Мефодий Буслаев. Лестница в Эдем - Дмитрий Емец Страница 52

Дафна впервые в жизни наблюдала, как сражаетсявалькирия, у которой нет копья. Таамаг бросалась в самую гущу врагов, где былоне так просто пустить в ход «довески», однако захватов заботливо избегала.Дралась лаконично, просто и скупо. Никаких лишних движений. Никаких ухищрений.Простая и надежная техника. В основном ручная. Ногами работала мало и тольконаверняка – чаще по нижнему уровню и совсем редко по среднему. Предпочиталаатаковать, а не защищаться. На каждого противника тратила не больше одного-двухударов, после чего немедленно перемещалась и переключалась на следующего, дажеесли предыдущие удары не прошли и не принесли видимого результата.

Когда могла, уклонялась, под удары битойныряла, но один из ударов кулаком – Меф готов был поклясться! – совершеннонамеренно приняла на заботливо подставленный лоб. Даже сделала головой быстроеупреждающее движение навстречу.

Хруста, Меф, разумеется, не услышал, ноударивший ее тотчас заскулил и присел на корточки, прижимая к животу запястье.

– Все правильно! Береги висок, затылок ичелюсть, а лба пусть сами боятся, особенно если кисть не умеют поставить!Фокуса удара нет, цель сместилась, не теми костяшками попали, и привет! –одобрительно произнес Арей.

– Шеф, вы сейчас влюбитесь! –предупредила Улита.

Мечник усмехнулся.

– Не исключено. Наконец-то я вижучеловека, который понимает, что делает и, главное, зачем делает, а не толькопрыгает как горный козел, страдающий от избытка отваги! И – что совсемневероятно! – это женщина!

Меф, сразу сообразивший, в чей огород былброшен камень, благоразумно притворился, что намека не понял. Он и сам знал: врукопашной схватке против Таамаг у него не было бы ни единого шанса.

Больше всего хлопот Таамаг доставляли некрепкие и малоподвижные ребята, а резкий, невысокий парень с ножом. Удары оннаносил не проникающие, а размашистые, рассекающие, пытаясь пометить валькириилицо.

– Нет, вы это видели?! Мамай, неподскажешь, как пишется слово «гадина»? – спросила Улита.

Мамай не подсказал.

– Тогда, может, выйти и у этой идиотиныспросить? Ну я пошла! – и ведьма начала решительно дергать дверьмикроавтобуса.

В этот момент идиотина вдруг споткнулась наровном месте, пропустила два удара и перестала быть актуальной. Меф, силоймысли подсекший парню опорную ногу, невинно перевел взгляд. На колено ему леглаизрубленная, многими шрамами прочерченная рука Арея.

– Я же просил!!!

– Все-все! Больше не буду, –виновато сказал Меф.

Парень с помповым ружьем кругами бегал вокругТаамаг и нетерпеливо вскрикивал:

– У меня ствол! Я ей в ступню пальну! Нупочему никто не отходит? Вы что, все ненормальные, да?

– По-моему, он сам плохонормальный. Чемдольше живу, тем отчетливее убеждаюсь, что в истериках тебя чаще всего обвиняютистерики, а в психозах – психопаты! – заявила Улита.

Видя, что никто его не слышит, парень сам сталпробиваться вперед, толкаемый со всех сторон. Оказавшись недалеко от Таамаг, онснова принялся вопить, чтобы все расступились, но откуда-то прилетела булава, ипарень улегся на асфальт, нежно обнимая помповик.

Улита перевела взгляд, прослеживая траекториюполета булавы.

– О, шеф! Смотрите! Еще одна девочка длябитья бежит! Да тут их целая дикая дивизия! – радостно воскликнула она.

Новой «девочкой для битья» по умолчаниюоказалась Ирка, спешившая на помощь Таамаг вместе со своим оруженосцем.Разумеется, Ирку, не обладавшую мощью валькирии каменного копья, немедленносшибли бы с ног и затоптали, но, по счастью, ее прикрывал Антигон. Мелкий, носердитый, он размахивал вернувшейся булавой, колотя всех, кто к ним совался, поногам и коленям.

Нападавшие озадаченно пятились. Видя Антигонапод мороком, они не понимали, откуда в сопливом ребенке стольконеконтролируемого буйства. Когда же булавой перепадало по колену, тут и вовсестановилось не до понимания.

Ирка все же призвала копье, но сражалась ненаконечником, а противоположным тупым концом, довольно удачно нанося тычковыеудары.

Наблюдавшая за схваткой Дафна отметила, чтоТаамаг, сражаясь, тщательно оберегает заветный четырехугольник между горкой ипесочницей. Ни одна нога еще не ступила туда и ни одно тело не обрушилось, хотявокруг уже лежало и сидело немало грустящих юношей.

С прибытием Ирки и Антигона удача окончательноотвернулась от нападавших, хотя пятеро самых заводных размахивали своиминеандертальскими орудиями еще довольно рьяно. Остальные же мало-помалу моральносдувались и тоскливо ожидали момента, когда можно будет дать деру. Меф вспомнилпро эмоциональный откат и провисание воли уже в конце первых минут боя. Вот очем говорил Арей!

Внезапно один из парней повернулся и заспешилк микроавтобусу. Меф, понимавший, что снаружи через затемненное стекло ничегоувидеть невозможно, озадачился.

– А этот чего здесь забыл? – спросилон.

– А он и сам толком не знает… На Таамагнападать боится, а сокрушить чего-нибудь охота. Есть такой старыйкомиссионерский трюк: накрутить человека всякими мелкими неприятностями в школеили на работе, затюкать, отдавить в транспорте ноги, усилить чувство голода, апотом в минуту наибольшей накрутки подсунуть под горячую руку бабушку, мать,мелкого родственника или еще кого-нибудь беззащитного. Срабатывает на ура! Разпять такую штуку проделают – появится привычка, а там страж-хранитель отчеловека хоть на время, да отступится, потому что сам будет отравлен. Возникнетбрешь, а дальше уже дело техники, – пояснила Дафна и с укором посмотрелана Арея, будто тот и сам был чем-то вроде комиссионера.

Подбежавший парень размахнулся битой. Постеклу микроавтобуса у головы Арея разбежались трещины.

– А совсем новый был, а?! – радостновоскликнул Мамай.

Он был, пожалуй, единственным водителем вмире, который испытывает удовлетворение, когда его автотранспорт крушат иувечат.

Разошедшийся парень продолжал размахиватьбитой, однако высадить стекло сумел только после пятого удара. Дождавшись, покаон просунет внутрь голову и на его неосмысленном лице появится осмысленноевыражение, Арей нанес резкий тычок локтем. Глупое лицо исчезло.

– Вы же сказали, что мы толькозрители! – напомнил Меф.

– Так и есть!.. Дал слово – хоть за уши,а держи, – удрученно согласился Арей.

Неосторожно выглянув через разбитое стекло, онстолкнулся взглядом с застывшей Иркой, в досаде отвернулся и приказал Мамаю:

– Поехали отсюда! Живо!