребовалось время, чтобы преодолеть неловкость. Но все утряслось. Через неделю, в свое следующее посещение, Лея начала демонстрировать нам всю необузданность детского характера.

Мы с Калисто продолжали навещать ее и в паннории, радуясь успехам и поддерживая в редких неудачах. Лея привязалась к нам обеим, не делая особо разницы между матерью и мной. Поначалу это даже немного смущало меня, но Калисто уверила, что это, наоборот, очень хорошо, что она всегда хотела разделить со мной радость материнства.

А девочка так быстро росла! Для меня время до ее совершеннолетия, когда ей исполнилось пятнадцать, пролетело как один миг. И вот уже эфебку Пенсифилею посвящают в амазонки. День нашей гордости! Лея стала высокой, сильной. Взгляд цепкий, порой жесткий и дерзкий. Свои волосы она остригла, и они едва прикрывали высокие скулы. Говорила, что иначе они мешаются, но я подозревала, что дело не только в этом. К тому же она обладала цепким умом.

Когда Лее вручали оружие, доспехи и коня, Калисто тихо сказала мне:

– Она станет хорошей царице.

– До этого еще далеко, – так же тихо возразила я.

Тогда еще никто из нас не подозревал, что именно слова Калисто окажутся ближе всего к истине. На Фермоскиру надвигались черные времена, времена огромного горя, которое всегда будет звучать в моей душе и бесповоротно изменит меня.