Чародей 1. Врата войны - Раймонд Фейст Страница 52

- И он так крепко поколотил меня, что я с невольной нежностью вспомнил все затрещины и зуботычины моего строгого папаши!

- А я после того случая понял, что кулачный бой - штука серьезная, - сказал Томас. Он улыбнулся Роланду, подмигнул Пагу и с напускной серьезностью произнес:

- Но тогда все мы были еще так молоды!

Паг снова наполнил все кружки. Он осторожно ощупал нижнюю челюсть и вздохнул.

- Сейчас я чувствую себя столетним старцем!

Томас подозрительно взглянул на друга и вновь спросил:

- Так скажет мне кто-нибудь наконец, из-за чего вы сцепились?

Роланд привалился спиной к бочонку с элем и нараспев произнес:

- Дочь герцога, принцесса Каролина, девица красоты невыразимой...

- А что ты хочешь этим сказать? - оторопело перебил его Томас. - Что означает это мудреное слово - < невыразимой > ?

- А то, что она блистает такой красотой... ну, пусть редкостной, болван!

- Не-е-ет, я не согласен! - запротестовал Томас. - С чего это ты взял, что наша принцесса - редкостный болван?! - Он поспешно пригнулся, и кружка, брошенная Пагом, пролетела всего в каком-нибудь дюйме от его головы. Паг повалился на спину и снова принялся хохотать.

Томас искоса взглянул на Роланда. Тот как ни в чем не бывало снял с полки одну из остававшихся там кружек и протянул ее Пагу.

- Итак, на чем мы остановились? - строгим тоном вопросил он. - Ах, да! Вспомнил. Принцесса Каролина, девица небывалой красоты, - он в упор взглянул на Томаса и, не услыхав вопросов и возражений, продолжил:

- Но, к сожалению, не обладающая безупречным вкусом, по одной ей известным причинам решила обратить свое милостивое внимание на присутствующего здесь юного чародея. - Он плавным жестом указал на хихикавшего Пага.

- Почему выбор ее не пал на меня, жаждавшего ее благосклонности, - никто не ведает. - Он громко икнул и поморщился. - Однако, как бы там ни было, мы с Пагом нынче днем слегка подискутировали на тему о том, каким образом должно принимать знаки расположения ее высочества.

Томас с понимающей улыбкой кивнул Пагу:

- Сочувствую тебе, Паг. Ну и влип же ты, бедняга!

Паг покраснел до корней волос и запальчиво возразил:

- Ничуть не бывало! Если кто из нас двоих и влип, то вовсе не я. Между прочим, мне известно, что один из учеников мастера Фэннона не так давно забрался в кладовую, да не один, а с девчонкой, что метет и моет кухню. - Он с притворным сожалением покачал головой. - Вот уж бедняга! Мне больно думать, что будет с ним, когда Неала узнает об этом приключении!

Глаза Томаса округлились от ужаса. Он широко разинул рот.

- Ты не скажешь ей! Ты не сделаешь этого!

Роланд захохотал, ухватившись за бока, и с трудом выговорил:

- Никогда еще не видел, чтобы кто-то так походил на вытащенную из воды рыбину! Ты только взгляни на себя, друг Томас! - Сквайр вдруг выпрямился и попытался скопировать выражение лица не на шутку струхнувшего Томаса. Он свел к носу расширившиеся от мнимого ужаса глаза и стал быстро двигать челюстью, открывая и закрывая рот. При виде этого Паг и Томас даже не засмеялись, а застонали, держась за животы.

Вновь наполнив все кружки элем, Роланд поднялся на ноги:

- Джентльмены, я хочу произнести тост! - Паг и Томас молча кивнули. - Какие бы недоразумения ни возникали между нами в прошлом, - серьезно проговорил Роланд, - я считаю вас двоих своими лучшими друзьями. - Он поднял свою кружку и провозгласил:

- Пью за нашу дружбу.

- За дружбу! - повторили Паг и Томас.

Кружки были осушены до дна и вновь наполнены. - Давайте соединим наши руки, - предложил Роланд.

Три мальчика взялись за руки, образовав круг, и Роланд сказал:

- Где бы мы ни были, и сколько бы лет ни прошло, мы никогда не забудем друг друга. Пусть каждый из нас во все дни своей жизни помнит, что он не одинок, что у него есть друзья!

Внезапно в звонком юном голосе Роланда Пагу послышались печальные, скорбные ноты. Ему почудилось, что в погребе вдруг стало темнее. В лицо его откуда-то пахнуло ледяным ветром. Он с тревогой взглянул на Роланда и Томаса, но оба были по-прежнему веселы и беззаботны. Пагу стало не по себе, но он был счастлив уже тем, что тревожное предчувствие не омрачило их радости. Он вздохнул и словно эхо повторил:

- Друзья!

- Друзья! - вслед за ним произнес Томас, и все трое воздели сцепленные руки над головой.

Кружки наполнялись и осушались снова и снова. Солнце уже закатывалось за край неба, день сменялся ранними зимними сумерками, но трое юношей потеряли счет времени, продолжая воздавать хвалы верной мужской дружбе и крепкому элю.

Пага разбудил негромкий, но настойчивый стук в дверь. Он сел на постели, и комната, освещенная лишь едва тлевшими в печи углями и погруженная в красноватый полумрак, поплыла перед его глазами. Стук повторился. Паг с трудом поднялся со своего низкого ложа, сделал несколько неуверенных шагов и, потеряв равновесие, принужден был ухватиться за стену, чтобы не упасть.

Весь вечер и часть ночи он провел в винном погребе вместе с Томасом и Роландом. Они пропустили ужин, зато, как выразился Роланд, <нанесли ощутимый урон крайдийским запасам эля>. В действительности выпили они не так уж много, но, не имея привычки к возлияниям, изрядно захмелели и в душе, не без некоторой гордости, считали себя отныне заправскими гуляками.

Добравшись до табурета, на котором была сложена его одежда, Паг дрожащими руками нащупал свои панталоны и поспешно облачился в них. После драки с Роландом и посещения погреба самочувствие его оставляло желать лучшего: голова раскалывалась от боли, во рту стоял горький привкус жженой пробки, руки и ноги отказывались повиноваться. Недоумевая, кому понадобилось видеть его среди ночи, он дотащился до двери и распахнул ее.

Что-то темное прошелестело мимо него, и в следующее мгновение, едва веря своим глазам, он обнаружил, что посреди его комнаты стоит принцесса Каролина, с ног до головы закутанная в плащ из тяжелой, плотной ткани.

- Закрой дверь! - шепотом приказала она. - Ведь какой-нибудь любопытный может увидеть свет в твоем окне и забрести в башню!

Паг, все еще не до конца проснувшийся, молча повиновался.

Где-то в глубине его отуманенного парами эля сознания мелькнула мысль, что тусклый свет догоравшей печи ни при каких обстоятельствах не возбудил бы любопытства случайного прохожего. Но он решил не высказывать этого соображения вслух, чтобы не прогневить вспыльчивую принцессу. Подняв с пола лучину, он сунул ее в печь и, когда конец тонкой сухой щепки загорелся, зажег стоявшую на столе масляную лампу. Комната осветилась ярким светом и тотчас же приобрела знакомые очертания.

Каролина с любопытством рассматривала книги и свитки, в беспорядке сваленные у постели. Она прошлась по каморке, заглянула во все углы, подняла глаза к потолку и опасливо спросила: