Игры драконов - Роберт Линн Асприн Страница 52

Никогда еще в ирландском пабе не стоял такой гвалт — притом, что публика вела себя спокойно. Гриффену пока не довелось пережить Марди-Гра, однако выпадали вечера, когда в барах, даже на отшибе, негде было яблоку упасть, и толпа посетителей выжимала его на улицу — искать местечко поукромнее. Поэтому хоть как-то, но он мог мириться с шумом-гамом женщин и мужчин, стремившихся повеселиться от души.

Другое дело — собаки.

В Новом Орлеане, особенно в Квартале, сплошь застроенном домами с крохотными квартирками, сложился весьма странный обычай. Собачники повсюду таскали своих четвероногих любимцев. Повсюду. Зачастую рядом с ресторанами, магазинами и бакалейными лавками можно было видеть собак на привязи. Сидят, ждут хозяина. А вот бары… Бары славились либеральными порядками. Или, на французский лад, «лессе-фер»?

Этим вечером их было в пабе семеро. Мало того, что внутри, так еще и без поводков — резвились, как хотели. Гриффен вошел, и тут же раздался дружный лай. От беспрестанного тяв-тяв-тяв некоего существа, похожего на веревочную швабру, до гулких одиночных раскатов немецкого дога, головой выше бильярдного стола. Оглушительно гавкая, собаки двинулись ему навстречу. Пытаясь успокоить питомцев, подняли крик хозяева. Не остался в стороне и бармен. От невероятной шумихи Гриффен едва не попятился на выход.

Он упрямо, невзирая ни на что, протиснулся к стойке бара, где его поджидал Джером. Мало-помалу животные присмирели, и лишь косматая собачонка-швабра увязалась за ним и села неподалеку на задние лапы. Без конца — тяв да тяв. Глаза Джерома весело блестели, его широкая ухмылка раздражала.

— Что смешного? — бросил Гриффен.

— Просто подумал, Юный Дракон, не пора ли Мойсу выставлять оценки своему студенту, — ответил Джером.

— Ой, заткнись, а?

— На что попугай и говорит: «Давно уже, а то вода соленая».

Рот Джерома растянулся до ушей, просиял и друг. Улыбнулись и те, кто знал пошловатый анекдот. Откуда-то прилетела скомканная салфетка, угодив точно в Гриффена. Собачонка продолжала тявкать.

— Я даже не попытался отогнать собак, — кисло заметил он, когда принесли минералку.

— Разве не ты их утихомирил?

— Даже в мыслях не было. От этой свистопляски думал только, как бы поскорее горло промочить.

— Надо нам усерднее шлифовать твои рефлексы.

Как по заказу, именно в эту минуту и вспыхнула драка. Потасовки в ирландском пабе случались крайне редко, а уж серьезные — и подавно. С чего все началось, неизвестно. За бильярдными столами кто-то вскрикнул, послышался звук удара плоти о плоть. Скрипнули стулья — публика вокруг повскакала на ноги. Спеша к месту событий, бармен только выбрался из-за стойки, а верзила ростом метра два, не меньше, уже замахнулся бильярдным кием. Он явно вознамерился ударить тщедушного оппонента, который — так же явно — ничего не мог поделать.

Верзила почти развернулся. Те, кто поближе, бросились вперед, понимая, что не успеют, Гриффен и Джером, также на йогах, рванулись вместе со всеми, хоть и были слишком далеко. Однако раньше, чем кий набрал инерцию, рука, резко дернувшись, вдруг остановилась. Наверное, весь паб слышал хруст в плече.

Все, как один, замерли, не веря глазам. Верзила, занеся кулак, обернулся, чтобы ударить храбреца, схватившего кий, и оцепенел. Перед ним открылся вид, поразивший и всех остальных. Немецкий дог! Прикусив конец кия зубами, которым позавидовала бы даже лошадь, пес радостно вилял хвостом.

Потом ходили даже слухи, что подмигивал.

Далее случилось то, за что Гриффен так любил этот паб и почему о таких стычках здесь почти не вспоминали. Оба участника драки были не местными в отличие от тех, кто бросился их разнимать. Сообща, под присмотром бармена драчунов вытурили за дверь, без ущерба пабу. Детине уделили особое внимание. Очутившись на улице, тот затеял перебранку снова, но былая злость уже прошла. Ясное дело, тщедушного драться не тянуло, а верзилу убедили идти своей дорогой, пока не вмешалась полиция.

Мало-помалу люди стали возвращаться в бар. Конечно, только и было разговоров, что о прошедших событиях. Вспомнили и о выпивке, заказали по новой. Кое-кто дружески похлопывал дога, который довольно свернулся в уголке и принимал комплименты. Гриффен вернулся за стойку одним из первых. Джером отстал не слишком, собачонка тоже. Усевшись на прежнее место, она вновь затявкала. Гриффен бросил строгий взгляд, и песик, кувыркнувшись на спину и вытянув все четыре лапки, притих.

— Недурно, Гриффен, — похвалил Джером.

— Спасибо.

— Только не зазнавайся. Собаки — это легко. Они сами рады-радешеньки услужить.

— Премного благодарен за напутственные слова. Неожиданно в паб боязливо заглянул тщедушный драчун.

Все притихли. Обычно после подобной ссоры зачинщиков либо не пускали в бар, либо отказывались обслуживать — на вечер. Неисправимых нарушителей или тех, кто сильно раздражал бармена, отлучали навсегда. Бармен и большинство сидевших за стойкой не сводили с него глаз. Наконец, робея, человек заговорил.

— Э-э-э… прошу у всех прощения за беспокойство. Если хотите, уйду сразу. Только… — замялся он.

— Что? — бросил бармен.

— Прежде чем уйти, могу я заказать стаканчик? Для собаки.

Единодушно решили, что на этот раз запрет — в виде исключения — можно снять.

— Должен признать, человек весьма учтив, — усмехнулся Джером.

Гриффен молчал, уставившись на свой стакан. Воды в нем заметно прибавилось.

— Что с тобой, Шулер? — озабоченно спросил Джером. — Выглядишь так, будто увидел призрака. Ну, очередного.

Все так же молча Гриффен пододвинул другу стакан с минералкой. В нем плавал невесть откуда взявшийся кружочек лайма. Мало того, он был наколот на пластмассовую зубочистку в виде шпаги. Надо ли говорить, что пластмассовых шпажек в ирландском пабе сроду не водилось.