Волк. Рождение - Виктория Гетто Страница 52

…Армия входит в долину, где расположен замок. Огромная толпа народа встречает нас. Кажется, что все обитатели и сервы баронства пришли сюда. Ещё бы – победа! Первая победа за многие и многие годы, причём, неслыханно быстрая и бескровная. И к тому же их лорд показал себя не только умелым, но и милосердным воителем – так же впервые за многие годы один из бывших сервов стал рыцарем. Первая ступенька к аристократии. Титул, дарованный на поле битвы. Вот он, бывший крестьянин, а ныне тоже сеньор, едет позади их лорда Атти, вместе с настоящим рыцарем, Ролло. А это кто там, вместе со сьере Дожем? Неужели та, о красоте которой складывали легенды? Дочь проигравшего войну графа дель Лари, Иоли? И что у неё на шее? Не брачное ли ожерелье? Молнией облетает собравшихся весть о том, что когда то гордая красавица стала женой их рыцаря. Рыцаря, бывшего крестьянина, настоящая графиня с длинной, теряющейся в веках, родословной. Потому что сеньор отдал пленницу Дожу в награду за верную службу. И позади всадников, позади благородных воителей – их отцы, братья, сыновья, мужья. Целы и невредимы, здоровы и сыты. Ни увечий, ни ран, ни тех, кто навсегда остался на поле брани. Немного, конечно, похудевшие, за поход. Потому что пришлось много двигаться, ещё больше ходить, ночевать на свежем воздухе и воздержаться от всяких излишеств. Но это только на пользу здоровью. И пусть не все, далеко не все сейчас отбивают шаг в колонне под грохот барабана, многие остались на новых землях, которыми приросло баронство, но главное, что они тоже живы и здоровы. А пройдёт некоторое время, и они вернутся домой, когда отдохнувшие пару месяцев дома ополченцы вновь станут под знамёна сьере Атти и сменят тех, кто сейчас тащит военную лямку… Вечером пир. Большой, неслыханный доселе. Для ополченцев и тех, кто пришёл их встречать, выкатили бочки с вином, изжарили туши коров и овец, наварили огромные котлы разных каш. Те, кто повыше положением – мастера, командиры, десятники, и, конечно, оба рыцаря Парда вместе с супругами, а так же почётные гости, сьере Ушур вместе с супругой, внутри замка, где прямо во дворе, под натянутым тентом поставлены столы. Мы поднимаем тосты, произносим здравицы, а меня одолевает беспокойство – справлюсь ли? Теперь под моей рукой земли, почти в десять раз превышающие размером долины Парда. Крепостных, если верить обнаруженным книгам – около пятидесяти тысяч, включая и моих, естественно. Пять замков и крепость. Небольшая, но стоящая в удобном месте и контролирующая дороги, ведущие в соседний со мной маркизат Тумиан, к которому и наше Парда номинально относится… Ох, чует моё сердце, что скоро мы сцепимся и с ним… Чует… Матушка лично наливает мне в бокал вина, делает знак слуге, и тот наполняет её сосуд, и доса Аруанн поднимается в своём кресле. Разговоры и шум умолкают, а она гордо произносит:

– За моего сына!

Все встают, поднимают в воздух свои кружки, бокалы, стаканы, и хором отвечают:

– За барона дель Парда!

Матушка счастлива – её Атти станет настоящей легендой Фиори! Красивый, умный, хваткий… Тьфу, не сглазить бы! Делаю знак слуге, тот вновь наполняет бокалы, льётся вино густыми струями в чаши присутствующих. Теперь моя очередь:

– За мою маму!

Все восторженно ревут.

– За досу Аруанн!

Пью до дна, потом, не садясь на место, вновь поднимаю уже наполненный расторопным слугой бокал и опять провозглашаю:

– За моего друга, старшего товарища, и просто глубоко уважаемого мной человека, сьере Ушура и его супругу!

Снова восторженный рёв, ибо нет в Парда ни одного человека, который бы не знал купца и то, что он делает для нас…

…Потом пьём за рыцарей, за мастеров, которые смогли вооружить армию, и даже за сервов, что прокормили нас, конечно же – за ополчение… За наёмников не пьём, потому что на обратном пути мы расстались. Вышел их срок, и, получив щедрую плату, солдаты остались пропивать её в Сале. И больше наёмников я покупать не собираюсь. Толку от них чуть, а расходы значительно больше, чем на моих ополченцев, даже со льготными выплатами. Иоли сидит тихо, словно мышка. Она знает, что сейчас на ней постоянно скрещиваются сотни глаз, и, естественно, напряжена, словно струна. В отличие от неё Эрайя цветёт и пахнет, но вина в рот не берёт. Я шёпотом интересуюсь у матушки причиной и её пояснение меня, откровенно говоря, радует – Ролло опять будет папашей… Отлично! Как ни жаль, ему придётся покинуть Парда. Вместе с женой и ребёнком. Теперь он станет владельцем, точнее – комендантом замка Льех, ранее принадлежавшего Лари. Дож вместе с Иоли отправится в Эстори. Парень проявил большие способности к технике, поэтому вместе с Вольхой будет налаживать там настоящее производство, а не кустарщину и природное браконьерство, как при покойнике. Ну а я останусь в Парда вместе с матушкой. Надо бы у сьере Ушура попросить рекомендовать мне пяток умных ребят. Иначе я зашьюсь вообще. Не говоря уж о моих аристократах… Но сейчас о делах не хочется даже думать. Народ веселиться, матушка рядом со мной цветёт от счастья и гордости, и, к моему удивлению, точно такие же улыбки, с тем же самым выражением, на лицах четы Ушуров. Так что, в конце концов, могу я хотя бы раз расслабиться за два года? Тем более, что повод более, чем достойный?..

…В непрерывных хлопотах и трудах пролетает лето, осень и наступает зима. Это время далось мне настолько тяжело, что раз меня смогли разбудить лишь через сутки, настолько я вымотался… Только вот правду говорят, что терпение и труд, всё перетрут. И постепенно всё вошло в колею. Да и те, кого я поставил комендантами, управляющими и старостами оправдали мои надежды, которые я возлагал на этих людей. Сьере Ушур, выслушав мою просьбу насчёт толковых ребятишек, кивнул. И вскоре ко мне прибыло не пять, а десять отроков, помладше меня, но очень хорошо разбирающихся в математике, торговле и бухгалтерии, разом сняв с меня огромную, просто непосильную ношу. Потому что я уже начинал чувствовать, что схожу с ума от того огромного количества расчётов и подсчётов, что требовалось от меня для нормального функционирования баронства. После этого я устроил себе недельный отдых, когда только ел, спал, общался с матушкой, и поразился, как стало мне не хватать Дожа и Ролло, трудившихся сейчас на моё благо в Лари и Эсторе. Дела у них продвигались, и к осени мы смогли дать первую плавку. Я говорю – мы, хотя вся заслуга принадлежала Вольхе и мастерам металлургам, построившим по моим чертежам настоящую доменную печь и первый конвертер для переделки чугуна в сталь. Вообще я всю экономику свалил на ребят сьере Ушура, а себе взял военную составляющую баронства, потому что над Парда вновь стали сгущаться тучи. Теперь моим врагом становился маркиз Тумиан, так как сейчас земли, принадлежащие Парда уже превысили по размерам те, что принадлежали самому маркизу. Я предложил ополченцам стать профессиональными военными, и, к моему величайшему удивлению, не отказался ни один из тех, что были призваны почти год назад. Наоборот, прослышав о формировании новых частей, а я решил довести число своих солдат до двух тысяч пеших, полутысячи всадников, и тысячи артиллерийских воинов, которые должны были воевать при помощи камнемётных машин и прочих хитроумных агрегатов, желающих вступить в армию было огромное количество. В общем, комплектация новых подразделений прошла очень быстро и легко, все необходимые машины и принадлежности, а так же оружие мануфактуры изготовили без малейшего напряжения, и настала пора тренировок и учений. Удалось набрать и командиров для них. Прослышав о победе, поскольку слух моментально облетел всё Фиори, к нам в долину хлынули потоком безземельные рыцари, младшие сыновья феодалов, и, естественно, наёмники, которых заворачивали уже на первой заставе, которую пришлось строить заново. Благодаря кирпичу на месте блокхауза возвели настоящую крепость, со стенами и башнями. Честно говоря, я пошёл на такие затраты только затем, чтобы хотя бы приблизительно прикинуть расходы материалов и времени, необходимые для постройки нового замка. Когда строительство закончилось, я засел за подсчёты, и они вышли не очень утешительными. Даже пригнав на стройку пять тысяч человек, которым было нужно есть, пить, жить и одеваться, Парда с трудом укладывалось в три, а скорее всего – в четыре года непрерывной стройки. Пока пришлось решиться на другое – поставить большой храм в честь моего святого отца Клапауция, и почти пять сотен сервов, к которым в выходные приходили добровольные помощники со всех краёв баронства, возводили на месте прежней деревянной часовни настоящий шедевр монументальности и функциональности, который в случае военной угрозы мог послужить убежищем для окрестных крестьян и опорным пунктом для обороны. Стройка не прекращалась ни на миг, в любую погоду – в дождь ли, в снег, в мороз и жару, не останавливаясь. Случилось и радостное событие – Эрайя принесла Ролло вторую дочку. Парень расстроился. Он так хотел сына. И потому, насколько мне донесли, как только любимая супруга оправилась после родов, принялся со всем рвением и старанием трудиться над будущим наследником. Иоли тоже ходила с животиком, и, как я и подозревал, начала вить из своего супруга верёвки. На все мои упрёки в потакании, Дож глупо улыбался счастливой улыбкой влюблённого по уши юнца и пропускал все нравоучения и советы мимо ушей, считая, что у меня нет опыта, чтобы давать их. Он же не знал, кто я на самом деле… Ну а там и пришло время отправляться на очередной Совет Властителей, на котором мне предстояло выдержать большую драку с Тумианом… В сопровождении нанятых мной рыцарей, старших сыновей, и лучших из лучших воинов в количестве ста человек, я отправился в Ганардбу – коронный город Совета Фиори. Прогостив сутки у сьере Ушура, обсудив с ним неотложные дела и проекты, а так же просто переговорив, мой эскорт двинулся по зимней дороге. Множество воинов, обмундированных в новенькие, сияющие полировкой, полные доспехи, на сытых, откормленных конях. Большой обоз, в котором везли корм для лошадей, провиант для людей, и обстановку для нового дома, а так же слуг, потому что ту усадьбу, что я присмотрел в прошлый свой визит, всё таки удалось приобрести, так же внушал уважение. Кавалькада растянулась почти на километр, и многие из феодалов, так же, как и я, едущих на Совет, смотрели вслед нам с завистью. Ну а некоторые и со злобой и ненавистью. Добравшись до города, мы сразу же принялись за дела, которых хватило всем – усадьба находилась в довольно запущенном состоянии, и потому даже пришлось поднанять местных горожан, чтобы те помогли моим сервам вычистить, вымыть и починить самое неотложное. Не зря я выехал с запасом времени, рассчитывая именно на такой вариант. Ну а поскольку за работой время пролетело мгновенно, то настало время, и я отправился на Совет, который, наконец, начался… К моему удивлению, то, что было в первый день, значительно отличалось от прошлого раза. Может из-за того, что выбрали нового Старшего Совета, призванного следить за порядком. Так что весь день ушёл на процедуру голосования, тут это было довольно нудной и муторной процедурой. Потом – на утверждение повестки Совета. Здесь я узнал, что маркиз Тумиан действительно подал жалобу в Совет, требуя передать земли, которые я захватил, в его собственность. Но этот вопрос будут разбирать лишь на третий день Совета. Потому что второй посвятят не столь глобальным жалобам, как на меня. Недаром пришлось выделить целый день на это… Так что пока приходится всеми силами сдерживать зевоту, пока монахи Высочайшего приводят нового Старшего Совета к присяге, потом приносить клятву соблюдать старшинство избранного. Ну и делать тупую и гордую физиономию, поскольку почти все находящиеся в зале усиленно разглядывают возмутителя порядка в Фиори… Эх, скорей бы уж вечер – можно будет сходить на бал, хоть чуть-чуть развеяться… Поскольку всему, и хорошему, и плохому, всегда наступает конец, служитель Высочайшего, наконец, заканчивает донельзя нудную и унылую церемонию. Бьёт колокол, и первый день Совета Властителей объявляется закрытым. Уф! Быстрее к себе! Мой мочевой пузырь настоятельно требует опорожнения, в желудке урчит, а голова кружится от запаха курений, обязательных при всех церковных ритуалах. Я чуть ли не бегом выскакиваю на улицу. от морозного ветра становится чуть получше. Запрыгиваю на верного Вороного и даю ему шенкеля. Конь с места переходит на бег, разгоняясь с неотвратимостью локомотива и выворачивая громадными шипастыми зимними подковами комья смёрзшегося и утрамбованного снега величиной с тарелку. За мной бросается свита. На Совет смысла тащить к зданию Совета всех нет никакого, поэтому сейчас меня сопровождают лишь пара лакеев и десять нанятых рыцарей. Народ шарахается в стороны, освобождая проезд, а я мчусь, одержимый лишь одной мыслью – быстрее бы! Меня уже подпирает… Влетаю во двор, так как ворота гостеприимно распахнуты, кубарем качусь из седла и бегу в свои покои, жарко натопленные. Нахожу 'ночную вазу', и… Высочайший! Какое блаженство!!! Видимо, идиотская улыбка до сих пор играет у меня на лице, потому что когда я, закончив, уселся возле камина в кресло и вызвал слугу унести и опорожнить сосуд, тот с трудом удерживается от смеха. Но рот сам собой расплывается до самых ушей… Впрочем, мне и самому смешно – попал же в ситуёвину… Потом подают ужин. Я ем, но не очень плотно. Приеду – доберу. Хотя последнее время аппетит у меня просто зверский, да и, как я уже говорил раньше, попёрло меня во все стороны. Прошлогодний наряд, к сожалению, уже мал, я из него банально вырос. Но у меня, разумеется, есть новый, ничуть не хуже. Ибо не подобает владетелю одного из самых больших баронств Фиори приходить на бал в том же, что и в прошлый раз. Люди просто не поймут. Да и со слухами о моих несметных богатствах уже все знакомы. Что, впрочем, не слухи, а истина… Конечно, до оборотов сьере Ушура мне ещё далеко, но по его словам, моё состояние уже второе в стране. После него, разумеется… Ужин закончен. Я переодеваюсь при помощи бестолково суетящихся слуг – положение обязывает, смотрюсь в неслыханно дорогое зеркало во весь рост, привезённое в обозе, наконец удалось плотно наложить амальгаму и выдуть ровный лист стекла. Остаюсь довольный своим видом – чёрный костюм из драгоценной материи, высокие сапоги чёрной бархатной кожи, баронская цепь поверх гильдейской, теперь я могу носить обе, перчатки тончайшего велюра. Головного убора не будет. Пусть моя короткая причёска ёжиком привлекает внимание. Кстати, пятеро молодых младших сыновей из знатных семей, сопровождающих меня, одеты в костюмы точно такого же покроя, только из материала попроще. Одеваю поверх перчатки перстень из чистого золота с большим аметистом, пристёгиваю к широкому поясу с серебряной вышивкой короткий меч вместо кинжала – длинный запрещён. Как и прочее оружие. За этим следят очень строго. Сверху плащ с мехом чёрного волка, мой любимый, чёрную же меховую шапку, а не бесформенный колпак, что носят остальные… Всё. Я готов. Ещё раз смотрю на себя в зеркало – выгляжу строго, внушительно и роскошно. Что же, пора отправляться… Выходу вниз, мне подводят Вороного. На нём шитое серебром парадное седло. Пятёрка свитских уже в сёдлах. Киваю им головой, и мы срываемся с места, гоня лошадей к залу Совета, ярко освещённому большими кострами на площади, возле которой уже толпится множество народа…