Хакеры. Книга 1. Basic - Александр Чубарьян Страница 52

— Ты банк взломал, да?

— Нет.

Малой помолчал немного, потом спросил:

— А долго учиться надо, чтобы хакером стать?

— Долго.

— Ты давно начал?

— С детства.

— Да ладно. Тогда еще компьютеров не было…

— У нас в интернате были.

Разговор не клеился. В ушах у Ника все еще звучали выстрелы, и он никак не мог успокоиться. Малой же, обычно неразговорчивый, сейчас напротив, был готов к общению.

— Тут где-то центральный рынок есть, а рядом с ним база.

На этой базе ночлежка есть, а еще там работяг без документов берут и платят вроде нормально.

— Откуда ты знаешь? — спросил Ник.

— Бичи в Отстойнике рассказывали. Ну, так что? На базе этой зависнуть можно, пока не потеплеет, и денег на дорогу поднять немного.

— Схожу завтра, посмотрю.

Ник закрыл глаза, но сон не шел. Малой тоже спать не спешил.

— Ты потом куда поедешь?

— Не знаю пока, — уклончиво ответил Ник.

— Я в Сочи рвану. Хочешь со мной? До Краснодара, потом Джубга, а там уже Сочи рядом.

— А там что?

— Там у меня бизнес будет, — мечтательно вздохнул Малой. — Шезлонги будем в прокат давать.

Внезапно Ник осознал, что в этот раз не получится, как раньше, купить билет, сесть и поехать без остановок. Денег ведь нет, их придется заработать, а это будет непросто. Малой же в такой дороге будет не обузой, а помощью, потому что, несмотря на возраст, у него есть опыт бродяжничества и умение не попадаться на глаза.

— Ну, так что? Поедем?

— Посмотрим. Давай спать.

Утром пошли на ту самую базу, о которой говорил Малой. Оказалось, что ночлежку давно спалили, да и хозяева на рынке уже несколько лет совсем другие — таджики, азербайджанцы, китайцы, в общем, интернационал. Но работа нашлась — снег раскидать, дров нарубить. Денег, правда, не дали — но шаурмой накормили, к тому же разрешили пожить в сарае.

Случайно прочитав в газете о ростовской бойне в статье «Трупы подземелья», Ник стал шугаться всего, даже собственной тени.

С базы носа не показывал, да и на самой базе боялся попасть под зрачки камер наблюдения. Мало ли, вдруг не локальные, а подключены к федеральной системе слежения.

Потом были две недели в рыбном цеху, где Ник с Малым работали грузчиками. Ночевали там же, в закутке, среди бочек, невыносимо воняющих селедкой.

Потом еще две недели на лесоторговой базе. Зарплаты так же не было, но были «погрузочные» от клиентов — первая наличка за последний месяц.

Между собой Малой и Ник в эти дни почти не общались — сил не было. Работа оказалась слишком тяжелой как для малолетки, так и для бывшего представителя офисного планктона. Тем не менее, они привязались друг к другу. Малой бегал на рынок за едой для обоих, а когда однажды на него напала стая бродячих собак, рыскавших в окрестностях, Ник бесстрашно пришел на помощь.

В конце марта, когда началась оттепель, испытав очередной приступ панической атаки, Ник решил рвать когти, о чем и сообщил Малому. Тот был не против. Через два дня они прибыли рейсовым автобусом в Краснодар.

Сняли квартиру на окраине — одна комната, посуточно, все удобства, на длительный срок — скидка десять процентов. Но на длительный срок они здесь задерживаться не собирались.

— На пару дней тормознем тут, потом в Сочи поедем, — сказал Ник, расплатившись с хозяином.

— А чего тут тормозиться, поехали сразу?

— Дело у меня тут одно есть.

— Какое?

— Детство хочу свое вернуть. Или хотя бы воспоминания.

На местном радиорынке Ник купил старый ноут и гарнитуру из наушников с микрофоном. Поколдовал с анонимными проксисерверами, загрузил скайп.

— Эд Макарыч, это я.

— Никита, ты? Deux es machina, в смысле ну ни хрена ж себе… а я думаю, что за Леночка ко мне в контакты ломится, скайп аж дымится… Ты как? Жив-здоров? Куда пропал?

— Жив-здоров, Эд Макарыч.

— Ну, слава Богу. Когда к нам?

— Да пока не знаю…

— Ты сейчас вообще где?

— Я… кхм… да так, то тут, то там…

— Ясно. Слышал, у друга твоего, Лешки, игру поломали?

— Кхм… кажется, что-то слышал…

— А, ну да, вы же не общаетесь… Говорят, эта игра до взлома ему по миллиону долларов в месяц чистой прибыли давала.

— А сейчас?

— А сейчас босый хер. Он ее продал вроде, каким-то китайцам или казахам… теперь то ли с обменниками трудится, то ли…

— Эд Макарыч!

— А?

— Дело у меня к вам есть, важное и секретное.

— Ну, то ж понятно. Чего хотел?

— Личное дело мое скинуть можете? Ну, интернатское…

— А зачем тебе?

— Да карту медицинскую хочу посмотреть.

— Со здоровьем что-то?

— Так, кое-что беспокоит… скинете? Магарыч с меня.

— Да ты только обещаешь все… Ладно, скину уж. Мыло дай, куда кидать.

— Вот.

— Вечером отправлю.

— Спасибо, Макарыч. И это… контакт потом потрите вместе с логами, ладно? Я как-нить еще стуканусь…

— Эх, молодежь, и не стыдно меня безопасности учить? Tuto, cito, jucunde, что означает: не ссы, потру.

Разговор длился несколько минут, и когда связь разъединилась, Ник почувствовал укол совести. Нехорошо получилось — даже не спросил, как дела у Магарыча, как здоровье.

К тому же соврал — не интересовала Ника медицинская карта, равно как и табель успеваемости, и ежегодные характеристики от преподов.

Все, что ему было нужно — это координаты краснодарского детдома, откуда его в шестилетнем возрасте направили в Питер.

Вечером того же дня файл с личным делом Никиты Гумина лежал в почтовом ящике, зарегистрированном несколько часов назад только для этой цели. А утром следующего дня Ник уже стоял перед зданием интерната.

Площадь Карла Маркса девятнадцать дробь одиннадцать, детский дом номер семь. Отсюда, из этого здания, если верить его личному делу, Ника вывезли в Питер. Почти восемнадцать лет назад.

Есть в голливудских фильмах распространенный штамп. Выглядит этот штамп примерно так: герой идет по улице, замечает какую-то деталь вроде старой скамейки, памятника или какого-нибудь высохшего дерева, и в этот момент его озаряет. Он начинает вспоминать все, что происходило с ним много лет назад в этом месте. Как он ходил здесь, с кем разговаривал, где сидел, что видел. Он вспоминает все, может быть не сразу, по частям, но, все же, вспоминает.