Ученица чародея - Галина Манукян Страница 52

Огюстен встал, проявив вежливость, и мой взгляд уткнулся в его широченную грудину. Я задрала голову, чтобы видеть его глаза.

– Мадемуазель… – начал он, но я остановила его, подняв ладонь.

– Позвольте, я договорю. Это сложно, – я переступила с ноги на ногу и продолжила, глядя вверх: – Поверьте, я привязала вас не со зла, а лишь от неумения пользоваться внезапно проснувшимися во мне силами. Меня они тоже пугают, и я хотела бы оставаться обычной девушкой, но это не в моей власти. Конечно, это не извиняет меня, но, Бог свидетель, я молилась всем святым, чтобы помогли снять чары и сохранить вам жизнь. Простите меня, мсьё!

Лицо Огюстена немного смягчилось. Слава Деве Марии! Он мне верил.

– Все это пока выше моего понимания, мадемуазель, – мрачно признался великан. – Я даже не могу толком понять, что именно вы сделали, хотя мадам Тэйра уже кое-что объяснила.

– Да, но наверняка она не сказала вам, что все-таки нашелся выход, – я решительно протянула ему нож, который достался мне от Этьена. – Если вы пустите мне кровь, вы свободны.

Старушка недовольно покачала головой.

– Что значит – пустить кровь, мадемуазель? – в смятении пробормотал Огюстен.

Я вложила нож в его руку:

– Значит, что вы должны ударить меня ножом. Только прошу вас, не смертельно… Огюстен отступил назад в замешательстве:

– Я, конечно, несколько… гм… сердит на вас, мадемуазель, но не до того, чтобы кидаться, как варвар…

Мадам Тэйра фыркнула:

– А еще после этого парню придется уйти, не оборачиваясь. Забыла, Абели? И куда он сейчас пойдет? По ночи, по горам? Волков кормить или кувырком в пропасть?

– Простите, это я упустила из виду, – покраснела я. – Можно сделать все утром…

Огюстен сглотнул.

– Думать надо, Абели, а потом говорить. Лучше иди к костру и подкрепись, – строго велела старушка, а затем указала пальцем Огюстену на место рядом с собой: – И ты, парень, садись и ешь. Все равно обратного пути в Перуж нету. Ты там родился?

– Нет, – ответил Огюстен, с облегчением опуская нож. – Меня привели в Перуж торговые дела. Ткани привез из Лиона. Потом мне предстояло отправиться в Турин и Милан.

– Ну, любезный, в Савойю тебе теперь путь заказан. Еще кого-нибудь пусть хозяин отправит, – крякнула мадам Тэйра. – Голова, надеюсь, тебе дороже. По горам вас мои молодцы проведут. Выйдете к Бург-ан-Брессу. Там граница не охраняется почти. Потом по дороге, минуя Вильфранш-сюр Сон, до Лиона всего денек пешком. Круг сделаешь небольшой. Всего-то!

– А как же мое задание? Хозяин недоволен будет, – пробормотал Огюстен.

– Наверняка не лопнет от злости, – хмыкнула пра-прабабка. – Я, как ясный день, вижу, скоро богатство к тебе в руки само приплывет. Так что не печалься, парень, если хозяин злиться станет. Не век тебе ему служить. Сам хозяином будешь.

Глаза Огюстена разгорелись.

– Богатство? Откуда вы знаете?

– Духи нашептали, – довольно подбоченилась старушка. – Хорошо с тобой все будет, как сыр в масле станешь кататься. Если только правнучку мою не обидишь.

Великан с осторожностью взглянул на меня, а бабка продолжила:

– И никакая она не ведьма, не слушай больше того чернявого. Он сам порченый. Дар у нее целить людей, боли на себя забирать. Тяжело это. Сам видел, что с ней сделалось, когда она тебя от ран избавила. Больно еще, Абели?

– Уже лучше, – смущенно призналась я.

– А у тебя, парень, сейчас хоть что-нибудь болит? – поинтересовалась мадам Тэйра.

– Я совершенно здоров. Видимо, за это нужно вас поблагодарить… – Во взгляде молодого купца появилось любопытство с оттенком суеверного страха, и он понизил голос: – А воскрешать вы умеете, мадемуазель?

– Нет.

– Жалко.

– У вас кто-то умер? – с сочувствием спросила я.

– К счастью, нет. Просто хотелось знать. На всякий случай.

– Увы, я не святой Лазарь.

Мадам Тэйра протянула нам по лепешке с сыром:

– Святым долго жить не приходится. Грешники забивают. Так что оно и к лучшему.

Огюстен снова посмотрел на меня с опаской. Я вздохнула. Похоже, он больше не видел во мне красивую девушку, только сверхъестественное чудище. Как бы мне ни хотелось промолчать, я все же повторила:

– Мсьё Марешаль, вы в любой момент можете снять привязку. Только ударьте меня до крови, а затем уйдите, не оборачиваясь.

Он перестал жевать, и заметил хмуро:

– Не в моих правилах бить женщин.

– И все же придется, – вздохнув, ответила я. – Я сама вас об этом прошу. Просто не хочу, чтобы вы… чтобы вы снова превращались в Голема.

– Пусть парень сам решает, что ему делать. Не умничай, Абели, – вмешалась мадам Тэйра. – И вообще, пора уже укладываться на боковую. Завтра чуть свет – в дорогу. Кто знает, не пошлет ли вновь за вами погоню треклятый герцог.

* * *

Сон не шел. В голове моей не укладывалось все, что произошло за один день. Я чудом сбежала от короля, встретила собственную прабабку, чудом спаслась от преследователей. И, в конце концов, чудом выжила. В воспоминаниях появлялись то дракон в небе, то разгневанный де Моле и оскаленные от злобы лица гвардейцев, то коварный лекарь и его взбалмошный сын. Этьен… Он все не появлялся. И, к моему неудовольствию, это меня тревожило, хотя обида еще не остыла. Я думала о том, что он рисковал ради меня жизнью. Дрался, не щадя себя. Не против отца, а за меня. Я же видела. Я чувствовала. Где же он сейчас? Ушел насовсем? Почему? Что с ним не так?

Закутавшись в плащ, я села и прислонилась спиной к дереву. Все равно не уснуть. В холодном мраке с разных сторон раздавался храп. У костра сидел дозорный, опираясь на пику. По-моему, тот самый пучеглазый Кристоф.

Зябко. За деревьями, нависшими черными космами над краем поляны, послышался шорох. Я обернулась. Лунный луч упал на знакомое лицо с прямым носом и темными глазами. Я вспыхнула – Этьен! Обхватила себя руками и отвернулась. Глаза б мои его не видели!

Он неслышно скользнул из-за куста и сел рядом со мной на траву. Я напряглась, не зная, чего ожидать. Но Этьен молчал. Только его учащенное дыхание было слышно за спиной. Пауза затянулась. Я не выдержала и обернулась:

– Что тебе нужно?

Он закусил губу и отвел глаза.

– Извини меня.

– Что?! – не поверила я своим ушам.

– Я был груб, прости, – выдавил он. По голосу было ясно, что он сильно волновался.

– Почему? Что я тебе сделала? – возмутилась я. – Даже Огюстен, которому по моей вине пришлось превратиться в Голема, и тот грубого слова не сказал. А ты?!

– Снова этот Огюстен…