Собиратели голов - Руслан Мельников Страница 52

Щелк! Зажатый в кулаке ремень захлестнул цевье и ствол. Рывок…

Автомат ушел в сторону. Борис машинально успел нажать на курок. Выстрелил. Дважды. Не боевыми, конечно, — он не самоубийца Привлекать внимание егерей Корня и идущих по их следу хэдов Борис не собирался.

Хлоп! Хлоп! Увы, обе шприц-ампулы воткнулись в землю. А старшой — уже рядом.

Звяк! Ударом ноги вышиб автомат из рук Бориса.

Корень действовал жестко и с нечеловеческой скоростью. Это был не Гарик. Это был боец покруче.

В следующее мгновение старшой перехватил и развернул Бориса, прикрывшись им, как живым щитом. Как когда-то Борис закрывался от самого Корня Гариком.

Еще миг — и на шею наброшен проклятый ремень. Широкая кожаная удавка впечаталась в горло. Сразу стало нечем дышать.

Наташка с автоматом протупила, хотя и находилась буквально в нескольких шагах от них. Да, растерялась чернявая совсем не по делу, промедлила, упустила момент, когда можно было стрелять. Когда нужно было. А теперь — все. Теперь драгоценные мгновения были потеряны.

— Стой, где стоишь, Натаха, и не рыпайся! — словно сквозь вату услышал Борис голос Корня.

Кислорода катастрофически не хватало. Сознание уплывало. Вот-вот наступит полная отключка, а тогда…

Дожидаться этого самого «тогда» Борис не стал. У него в запасе оставалось лишь несколько мгновений. И он решил их использовать.

Борис обмяк всем телом, имитируя потерю сознания, обвисая на ремне-удавке и увлекая старшого за собой — вниз, к земле.

Старшой поддался, открылся. Самое то, чтобы выпустить шприц-ампулу. Но Наташка почему-то опять не выстрелила. Все еще боится попасть в него, в Бориса? Что ж, он признателен, конечно, но все же следовало бы чернявой рискнуть.

Ладно, раз бездействует она, придется выпутываться самому.

Борис резко вскинул руки. Но вцепился не в удавку. Рвать прочный кожаный ремень — бесполезно. Борис нащупал за своей головой голову Корня. Схватился за его виски и уши. Вдавил большие пальцы в глаза противника.

Сдавленно прорычав сквозь зубы что-то нечленораздельное, старшой отпрянул назад. Отпустил и ремень, и Бориса. Схватился за глаза.

— Наташка! — прохрипел Борис.

Однако она снова не выстрелила. Вместо того чтобы всадить в егеря шприц-ампулу, бросилась к Корню, перехватив автомат как дубинку и целя прикладом в голову.

Ударила.

Промахнулась.

Старшой увернулся. Упал. В перекате сам подхватил лежавший в листьях автомат. Приподнялся на колено, вскидывая ствол.

Но и он выстрелить не успел.

Борис схватил первое, что попалось под руку. Под руку ему попалась авоська Корня. Та самая, с хэдхантерскими головами.

И-эх! Взмах. Удар с плеча…

Две человеческие головы в плетеной сетке обрушились на лицо старшого, словно кистень. Повалили дикого на спину.

Короткая, но показавшаяся в тишине леса оглушительно громкой автоматная очередь вспорола воздух Корень все же нажал на курок. Пальнул боевыми. Случайно ли, специально — какая разница теперь-то?

Теперь надо было делать ноги.

Со второй попытки Наташка достала-таки прикладом голову Корня. Что ж, хороший удар в черепушку действует не хуже хэдхантерского парализатора. Старшой затих. Зато в лесу уже слышались всполошенные крики егерей. И возможно, очень скоро сюда пожалуют и хэды.

— Почему шприцом не выстрелила? — в сердцах бросил Борис. — Сразу? Пока Корень меня душил?

— Не могла, — отозвалась чернявая. — Кончились шприцы.

— Как кончились?! У тебя же полный магазин в подствольнике.

— Это я так Корню сказала.

— А на самом деле?

— Пошутила, — буркнула Наташка. — Одна ампула только оставалась. На Гарика ее израсходовала.

— Ш-ш-шутница, — прошипел Борис. И добавил: Ладно, по стволу — в зубы, магазины-гранаты — по карманам — и бежим.

Сильно нагружаться им сейчас было нельзя. Но Наташка все же настояла на том, чтобы взять рюкзак и авоськи с хэдхантерскими головами. Бросать «ушастую валюту» она не хотела ни в какую.

— Хорошо, — сдался Борис. — Я понесу рюкзак. Ты — хватай сетки.

Может быть, именно из-за этого лишнего груза их и отловили уже на следующий день.