Дракон, который боялся летать - Мария Сакрытина Страница 52

Впрочем, уважали Олейну все, кто её знал. Страшная женщина! Исключительная. Влюбилась в дракона, родила от него сына, прятала ребёнка десять лет, потом столько же отработала на каторге… Настоящая драконица, когда дело доходило до сына. Сильвен после одной из драк с ним три дня планшет от вирусов чистил. А однажды еле ноги из госпиталя унёс, где Эсвен «поправлял здоровье» — а на деле, лечился от ожогов. Олейна подкараулила Сильвена в коридоре у палаты, прижала к стене и зашипела: «Прокляну, тварь! Слышишь? Прокляну, ублюдок!»

Сильвену у неё тогда даже клыки почудились. Да-а-а, страшная женщина! Жуткая.

Рассказывали, что при задержании — десять лет назад — она перерезала сонную артерию волшебнику, который убил её любовника, отца Эсвена. И чем перерезала — маникюрными ножницами! А что она пилочкой тогда сделала — фильмы ужасов отдыхают.

На каторге эту ведьму даже матёрые уголовники боялись. Говорят, она тюремщиков строила — те хором на её день рождения исполняли «Она прекрасна», главную тему мюзикла «Танцы под дождём». Эсвен знал эту песню наизусть, даже вусмерть пьяный мог исполнить, не сбившись с такта.

Сильвен предпочитал с Олейной не связываться. Слава богу, ведьма любила свой приморский домик на юге и во дворце появлялась редко. Сильвен во время её визитов сматывался куда-нибудь, например, на север. Или на запад. Восток тоже подходил — лишь бы от этой ведьмы подальше.

Второй слабостью Эсвена была полосатая кошка Брюква. И договориться с ней оказалось куда проще, чем с Олейной. Сильвен лично прошёлся по рынку Бьёрда — как известно, лучшую рыбу в стране ловят именно на юге — нашёл там громадного лосося, под два метра. Приволок домой к Эсвену — а жил тот в пентхаусе неподалёку от королевского дворца. Самый престижный район Столицы, швейцар на входе, швейцар в лифте, громадный балкон, квартира размером не уступает апартаментам Роберта во дворце. Осталось только табличку на двери прибить: «Самый пафосный дракон в королевстве живёт здесь».

А ещё «осторожно, злая котяра», потому что стоило Сильвену проникнуть в квартиру — от огненного дракона, владеющего порталами, даже магия Олейны не спасала — полосатый кусок меха рухнул Силю на голову, и кто знает, что было бы, не урони Сильвен лосося. Он-то думал, эту здоровенную рыбину придётся на кухне разделывать — кошка же маленькая, как она её съест?

Ага, щас! Маленькая. Таких откормленных и злющих котяр он ещё не видел. Брюква с рычанием бросилась на лосося, и рыбе повезло, что она была уже дохлая, потому что кошка в неё буквально забурилась — кровавые ошмётки так и полетели. Сильвен смотрел на чавкающую кошку и думал, что делать, если рыбой она не ограничится. Брюква выглядела так, будто не против подзакусить и драконом.

Наевшаяся, кошка стала напоминать пушистый шар и, покачиваясь, отвалилась от лосося. Сильвен принюхался. Брюква покосилась на него, вздохнула. Потом отвернулась и принялась сосредоточенно вылизываться.

Сильвен решил, что перемирие установлено. И можно пройтись по квартире — где-то здесь наверняка спрятан сундучок с золотом, а ещё — новые наработки госпожи Олейны. Сильвен не отказался бы в них покопаться.

Эсвен, как большинство драконов, обожал простор. Но в отличие от Сильвена, ему нравилась ещё и роскошь. Шёлк на кровати с островов, деревянные настенные панели из Карвеста, мрамор на кухне — из Летиции. Странно: у Эсвена в квартире было полно горючих материалов. То же дерево. Какой огненный дракон облицовывает стены своего жилища деревом? «Только слабак», — решил Сильвен.

Панелями Эсвен не ограничился. Деревянными были потолочные балки — высокие, сложенные так, что получилась покатая крыша. И окна — огромные, во всю стену, панорамные. Сильвен посмотрел вниз, и голова у него тут же закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Люди отсюда казались маленькими, суетливыми насекомыми, а деревья и кары — игрушечными.

Сильвен отвернулся. И тут же уткнулся взглядом в… камин. Камин, чёрт возьми, у огненного дракона! Электрический. Бред какой-то.

И ни пылинки. Нигде. Интересно, сколько Эсвен в месяц горничной отваливает? Наверное, много, раз у него настолько чисто.

Качая головой, Сильвен прошёл к покрытому меховым одеялом дивану и забрался на него с ногами — естественно, не снимая ботинок. Брюква, закончив мыться, в свою очередь деловито прошлась по квартире, подняв хвост и помахивая самым его кончиком. Словно показывала: «Я тут хозяйка. Видишь?»

Сильвен хмыкнул, выудил из тайника между подушек дивана домашний планшет Эсвена и приготовился ждать.

Яркие солнечные лучи заглянули в окно, пробежались по бежевому ковру, высветили следы Сильвена (вот ещё, ноги вытирать). И потускнели. За ними пришли мягкие летние сумерки, уютные, как пуховое одеяло. Брюква закончила обход, остановилась перед диваном, оценивающе посмотрела на дракона — и запрыгнула к нему на колени.

Минуту спустя Сильвен решил, что оглохнет. Брюква тарахтела, как сломанный сервер. И грела почти так же.

Впрочем, кошке это быстро надоело. Она зевнула, показав острые клыки. Сильвен собрался показать свои, но Брюква уже растянулась на нём совершенно по-свойски. И задрыхла.

«Какая наглая котяра», — подумал Силь.

Он довольно быстро обнаружил, что при каждом его движении Брюква выпускает когти и недовольно урчит, не просыпаясь. Но дракон приспособился.

Однако правду говорят, что питомцы похожи на хозяев. Брюква — вылитый Эсвен, когда тот не строит из себя честного гражданина и покорного подданного. Такой же надменный, своевольный мерзавец.

В сумерках квартира напоминала зал в старинном особняке, принадлежащем какому-нибудь лорду ещё в Драконью эпоху. Впрочем, лорду непрактичному, потому что практичные тогда предпочитали камень. Кто знает, когда дракон явится по твою душу? И на что обидится огненный — а те обижаются абсолютно без повода, это всем известно.

Сейчас дракон явился с опозданием. Сильвен тоже привык задерживаться на работе — собственно, он привык на ней жить. Но за Эсвеном он раньше подобного не замечал. Тот, наоборот, мог спокойно бросить всё, заявить, что рабочий день закончился, и исчезнуть прямо перед носом у разгневанного начальника. Сильвен как-то раз даже пожаловался Роберту. Король, тоже тот ещё трудоголик, посмотрел на него и впервые заговорил об отпуске. Дескать, тебе, друг, тоже не помешало бы отдохнуть — ты как на это смотришь?

В общем, понимания тогда Сильвен не встретил. Да что там — он его каждый раз не встречал, когда дело касалось Эсвена. Роберт к бывшему террористу был на удивление благосклонен. И это Сильвена злило ещё больше.

Неудивительно, что отношения между драконами не задались.

Эсвен появился у камина, и пару мгновений Сильвен смотрел на него, не узнавая. Эсвен — гордая осанка что бы ни случилось, высокомерный взгляд и саркастичное выражение — сейчас держался за стену, словно боялся упасть, а на осунувшемся лице застыла обречённая усталость. Глаза его были закрыты, крылья — для дракона не слишком-то длинные — безжизненно повисли. Странно, что Эсвен вообще сделал их видимыми — или, может, это привычка драконов, у которых девство прошло на свободе? Лиана, например, тоже предпочитала свои не прятать.