Водный Лабиринт - Эрик Фраттини Страница 52

— Я могу изменить свое мнение. Это будет зависеть от объема вашей помощи.

— Так что же я должен сделать?

— Организовать мою встречу с Каламатиано.

— Вы с ума сошли! Если Грек узнает, что я говорил с вами о книге Иуды и манускрипте Элиазара, то он захочет сварить меня в кипящем масле.

— Таково мое условие. Сведите меня с Каламатиано, и израильтяне забудут о прошлых делах. Иначе я не только постараюсь сделать так, чтобы они не забыли об этом, но и расскажу всем многочисленным бабушкиным друзьям о том, что вы пытались меня обмануть во время сделки, — сказала Афдера с ангельским лицом.

— Вот стерва, — пробормотал Колаяни по пути к столу. Он порылся в огромном ворохе бумаг и черно-белых снимков и вытащил оттуда потрепанную записную книжку в кожаной обложке. — Ладно, выведу вас на него. Позвоните вот по этому номеру. Если Грек согласится разговаривать с вами — прекрасно. Тогда вы объясните израильтянам, какой я на самом деле хороший. Если он откажется или даже не снимет трубку — тоже прекрасно. Вы все равно распишете израильским властям мои достоинства.

— Договорились. Позвоню вам после беседы с Каламатиано и больше не буду беспокоить, — сказала Афдера и встала.

— Надеюсь в скором времени услышать вас, синьорина Брукс. Помните, что отныне мы партнеры.

— Пока еще нет, профессор.

Они вышли с территории кампуса, и Макс первым нарушил молчание:

— Что ты будешь делать теперь?

— Попробую выйти на Каламатиано.

— А потом?

— Мне надо сегодня же узнать у Бадани, был ли найден при Лилиане восьмиугольник из ткани. Еще я хочу позвонить в Берн и задать полицейскому инспектору Грюберу тот же вопрос насчет Вернера Хоффмана.

— А вдруг ты обнаружишь, что эти убийцы, оставляющие после себя восьмиугольники, действительно расправляются со всеми, кто держал в руках книгу Иуды? Теперь представь себе, как эта предполагаемая банда обнаруживает, что существует рукопись некоего Элиазара, способная поставить под угрозу основы существования католической церкви. Думаешь, они оставят в живых тех, кто посвящен в эту тайну?

— Не знаю, Макс, и пока не в состоянии об этом думать. Может быть, мы слишком много суетимся из-за этого Иуды?

— Почему ты не признаешь за ним права на сомнение, как твоя бабушка?

— Наверное, потому, что он предал своего друга.

— Данте поместил Иуду в последний круг ада, где его терзает гигантская птица. Сегодня этот персонаж воспринимается как доносчик и предатель. Его имя служит символом алчности и скупости, вызывая в уме образ человека, которому деньги дороже дружбы. Иудой в западных странах не назовут даже собаку, а в Германии называть так детей запрещено законом. Ты можешь стать тем человеком, который вернет ему доброе имя.

Такси остановилось перед отелем «Вилла Медичи». Афдера вышла, а Макс остался сидеть в машине.

— Ты не выйдешь?

— Нет. Но сегодня за ужином я объясню, почему не хочу переступать черту. Ты меня поймешь.

— Надеюсь, это будет убедительно. Итак, в девять в «Аль люме ди кандела» на виа Панчини. Не опаздывай. — Афдера с силой хлопнула дверью.

Девушка вошла в номер и позвонила Бадани. Трубку взяла служанка.

— Как вас представить?

— Скажите, что звонит Афдера Брукс.

Девица стала что-то бурно обсуждать с хозяином и, видимо, упрекать его.

— Чертовы женщины… Все время чего-то хотят. Кто это?

— Привет, Резек, это Афдера.

— Дорогая моя, как твои дела?

— Нормально. Что нового в Каире?

— Я по-прежнему пытаюсь втирать очки дуракам туристам. Ты же знаешь их. Приходит такой в гавайской рубашке и хочет купить презерватив, принадлежавший лично Рамсесу Второму. Идиоты!

— Рано или поздно ты у меня за это получишь. Удалось ли выяснить что-нибудь насчет восьмиугольника? Нашли такой в комнате Лилианы?

— Я говорил с двоюродным братом…

— Ох уж эти твои братья!

— Да, так вот, я говорил с двоюродным братом, тем самым, из полиции. Он спросил сотрудников уголовного отдела, они ответили, что так и есть. Рядом с телом лежал странный восьмиугольник с фразой на латыни. Я записал ее, сейчас найду бумагу.

— Готов к мукам во имя Господа.

— Точно. А ты откуда знаешь? Иногда ты просто пугаешь меня.

— Считая Лилиану, мы имеем уже четыре жертвы, при которых был найден восьмиугольник: она, твой подельник Бутрос Рейко, Сайед и ты сам.

— Я задал такую трепку этому сукину сыну с восьмиугольником, что он решил выброситься из окна.

— С моей помощью, дорогой друг! Буду тебе звонить и сообщать о том, что узнала. Береги себя и не доверяй никому. Если убийцы сделали одну попытку, то могут сделать и вторую. Вероятно, эти типы стремятся подчищать хвосты, одним из которых для них стал ты.

Афдера закончила разговор и сразу же стала набирать номер Сабины Хуберт.

— Как дела, Афдера?

— Отлично. А у тебя?

— Остались последние штрихи. У меня такое чувство, будто я решила одну из самых сложных в истории головоломок. Нам удалось подклеить к страницам книги почти все фрагменты папируса, лежавшие в коробке.

— Нелегкая работа.

— Конечно. Возьми десять страниц, исписанных с обеих сторон, разрежь на кусочки, потом половину из них перемешай. Увидишь, как тяжело будет восстановить текст. Мы сделали ксерокопии всех кусков, даже самых крошечных, и тщательно вырезали каждый из них. Потом Эфраим стал водворять эти фрагменты на место. Как видишь, работа над книгой состояла из маленьких побед. Фрагменты постепенно вставали на свое место, и мы многое смогли прочесть. Это рассказ о последних днях Иисуса. Мы не сомневаемся в том, что именно эту книгу осудил Ириней Лионский больше восемнадцати веков назад. Эфраим наткнулся на фразу, которая звучит так: «Ты станешь выше всех, ибо принесешь в жертву тело, в которое я облекся». Берт утверждает, что это может спровоцировать кризис веры. Бабушка оставила тебе в наследство документ, который станет одним из важнейших открытий нашего столетия. Это бесценное личное свидетельство о жизни Христа.

— А об Элиазаре вы что-нибудь выяснили?

— Да, и это очень любопытно. По словам Берта, он мог быть учеником Иуды или кем-то вроде его секретаря.

— Сабина, как ты думаешь, мне надо ехать в Берн?

— По-моему, да. Мы должны сообщить тебе последние подробности. Наверное, тебе надо определяться, что делать с книгой — продавать, дарить или оставлять себе. Кроме того, Джон, Берт и Эфраим хотят с тобой попрощаться. Они уезжают из Швейцарии.

— Хорошо, я приеду. Агилар что-нибудь говорил о книге?