Командир - Владимир Поселягин Страница 52

— Волдухин, пару бойцов в разведку по курсу движения, и часовых не забудь. Остальным отдыхать, — скомандовал я.

Козырнувший сержант убежал к своим бойцам, на ходу отдавая команды. К моему удивлению, в полуторке было два лишних красноармейца, которые откуда-то взялись в кузове. Мое любопытство удовлетворил подошедший Волдухин. Оказывается, бойцы были с уничтоженной зенитки, единственные оставшиеся в живых, они запрыгнули в притормозившую полуторку, когда мы пролетали мимо них, сматываясь от немцев.

— Ладно, лишними не будут. Вооружены?

— У одного карабин, другой без оружия, но есть две гранаты, — немедленно ответил сержант.

Кивнув, что принял информацию к сведению, я прилег под кустом и, достав карту, стал внимательно ее изучать. После изучения позвал летчиков, они тут облетали все, местность должны знать. И вот четыре головы склонились над километровкой.

— Смотри-ка, у них даже зенитный дивизион указан, который недалеко от нашего аэродрома в соседней деревне стоит, — удивился Караулов, с интересом изучавший трофейную карту.

— Да, и мосты и броды есть, — продолжил Летяга, с таким же интересом склонившийся над трофеем.

Подождав пока летчики выговорятся, я задал интересующий меня вопрос:

— Как нам быстрее и проще прорваться к своим?

Обсуждение заняло почти полчаса, вернувшиеся к этому времени разведчики доложили, что немцев они не видели, но стрельбу в разных местах слышали.

— По машинам! — крикнул я и сел в «эмку», за рулем которой уже находился Сурков, на заднем сиденье с удобством развалился Летяга. На «мерседесе» поехали летчики, старший лейтенант Караулов с удовольствием сел за руль. Подъехав к опушке леса, по которому мы ехали уже минут двадцать, я приказал остановиться и, взяв бинокль, направился к открытому пространству, вслед за боевым охранением, посланным со мной Волдухиным.

Найдя удобное место для наблюдения, я осмотрелся. Дорога, выбегавшая из леса, змеилась по полю и скрывалась в небольшом распадке, который из-за складки местности я осмотреть просто не мог, но вроде пустом. Из оврага дорога уходила вдаль. Осмотрев поле, границ его я не обнаружил. Честно говоря, не хотелось бы мне выезжать на открытое пространство, было какое-то предчувствие. Помедлив мгновение и бросив пристальный взгляд на небо, я вернулся к машинам.

— Сержант, сколько у нас горючего?

— Водители говорят, по трети бака в каждой. Запаса нет.

— Понятно, надолго не хватит. Опять становиться безлошадным… По машинам!

Мы осторожно выехали из леса и пропылили к оврагу. Я ошибся, овраг был занят. Остановившись из-за перегородившей дорогу телеги, осмотрел два десятка беженцев, сидевших на земле. Мне надолго запомнятся их взгляды на нас. Они ничего не сказали, но даже я не смотрел им в глаза, мне было стыдно, что мы, взрослые здоровые мужики драпаем от передовой. Аккуратно объехав телегу, мы выехали из оврага и направились дальше. И если до этого мы спокойно разговаривали в машине на разные темы, то теперь молчали, вспоминая беженцев.

Когда лобовое стекло пошло трещинами и капот вспучился разорванной жестью, я сперва не понял, что произошло. И только когда мимо пронеслись две быстрые тени, оглушая нас ревом моторов и треском пулеметов, понял, что предчувствие меня не подвело.

— Из машин! Укрыться! Огонь по противнику! — стал командовать я, выпрыгивая из машины.

Отбежав от машин метров на тридцать, я залег в густой траве, рядом плюхнулся старшина. Немцы меня все равно видят, но так хотелось прижаться к спасительной земле, чтобы она меня защитила. Преодолев это желание и привстав на коленях, достал «вальтер» и стал целиться в истребители, начавшие новый заход. Рядом стоял на коленях один из бойцов и, положив ствол МГ на плечо Волдухина, тщательно выцеливал немцев, но огня пока не открывал. В поле мы были как на ладони, и деться нам было просто некуда.

На дороге медленно разгоралась полуторка, из кузова свешивалось тело убитого бойца. «Мерседес» стоял ко мне боком с открытыми дверцами, летчиков видно не было. И тут боец наконец открыл огонь из пулемета.

— Вроде попал? Товарищ капитан, точно попал! — закричал боец с пулеметом. Я же с удовольствием провожал взглядом уходящие истребители. Никакого дыма я за «мессерами» не заметил, они просто улетали.

— Похоже, горючее кончилось, вот и ушли, — ответил я и, повернувшись к расстроенному бойцу, внезапно гаркнул: — Сержанту Волдухину и красноармейцу Тетюшину выношу благодарность от командования.

— Служу трудовому народу! — ответили вытянувшиеся бойцы.

Поблагодарив их и пожав руки, приказал сержанту выяснить наши потери. Сам же пошел к своей машине, около которой стояли летчики со снятыми шлемофонами. На заднем сиденье, уткнувшись лбом в стекло двери, привалился подполковник Летяга. Развороченная крупнокалиберными пулями спина ясно давала понять, что с такими ранами не живут.

— Вытащите подполковника из машины, — скомандовал я летчикам. Глядя на тело убитого, я осознал, что за то короткое военное время мы успели немного сдружиться, и я искренне был расстроен смертью этого сильного командира.

Но долго переживать мне не дали, отвлек подбежавший сержант. Посмотрев на тело Летяги, лежащее на траве, чуть помедлив, стал докладывать:

— Трое раненых, их перевязывают, четверо убиты. Две машины повреждены, одна вроде целая, — кивнул он на «мерседес».

Посмотрев на уцелевшую легковушку, приказал:

— Раненых в машину, убитых похоронить. Выполнять!

Через час мы продолжили движение. Преодолев поле, на этот раз без происшествий, мы вошли в небольшое село, раскинутое на берегу маленькой речушки. В селе были наши части, я это сразу услышал на околице, когда где-то с другой стороны села взревел двигатель танка, судя по звуку Т-26. Тут же меня отвлек окрик на русском:

— Стой, кто идет!

Приказав своей колонне остановиться, я направился к посту, окликнувшему меня. Увиденное меня разочаровало, никакого орудия для защиты или чего другого. Небольшой окопчик для пулемета, стоявшего на сошках здесь же, и всего пара бойцов во главе с младшим сержантом.

— Старший, ко мне, — скомандовал я, но к моему удивлению, сержант не сдвинулся с места, а с подозрением окинув меня взглядом, ответил:

— Сейчас старший подойдет, — и, подняв винтовку, выстрелил в воздух.

Это был сигнал. Через минуту прибежал старший лейтенант в сопровождении отделения бойцов. Козырнув мне, представился:

— Старший лейтенант Конев, командир роты.

Так и не дождавшись продолжения, тоже козырнул и ответил:

— Капитан Михайлов, командир танкового батальона. Пробились из окружения, с потерями. Срочно нужны медики.

Окинув взглядом сидевших на обочине бойцов и замершую тушу «мерседеса», он ответил:

— У нас тут во второй хате санвзвод стоит, давайте туда, а вас, товарищ капитан, прошу пройти к нашему особисту.