Хармонт. Наши дни - Майк Гелприн Страница 52

Кэти помялась на пороге, повела плечами, переступила с ноги на ногу.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, доктор Пильман, – пряча глаза, сказала она.

– Мм… просите, на какой вопрос?

– Я спрашивала, нравлюсь ли вам.

Ежи задумчиво смотрел на неё и думал, что, наверное, правы те, кто говорил, что клин вышибают клином. Может, действительно закрутить романчик со всеми удобствами. Тогда, если окажется, что сплетни о его жене правдивы, он в какой-то мере с ней поквитается. В следующий момент Ежи устыдился и даже испугался, что, оказывается, способен на мелкую месть, пускай и мысленно. Никаких чувств приходящая домработница у него не вызывала.

– Кэти, – мягко сказал он. – Я не из тех мужчин, которые бросаются на симпатичных молоденьких девушек. Извините. Вы, наверное, захотите взять расчёт?

С полминуты Кэти, стоя на пороге с опущенной головой, молчала. Затем сказала негромко:

– Нет, не хочу. Вы можете рассчитать меня, доктор Пильман, если пожелаете. Но если нет, я останусь при вас. Мне ничего от вас не нужно, но я надеюсь – когда-нибудь настанет мой день.

В субботу утром Мелисса упорхнула из дома, пока Ежи ещё спал. Пробудившись, он наскоро позавтракал и спустился в гараж.

В Хармонт Ежи прибыл к полудню, проехал через некогда оживлённые, а ныне пустынные периферийные улицы с заросшими чертополохом огородами и покосившимися заколоченными жилищами. Вырулил в рабочий квартал. Здесь ещё жили, хотя явно уже не рабочие: фабрик в Хармонте не осталось. Каждое второе строение, однако, стояло заброшенным. Асфальт на дорогах потрескался, Ежи то и дело приходилось огибать рытвины, а в одном месте прямо посреди проезжей части красовалась здоровенная яма с торчащим из неё ржавым задком провалившегося автомобиля. Ежи выругался, сдал назад, свернул, объехал препятствие параллельным переулком и наконец выбрался в центр. Слоняющиеся по тротуарам неопрятные личности зловещего вида лишь усугубляли и без того неблагоприятное впечатление.

Особняк, некогда построенный Стервятником Барбриджем и считавшийся в его времена роскошным, на фоне всеобщего запустения выглядел вполне прилично. Ворота были распахнуты настежь, и Ежи, дав гудок, повёл машину по подъездной аллее к дому.

Сажа вышла встречать его на крыльцо, приветливо помахала рукой. Из-за зарослей розовых кустов выбежал огромный, под семь футов ростом, Гуталин. Миниатюрная русоволосая Беляна сидела у него на плечах, обхватив ножками в светло-сиреневых чулочках могучую чёрную шею, и со смехом понукала, чтоб шибче вёз. При виде дяди Ежи Гуталин остановился, ссадил с плеч мгновенно ставшую угрюмой сестру и степенно двинулся гостю навстречу.

Что-то со мной не так, думал Ежи, похлопывая племянника по плечу и поглаживая светло-русые волосы племянницы. В Карлике дети души не чают, а со мной ведут себя словно я им чужой.

– Спит, – сказала Сажа, когда Ежи покончил с похлопыванием и поглаживанием. – Я не стала будить, он…

Ежи понимающе кивнул и проследовал за ней в дом. Уселся за стол и стал наблюдать, как Сажа, двигаясь грациозно и ловко, смешивает ему коктейль.

– Долго его не было? – спросил Ежи, в основном чтобы разбавить словами паузу.

– Сутки, – Сажа поставила перед ним бокал с задорно торчащей соломинкой и уселась напротив. – Ежи, – сказала она проникновенно, – это ведь не может продолжаться вечно. Янику под пятьдесят.

Ежи согласился, что не может, и что пора уже браться за ум, и должность лаборанта в Институте для Яна он выхлопочет, несмотря на его биографию, несмотря на…

– Ежи, – прервала Сажа, – не в Институте дело, он туда не пойдёт. Ему надо помириться, – Сажа гулко сглотнула, – с Карликом. Столько лет прошло, и я не железная – всё время между двух огней. Поговори с ним, пожалуйста. Может быть, хотя бы тебя он послушает. Не ради нас с ним, ради детей.

Карл Цмыг, 52 года, мэр Рексополиса

С годами продувная рожа Носатого Бен-Галлеви обзавелась морщинами, старческими венозными прожилками на щеках, но продувной осталась по-прежнему.

– Что-то готовится, Карлик, – сказал Бен-Галлеви озабоченно и повёл вислым, вполлица носом. – Я это чую, оно в воздухе носится.

– Факты, – бросил Карл. – Я никаких поводов для беспокойства не вижу. Напротив, дела идут гладко как никогда.

Он ничуть не лукавил. Доходы в последнее время значительно выросли и стабилизировались. Количество всевозможных проблем, наоборот, резко пошло на убыль. Предстоящая предвыборная кампания сулила победу: достойного соперника штат выдвинуть не сумел. Предварительные опросы населения показали подавляющее преимущество Карла над остальными. Походило на то, что, если в течение ближайших месяцев не произойдёт ничего экстраординарного, губернаторство у Карла, можно считать, в кармане. А вместе с ним новые перспективы и усиление влияния. Потомству он завещает мощную, жизнеспособную и самодостаточную финансовую империю, им останется только пожинать плоды его деятельности. Правда, двадцатипятилетний Арчи тот ещё оболтус, дай ему волю, он развалит всё что угодно, даже финансовую крепость. Карл, однако, и сам в возрасте Арчи был без царя в голове, так что у мальчика всё ещё впереди. И тем не менее Арчи Карла беспокоил всерьёз. Зато у Сажи растут прекрасные дети, и он ещё посмотрит, как распорядиться империей, когда настанет время уйти на покой.

– Фактов нет, Карлик, – невозмутимо сказал Носатый. – Но знаешь, меня больше всего как раз беспокоит, что наступило затишье. Будто готовят против нас что-то поганое и сейчас затаились, силы копят и ждут, пока бдительность у нас притупится.

– Ладно, – интуиции Носатого Карлик за долгие годы научился доверять безоговорочно. – Согласен, давай допустим, что против нас готовится акция. Что ты предлагаешь?

– Конкретного – ничего, – быстро ответил Бен-Галлеви. – Знать бы, откуда нас ждёт удар, можно было бы принять превентивные меры. А так… Я, однако, вот что хочу спросить, Карлик: насколько ты уверен в своих людях? Я имею в виду тех, кто замкнут на тебя напрямую.

– Стопроцентно. Каждый не раз проверен, впрочем, ты это знаешь не хуже меня.

– В том-то и дело, – почесал переносицу Бен-Галлеви. – Понимаешь, статистика штука упрямая. Если у нас в течение десяти лет раз в месяц проваливался курьер с товаром, два деловых партнёра объявляли банкротство и полдюжины рангом пониже проворовывались и присаживались в тюрьму, и вдруг всё это разом прекратилось, оно само по себе кое о чём говорит. Если же копнуть чуть глубже… Представь, что курьеры перестали проваливаться, потому что их пасут. Деловым партнёрам предложили финансовую помощь в обмен на некоторые услуги. А проворовавшихся горемык перестали хапать и сажать, потому как им дают обрасти жирком: с нищего взятки гладки, а состоятельному человеку есть что терять.

– Ладно, – Карл скрестил на груди руки. – Считай, убедил. Что дальше?

– Взгляни, – Носатый Бен-Галлеви выудил из-за пазухи отпечатанный на принтере лист бумаги и протянул Карлу. – Здесь чёртова дюжина имён. Давай предположим, что один из них засланный.