Конклав Бессмертных. В краю далеком - Виталий Зыков Страница 52

Лишь Кардинал просто стоял в стороне. Не шевелился, не пытался размахивать оружием или драться врукопашную. Просто стоял и буравил взглядом противника Лёхи. И катились от него волны потусторонней жути, грозящие немедленной смертью всякому, вставшему на пути.

Движения чёрной твари начали замедляться. Щупальца не так сильно молотили ослабевшего Лёху, напоминающие лапы отростки уже не сжимали оборотня, а наоборот, пытались отпихнуть в сторону.

— Уйдёт! — взревел Вадим, делая шаг вперёд. Но Кардинал выкинул новый фокус, поначалу повергший Захара в состояние полного обалдения.

Хмурый пропал. Исчез, испарился, развеялся пылью… А через мгновение возник рядом с тварью и ударил голой рукой. Захар хорошо это рассмотрел. Сжатые пальцы острым стилетом вонзились в тело, глубоко погрузившись в плоть. Одно короткое движение, и Кардинал отходит в сторону, брезгливо протирая кисть носовым платком. Монстр же с утробным стоном дёрнулся и затих. Победа.

Захар, пошатываясь, встал и молча подошёл к Хмурому. Тот, не задавая лишних вопросов, начал водить руками над его ранами, вызывая покалывание и лёгкое жжение. Ушибы, укусы и глубокие царапины начали затягиваться. Вадим с Борисом помогли подняться Лёхе, хотя не было похоже, что он сильно пострадал. Ушибы да пара синяков.

— Он из подвала вырвался, — сказал бывший десантник, прикладываясь к вручённой Борисом фляжке. — Пол проломил и сюда. Я начал перекидываться, так он, сука такая, на меня сразу бросился…

— Это что за дрянь? — спросил Борис, пиная мёртвую тварь. Большая часть её тела скрывалась в тёмном лазе, ведущем куда-то под дом.

— Кто тебе скажет? — пожал плечами Кардинал. — Мерзость. Существо, имеющее мало общего с миром живых. Не связано с Изнанкой. Не зверь и не птица. Одно слово — монстр.

Назад они возвращались в самом мрачном расположении духа. Только мир стал чуточку понятнее, и на тебе — новый нескучный сюрприз. О такой жути никто и не слышал. А что ещё впереди ждёт?!

Их потрёпанный вид немало удивил остальных, но вопросов не было. Всё будет позже, а пока…

— «Тарасовцы» выслали парламентёра. Он сейчас стоит перед домом и трясёт полотенцем, — сообщил Тагир.

— Давно стоит?

— Только подошёл. Как у них там стрельба закончилась, так сюда и заявился.

— Быстро, — протянул Кардинал, не скрывая удовольствия. — Ну, не будем заставлять человека ждать. Узнай, чего он хочет…

«Тарасовец» предлагал перемирие. И приглашал Кардинала и четырёх сопровождающих в Башню за стол переговоров. Странно, но ни Тагир, ни сам Хмурый и словом не обмолвились о возможной ловушке. Согласились сразу. Захару такой подход к делу показался безответственным, но он смолчал. Как бы не приняли его слова за трусость!

С Кардиналом пошли одни Перевёртыши — сработавшаяся за утро команда бойцов. Проверены в деле, сильные оборотни. Если вдруг встреча обернётся предательством, то они окажутся крепким орешком для обитателей Башни.

Поднимались по той же самой лестнице, что и прошлым вечером Вадим. Со стороны она смотрелась гораздо надёжней: не видны были треснувшие ступени, кривые гвозди.

Их сразу провели внутрь неплохо обставленной трёхкомнатной квартиры, где за столом сидел худощавый светловолосый мужик с усталым лицом. На щеке алела свежая ссадина.

— Вадим Тарасов? — спросил Кардинал со странной интонацией. Словно не демонстрировал вежливость, а действительно сомневался в личности лидера «тарасовцев».

— Нет. Ласковин Федор Геннадиевич, — ответил тот, сделал паузу и добавил: — Новый лидер обитателей Башни. И я хотел бы ещё раз обсудить ваши требования.

Вот те раз, ошеломлённо подумал Захар. И кто-то после этого будет сомневаться в способности Кардинала добиваться желаемого? Но как? И что здесь случилось? Тот же вопрос задал и Кардинал.

Ласковин коротко, не таясь, обрисовал сложившуюся в Башне ситуацию.

…Сутки осады сильно пошатнули уверенность защитников Башни в своих силах. Уверенные в надёжности стен крепости, они считали Волну своим природным союзником. Даже пари заключались на то, когда идиоты Меченые отступят. И сколько их останется после нападения Прозрачников.

Не вышло.

Всё вдруг перевернулось, встало с ног на голову. Именно люди Кардинала стали зрителями, а они — актёрами. Росомахи и Медузы точно обезумели. Они лезли и лезли в подвал, изредка вырываясь наружу, пытаясь прорваться наверх. Лестница и лифтовая площадка второго этажа сейчас завалены гильзами. Расстреляли едва ли не треть запасов, чудом дотянув до утра.

Но твари не ушли. Они заполонили весь подвал, толкались там, занимались своими непонятными делами. Выжидали. Все связывали грозные изменения со вчерашним визитом оборотня, но найти разумных объяснений не удавалось. Слишком мало они знали.

Тарасов предложил устроить дневную атаку. Меченые боятся солнца сильнее «нормальных», а значит, есть шансы победить с меньшими потерями. Все оказались настолько злы, что отдай он приказ о немедленной атаке, и за ним бы пошли все как один… Но командир «тарасовцев» приказал отдыхать. Кошмарная ночь стала для людей настоящим испытанием, и гнать их в бой мог только последний идиот. Лучше подождать.

Это решение оказалось ошибкой.

Короткий сон обернулся чередой жутких, высасывающих силы кошмаров. Людей подхватил ураган видений, напрямую связанных с засевшими вокруг Башни Мечеными. Если отбросить лирику, то в сознание вколачивалась простая мысль: любое нападение на людей Кардинала кончится не просто смертью, а смертью жуткой.

Кое-кто не выдержал навалившейся на него жути и сорвался. С огромным трудом удалось успокоить дорвавшегося до пулемёта сорокалетнего мужика, прошедшего Афган и сломавшегося от простого кошмара.

Ни о какой атаке больше не могло быть и речи. Слишком многие растеряли пыл и боевой дух. Осталась всего пара десятков бойцов, готовых к драке, но ведь противостояли им Меченые. Жуткие оборотни! Все видели, как автоматные очереди прошивают тело одного из них, а наутро он жив и здоров, красуется перед Башней. Кое-кто заговорил о серебряных пулях и осиновых кольях.

У Тарасова нашёлся выход.

Он поддерживал связь с одним бандитом. Торговали, обменивались информацией. Как вдруг сегодня тот заявился вместе с помощником в Башню. И предложил решить проблему с Прозрачниками…

— Как? — подался вперёд Кардинал.

По знаку Ласковина в комнату внесли клетку с сидящей внутри помесью мохнатого паука и птицы. Монстрик тихо курлыкал и поглядывал на людей огромными голубыми глазами.

— Додик, — Федор хмыкнул. — По заверениям бандита чует приход Волны…

Кардинал приблизил лицо к клетке и приподнял капюшон. Короткого взгляда хватило, чтобы зверёк заверещал, вцепился в решётку и начал её трясти.

— И вправду что-то чувствует. Забавно.

Слова Кардинала Федор никак не прокомментировал, лишь криво усмехнулся.