Вампиры - дети падших ангелов. Реквием опадающих листьев - Ирина Молчанова Страница 52

— Я видел тебя.

Затем он принялся судорожно листать альбом, Бес только и успевала перечислять:

— «Детский сад, моя нога стоит на щеке одного моего дружка детства».

— «Первый класс, дарю училке две черные розы. Третья, сломанная, торчит из рюкзака».

— «Я и мои друзья. Скидываем с крыши шины от легковушек».

— «Вспорола столовым ножом брюхо Тедди».

— «Разрисовываем стену школы».

— «Курим травку».

Вильям рассмотрел лица ее дружков, дольше всех задержал взгляд на Максане и отметил:

— Я видел тебя столько раз…

Бесс чуть повернула к нему голову, на шее засаднил новый укус.

— Я не помню.

Молодой человек снова тщательно пересмотрел немногочисленные фотографии и отметил:

— Не любишь фотографироваться. Ты везде полубоком или отвернувшись.

— Не замечала. — Она откинула альбом на край кровати, проворчав: — Посмотрел — теперь можешь идти. А если еще не насмотрелся возьми альбом с собой.

— Спасибо, — по-мальчишески улыбнулся Вильям, — я возьму, будет повод встретиться с тобой снова, чтобы вернуть.

Бесс почувствовала болезненный толчок в груди, после него сердце затихло, забилось медленнее, точно с трудом. Охватил страх, как и прежде, нахлынул приступ паники.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Вильям. — Ты так побледнела! — Он взглянул на ранки от своего укуса на ее шее и смущенно потупился. Затем потянулся за черным свитером, лежащим на тумбочке.

Страх медленно, как бы нехотя отступил, Бесс вымученно улыбнулась, заверив:

— Со мной все о'кей. Иди уже!

Он натянул свитер, застегнул ремень на джинсах и взял альбом. Однако покидать комнату не спешил — стоял, прижав альбом к груди, и смотрел в пол, как будто о чем-то сосредоточенно думал. Потом неожиданно обошел кровать и, присев рядом, погладил по плечу.

— Лиза, я…

— Слушай, — резко перебила она, откидывая его руку, — ты ведь можешь найти себе любую девушку; что ты именно ко мне прилип? Ведь очевидно — я не хочу больше видеться. Зачем тебе мой альбом? Что нужно от меня твоему брату?

— Ты правда не хочешь больше видеться со мной?

Его изумрудные глаза, казалось, смотрели прямо ей в сердце, сжавшееся в испуганный комочек.

— Да, — вымолвила она.

— Тогда почему сегодня позволила остаться?

— Потому что… я… не знаю, — рассердилась Бесс, отодвигаясь от него. — Упустила шанс поучаствовать в гонке, вот и захотелось вечерок скоротать с тем, кто способен меня удовлетворить.

Она видела, что его обидели ее слова, и рассердилась еще больше. Ей хотелось процитировать одного философа, но, уже открыв рот, она передумала и просто сказала:

— Мы разные. Я и не знаю о тебе ничего…

— Спроси.

Она отвернулась.

— Не хочу. Просто уходи.

Вильям осторожно, но настойчиво повернул ее голову за подбородок к себе.

— Тебе тянет ко мне?

Бесс молчала, всматриваясь в поразительную зелень его глаз. И внутри у нее все бушевало от негодования. Он не должен ей нравиться! Слишком правильный, совестливый, добрый, нежный, заботливый — совсем не для нее — такие никогда ей не нравились. «Богатенькие Риччи» — мальчики-одуванчики с внешностью и манерами.

— Ответь!

— Да! Да! Да! — закричала она и яростно прорычала: — Доволен?

Вильям не ответил, потянулся к ней, обхватил за затылок и жадно накрыл ее губы своими, лишая воздуха, целуя с бешеной страстью и осторожностью. Как будто боялся поранить.

Ей хотелось оттолкнуть его, и когда она поняла, что не может, снова вернулся парализующий страх неизвестности. Она была не способна подчинить себе собственное тело. Оно не слушалось разума, который точно красная лапочка мигал, предупреждая об опасности, и, казалось, внимало лишь тихим ударам сердца, не в силах оборвать до дрожи волнующий поцелуй.

Вильям оторвался от ее рта и прошептал, касаясь губами щеки:

— Я должен тебя видеть. Завтра, и послезавтра, и через неделю, пока не надоедим друг другу. Хорошо?

Все, кроме переставшего биться сердца, кричало: «Нет, нет, нет!»

— А непослушные губы, подвластные этому красивому юноше, прошептали:

— Да… — Сердце сорвалось с места, подобно часовой стрелке, закрутившейся по циферблату.

Когда же Бесс ощутила способность исправиться, ответить «нет» резко и решительно, вампир вновь ее поцеловал.

В одну из секундных пауз девушка отвернулась и сказала:

— Расскажи что-нибудь о себе…

— Что угодно? — несколько растерялся Вильям.

— Когда-то у тебя была другая жизнь… семья.

Он опустил глаза на альбом, лежащий у него на коленях.

— Моя жизнь… да, конечно.

Бесс подложила под спину подушку и потребовала:

— Притащи из холодильника бутылку пива и поднос с кальмарами. Чувствую, меня ждет длиннющая аудиокнига.

Он усмехнулся и поднялся с места. Оставшись одна, девушка бросила осторожный взгляд на камин, перед которым стояло чучело волка, и на какую-то долю секунды ей показалось, будто желтые глаза полыхнули огнем. По спине пробежала дрожь, в точности как на ступенях Казанского собора.

Вернулся Вильям, он удивленно посмотрел сперва на волка, затем на нее и весело поинтересовался:

— Играешь с ним в гляделки?

Бесс издала нервный смешок, пробормотав: «Кажется, ты ему не нравишься», и приняла поднос и бутылку пива.

— А мы его сейчас поставим в угол. — Молодой человек подошел к волку, обхватил его за круп и потянул на себя.

Девушка засмеялась, наблюдая, как он пыжится, делая вид, что чучело неподъемной тяжести. Но скоро уже нервно смеялся Вильям, он выпрямился и спросил:

— Ты его приклеила, что ли?

Бесс нахмурилась.

— Как это приклеила?

— Так! Его же не сдвинуть!

Она легко соскочила с кровати, подошла к волку и, положив ладонь на морду, чуть развернула чучело.

— Приколист, — хмыкнула девушка, шлепнув его по локтю, — я чуть не поверила!

Вильям тронул за спину волка, как будто проверяя, и еще немного повернул его на месте. Выглядел при этом таким изумленным и озадаченным, что Бесс не на шутку обеспокоилась:

— Ты ведь не серьезно?

Он долго смотрел на волка, затем улыбнулся ей.

— Я пошутил.

Бесс вернулась в постель и проворчала: