Беовульф - Андрей Мартьянов Страница 52

* * *

– Наше появление в Даннмёрке, и не где-нибудь, а именно в Золотом бурге Хродгара, может объясняться случайностью, невероятным стечением обстоятельств, – тихо говорил Северину епископ. Устроились они в самой дальней части дома, рядом с кожаным пологом, закрывавшим вход в оружейную, при лучине. Обнаглевший Фенрир сидел возле Ремигия, положив ему на колени губастую морду. Выклянчивал косточку. – Невозможная цепочка случайностей: именно ты оказался на пути ubilsaiwalas, при этом остался жив, именно тебя нашли Люди Тумана и взяли к себе благодаря подаренному мною кинжалу; я в свою очередь пустился на розыски без четкой цели и руководимый лишь порывом, наитием и желанием сбросить с себя оковы греха гордыни… И попал в сказку. В чем-то волшебную, в чем-то жутковатую. Сказку, в которой каждый встреченный по дороге человек и нечеловек так или иначе направлял мои стопы сюда, в Хеорот…

– Преподобный, вы сами неоднократно говорили: случайностей не бывает, все в тварном мире взаимосвязано.

– Я и сейчас этого не отрицаю. Выходит, мы должны были здесь оказаться. Испытание? Но какое? Твердость веры? Искушения? Прельстимся ли мы древними чудесами? Убоимся ли? Нет, ничего подобного… Я никак не могу нащупать связующую нить, объединяющий стержень, отыскать общий смысл. Вот проклятие логика и ритора, воспитанного в римских традициях, – везде нужно отыскать тайный символ, знак! А если его вообще нет?

– Дядя, по-моему, это чересчур! Скрытый смысл есть в каждом событии, его нужно лишь отыскать через верное истолкование знаков! Посмотри на Беовульфа: он не терзается сомнениями, для него все яснее ясного: в Даннмёрке поселилось зло, которое он обязан истребить, следуя древней клятве…

– Поселилось зло?.. – переспросил Ремигий. – Фафнир сказал: «Из моря выходит не зло, из моря выходит обида; зло лишь питает ее». Драконы любят загадывать загадки и играть словами – по крайней мере, так уверяют саги германцев… На что указывал Хранитель, вот вопрос? Северин, ты еще не уснул?

– Нет. Честно говоря, я боюсь спать.

– Чего бояться рядом с такими людьми? – Еепископ кивнул в сторону Беовульфа, шумно игравшего в кости с готами и Гундамиром возле очага. – Они не прикидываются, объявший Хеорот страх не коснулся твоих друзей, а если в душе нет ужаса, можно победить… Но кого именно победить?

– Гренделя, – отозвался Северин, с трудом произнеся имя, которое в Хеороте не смел упоминать ни один из подданных конунга Хродгара. – Проклятие Золотого бурга.

– Значит, Грендель? – Ремигий выстучал пальцами по столешнице долгую дробь. – Полагаю, ты знаешь об этом существе несколько больше, чем я, знакомство с Беовульфом обязывает.

– Нечего рассказывать. Даны молчат, только племянник конунга Хродульф кое-что открыл…

– Что же? Рассказывай. – Епископ усмехнулся. – Если я жрец, годи, значит обязан знать какие горести постигли мою паству, и попытаться помочь.

– Паству? – раскрыл рот Северин. – Какую? На пять дневных переходов вокруг нет ни одного кафолика!

– Ага, а ты значит, в ариане подался? Или вообще отрекся? Не красней, одна-единственная христианская душа для епископа – это целый Божий мир. Если однажды сам примешь священство, поймешь. Итак, я слушаю. Постарайся вспомнить, чему тебя учили в Салерно – разумное повествование складывается из мельчайших, кажущихся самыми незначительными подробностей, собственных наблюдений и выводов о предмете рассмотрения или явлений, каковые данный предмет окружают…

Ничего себе задача! Как можно достоверно описать нечто, зная о нем лишь из чужих уст? Особенно если указанное нечто с огромной долей вероятности смертными непознаваемо и принадлежит более к миру демоническому, бесплотному, нежели вещественному? Такое и знаменитому Августину из Гиппона, мастеру объяснять необъяснимое, не под силу!

С чего начать? Разумеется, с самого начала…

Двенадцать зим тому Хродгар был самым могучим конунгом к северу от устья Альбиса, унаследовав от отца большой многолюдный бург, много золота и серебра, взятого старым Хальвданом Скёльдунгом в походах, и власть над полутора десятками обширных родов, держащих все побережье Даннмёрка и часть больших островов к востоку – Фюн, Зейланд и прилегающий к ним архипелаг.

Сравнивая с Толозской Готией или Суасоном, можно сказать, что Хродгар правил самым настоящим королевством данов, с которым приходилось считаться более слабым соседям – некоторые племена ближних фризов, ютов и обитающих за проливом свеев платили конунгу дань, твердо зная, что в случае нападения врага даны всегда придут на помощь, а если Хродгар соберется в поход, можно будет рассчитывать на часть военной добычи.

Пугающие странности начались тем годом, когда Хререк, словно предчувствуя грядущие беды, ушел из дружины. Настоящей причиной, как знал Северин, было иное: Хререк по молодости был яростен и невоздержан, его полагали вутьей, а человек, не способный умерять священную ярость, всегда одиночка – взять его к себе может только Народ Тумана…

Так вот, когда выпал первый снег, в Хеороте начали исчезать люди. Бесследно. Они не уходили, как Хререк, покинувший Золотой бург по доброй воле. Никто не уйдет из поселка в начале зимы, холода в Даннмёрке свирепые: когда со стороны моря приносит снежную бурю, заблудиться можно и в полусотне шагов от дома, не найдешь дорогу – замерзнешь. Да и как может принесший клятву вождю дружинный покинуть своего конунга?

За время от начала снегопадов до зимнего солнцеворота сгинули девять человек – шесть воинов, две женщины и мальчишка, средь бела дня ушедший в близлежащий лесок за хворостом, да так и не вернувшийся.

Искали, конечно. Собаки брали след, но очень быстро поджимали хвосты и начинали подвывать, отказываясь идти дальше. Они не боялись – просто не хотели, а заставить псов идти дальше было невозможно ни побоями, ни щедрыми подачками.

Эремод-годи бросил палочки с рунами, отдал Вотану жертвенного козла и только головой покачал: руны возвещали недоброе, а боги жертву приняли с неохотой – кровь быстро сворачивалась на морозе, священный огонь не разгорался, дым стлался по земле, а не уходил в небо.

В этом тоже усмотрели дурное предзнаменование.

…Йоль, день, когда зимнее солнце начинает прирастать, возвещая скорое пришествие весны и возвращение тепла, варвары всех племен справляют от души, не жалея припасов и пива. Самый радостный праздник в году, когда в Оленьем зале собираются старейшины из окрестных деревень, дружина пирует чуть не трое суток подряд, пока не устанет от богатырского веселья, достойного легендарной Скандзы.

Подозрительные исчезновения и настороженность жрецов не могли испортить Йоль – сейчас зима, всякое случается! Когда солнце уходит, открываются прорехи между мирами, оттуда всякое непотребство может выползти. Кто знает, вдруг людей ледяной великан утащил? Такое бывало, старые люди рассказывали.

Восходящее «новое» солнце приветствовали у «божьего столба», возвышавшегося над мужскими домами. Пришли жрецы с капища, такой праздник надо встречать вместе с другими людьми. Эремод заколол быка, мясо потом унесли к стряпухам.