Железная скорлупа - Алексей Игнатушин Страница 52

— А где леди Хелия и сэр Ниро?

— Дама пожелала занять удобное место на трибуне. Пришлось поторопиться, пока там свободно, иначе и знатность не поможет. А сэр Ниро ее сопровождает.

«Как на нее похоже. Даже не сказала напутственного слова».

Инконню захотелось бросить турнир и уехать. То-то будет интересно посмотреть на лицо фрейлины. Он тяжело вздохнул: мечты, мечты…

Жеребец нетерпеливо притопнул: давай, хозяин, залезай. Инконню взобрался в седло, пустил коня легкой рысью, а оруженосец бежал позади.

Рыцарская арена гудела, как сотня тысяч ульев. Рябило в глазах от гербов, цветных тканей на трибунах. Зеваки вокруг поля громко свистели, орали. Пар из сотен глоток повис над головами туманом. Гремел смех, звякали кружки.

Бриан расстелил на земле подстилку, рядом положил починенное копье Ниро и умчался смотреть на разминающихся рыцарей. Инконню, спешившись, сел, мысли отвлек от схваток, хотя сердце учащенно билось.

«Мой первый турнир!»

Он поискал взглядом фигурку Хелии, но из-за большого расстояния лица расплывались, хотя барона с супругой разглядел.

Загремели трубы, и рыцарь нервно сглотнул. Зрители выжидающе смолкли. Голос герольда прозвучал необычайно громко:

— Последний день турнира объявляется открытым! Начало первого боя объявит прекраснейшая супруга барона Педивера дама Меллюзина!

Грянула музыка, трибуны пошли разноцветной рябью, небо содрогнулось от рева.

— Открывает турнир сэр Локк из Дайфеда и доблестный, несравненный и мужественный сэр Жо-о-о-офре-э-э-эй!

Инконню услышал от ближних рыцарей ехидные насмешки, один сказал едко:

— Такая доблесть рыцарство погубит.

На арену выехал сэр Локк. Инконню не мог не оценить его стать, вид брони и коня. Под неистовый рев трибун на ристалище выскочил могучий каурый жеребец с алой горой на спине. Инконню невольно сглотнул, в солнечном сплетении скрутился обжигающий холодом узел, а по стану рыцарей прошла волна уважительных вздохов.

Рыцарь в красном супервесте внушал страх. Помимо прочного котт-де-мая он нацепил кованые наплечники, предплечья защитил гладкими наручами, тускло блестели набедренники, шлем с подвижным забралом и цветастым плюмажем. Копье Жофрей держал легко, будто соломину, небрежно покачивал щитом величиной со створку крепостных ворот, а при виде его меча Инконню ошеломленно покачал головой.

— Павлин! — заметил рыцарь неподалеку. — Но очень опасный.

Соперники разъехались в разные стороны поля: Локк прошмыгнул серой мышкой, а Жофрей откровенно красовался, принимая восторженные вздохи дам и одобрительный рев мужчин.

Запели трубы, и рыцари замерли: копье Локка подрагивало, Жофрей превратился в статую.

Герольд заорал:

— Приветствуем несравненную леди Меллюзину!

Раздались аплодисменты. Инконню отметил натужность хлопков, сощурился: м-да, жена барона образец телесной доброты — в баронской ложе, пестрящей тканями, зашевелилась копна в желтом платье.

— Тишина! — рявкнул герольд, и арена смолкла.

Леди Меллюзина прогремела громче герольда:

— Объявляю заключительный день турнира открытым!

С трибуны на землю спланировало покрывало — платок баронессы. Жофрей мигом ожил, грозным кличем сотряс свинцовые тучи. Сердца зрителей забились в такт дроби копыт, они восхищенно смотрели на красивый трепет плюмажа. Локк пришпорил коня с опозданием, в скорости явно уступая.

Инконню поморщился: Локк рановато опустил копье, а в левой руке ему только ложки держать — край щита опустился ниже ключицы.

«Впрочем, — подумал он, вспоминая схватку с Агравейном, — со стороны учить легко».

Рыцари съехались. Локк отвел правую руку, даже с расстояния ощущалось, что рыцарь из Дайфедского королевства страшно напряжен. Жофрей, чуть осев, копье молниеносно опустил.

Испуганно заржали оглушенные кони, брызнули щепки щита. Локка вынесло из седла безжалостной ладонью, и он нелепо закувыркался в воздухе. Жофрей поднял коня на дыбы, потрясая копьем, громко захохотал.

Локк грянулся оземь. Поверженного закрутило по земле с лязгом сминаемого железа. Шлем смялся, как кусок глины, из глазной щели сочилась кровь.

На трибунах вскочили с мест, бросились к перилам, жадно смотря на поверженного. Оруженосец Локка вместе с нарочными барона бросился к господину, плача, погрузил тело на носилки.

— Неужели погиб? — воскликнул Инконню.

Кто-то услышал, сказал с усмешкой:

— Нет, Жофрей не столь милосерден. Бедняга жив, готов поспорить, но изрядно искалечен.

Конь Жофрея гарцевал по арене, а любимчик барона махал зрителям, принимая восторженные крики, затем неспешно удалился.

— Почему он поехал в другую сторону? — удивился Инконню.

Рыцарь в синем супервесте объяснил снисходительно:

— Любимцы барона считают ниже своего достоинства пребывать рядом с нами. Отправился отдыхать в шатер на другой стороне арены. Он и еще один наперсник Педивера Эжен.

— Судя по тону, сэр, они не вызывают уважения, — заметил Инконню осторожно.

«Синий» рыцарь усмехнулся:

— Какое уважение к наемникам? Пусть и присягнули барону, но если Педивер потеряет власть и деньги — отрекутся. Они из той швали младших сынков бедных лордов, что сбиваются в шайки и грабят купцов или предлагают услуги богатому покровителю. Тьфу! Наемники, одно слово.

Сервы спешно убрали щепки, половину арены, разрыхленной копытами каурого, пригладили ошкуренным бревном.

Зрители нетерпеливо гудели. И бедняки, и богачи бились об заклад: на трибунах звенело серебро и золото, а на зрительной площадке бедняков закладывали хлеб, мясо, дешевое вино и шкуры.

Герольд, смочив горло половиной кувшина, заорал с утроенной силой:

— Вызываются сэр Лион из Кэндебенета и сэр Джерри Лотианский!

Инконню с любопытством оглядел рыцаря в синем супервесте с белым крестом — сэр Лион, у сэра Джерри супервест белый, красные полосы на груди соединены в угол, острием вверх, на щитах рыцарей те же гербы.

Рыцари нахлобучили шлемы, взяли копья и щиты у оруженосцев, под крики зрителей медленно разъехались по сторонам поля. Подбежал Бриан с горящим взглядом, затараторил:

— Вы видели, как Жофрей свалил Локка? Клянусь небом, восхитительный удар! Кстати, ваш черед через бой после этого.

Инконню глубоко вздохнул, в горле пересохло, руки ощутимо задрожали.

«Успокойся, подыши. К черту слова! Первый турнир… о, Боже, как страшно!»

По арене загрохотали копыта, рыцари стремительно съехались и опустили копья.

Толпа восторженно вскрикнула: сэр Джерри опрокинулся на спину, копье выронил, его конь, отбежав немного, встал, нервно раздувая ноздри. Рыцарь свалился на землю, ногой запутавшись в стремени. Лион объехал барьер, спешился рядом с поверженным и помог ему освободить ногу, вызвав у зрителей одобрительный гул.