Сердце волка - Анна Шнайдер Страница 52

— Конечно. Твоя мама лучше всех умеет слышать ветер, малыш.

⁂

— Ронни!

Кто-то тряс меня за плечо. Я моргнула, и видение окончательно отступило.

Я по-прежнему стояла рядом с араэу и прижимала ладонь к коре. Странно… Я никогда не слышала, что это дерево вызывает галлюцинации.

— Ронни!

Я обернулась и улыбнулась обеспокоенному Грэю.

— Всё хорошо. Я просто задумалась.

Он с тревогой рассматривал моё лицо.

— Точно?.. Наша араэу обладает… хм… не очень покладистым характером. Может и веткой по лбу ударить. На моей памяти она только к Нарро благосклонно относилась.

Я сглотнула.

Но спросить ничего больше не успела: дверь замка открылась, и по лестнице начала спускаться Эллейн. Грэй сразу напрягся, а вот Гал, наоборот, расслабился, и даже слегка улыбнулся герцогине.

— Добро пожаловать, — сказала она, останавливаясь в паре ступенек от нас троих. — Грэй, император уже ждёт тебя в кабинете. Гал, тебе придётся подождать в малой гостиной. А Рональда пойдёт со мной.

Пока Эллейн говорила, я смотрела на неё, затаив дыхание.

Алые волосы! Такие же, как у девочки в моём видении. Вот только тот ребёнок точно не может быть герцогиней.

Я так задумалась об араэу и странном видении, что не сразу сообразила — мы уже в императорском дворце. А когда сообразила, начала оживлённо оглядываться по сторонам.

Нет, я не хотела бы здесь жить. Красиво, конечно. Повсюду дорогой, преимущественно светлый, камень. Лестница широкая, устланная красно-золотым ковром, везде стражники в мундирах, слуги снуют туда-сюда, почтительно приседая при виде Эллейн. Или Грэя? Я так и не поняла, кому они выражают своё уважение.

Всё здесь было такое величественное, что я поневоле почувствовала собственную незначительность. Подобная роскошь не для меня. Я больше люблю лес, кресло, сплетённое из ирвиса, деревянный дом…

Когда же я перестану сравнивать всё с тем, что у меня было в Арронтаре?

— Ронни, мне сюда. Я приду за тобой, когда закончу общаться… с императором. Не уходи без меня, хорошо?

Я кивнула. Грэй на мгновение коснулся рукой моего плеча, а потом обернулся и, махнув Галу, скрылся в одном из коридоров. Тролль последовал за ним.

Оставшись без своих спутников, я почувствовала себя ещё неуютнее, чем раньше.

— Пойдём, Рональда. Нам на этаж выше.

Парой минут спустя перед нами распахнулась резная деревянная дверь, явив моему взору длинное, но не очень широкое помещение с двухъярусными шкафами, уставленными книгами.

Библиотека. Здесь пахло кожей, книжной пылью, деревом и ещё чем-то неуловимым, чем обычно пахнут страницы старых книг. Такой же запах всегда стоял в библиотеке усадьбы дартхари.

Из мебели в комнате были только два стола, поставленные в ряд друг за другом, несколько кресел и диван. Я подняла глаза к потолку и едва удержалась от удивлённого возгласа — он был расписан, и над ним явно работали лучшие художники империи. Разделённый на небольшие зоны, каждая из которых была посвящена своей расе, он казался настоящим произведением искусства.

— Это малая императорская библиотека, — сказала Эллейн, подходя к первому столу и пододвигая к нему пару кресел одним мановением руки. — Есть ещё большая, но она в другой башне. Советую тебе сходить туда как-нибудь. Садись, Рональда.

Я расположилась в кресле напротив герцогини и ответила:

— Кто же меня пустит в императорскую библиотеку? Туда же нельзя прийти просто так.

— Да, ты права, просто так нельзя. Но тебе можно, поверь. Независимо от того, возьму я тебя на работу или нет.

— Почему? — я удивилась.

На её губах появилась лёгкая улыбка.

— Ронни… можно называть тебя так? — дождавшись кивка, она продолжила: — Ты — гостья Грэя. А он очень близок императорской семье. Так что с посещением библиотеки проблем быть не должно. Но давай наконец перейдём к делу.

Как только Эллейн сказала это, я почувствовала лёгкий укол волнения.

Но потом посмотрела герцогине в глаза… И утонула в них. Зелёные, как листва в Арронтаре летом, они были спокойными и ласковыми.

— Дай руку.

Я протянула Эллейн ладонь, и она накрыла её своей. В ту же секунду я почувствовала, как сквозь каждую пору в коже льётся чужая сила. Она осторожно касалась моей, не причиняя ни боли, ни вреда.

Глаза Эллейн вспыхнули изумрудным светом, а потом она отпустила мою руку.

— Хорошо. Я всё поняла. Свет и Тьма, средний уровень. Всё, как и говорил Нарро. Я знаю, что ты умеешь, как лекарь, видела программу твоего обучения. Более того, я сама помогала её составлять.

Вот тут я удивилась. Эллейн помогала составлять программу моего обучения?.. О Дарида, если бы я знала!

Видимо, что-то было написано на моём лице, потому что герцогиня рассмеялась.

— Ронни, я не могла не заинтересоваться девочкой, ради которой Нарро лично приехал в Лианор за моим учебником. Конечно, я помогала ему. Ваш дартхари — один из моих самых близких друзей.

Ну зачем? Зачем они все постоянно его упоминают?..

— Как он там? — тихо спросила я, пряча глаза.

Эллейн почему-то промолчала, и когда я, выждав несколько секунд, подняла голову, то наткнулась на её понимающий взгляд.

— Меня в первую очередь интересуют не твои умения, как лекаря, и не уровень владения Светом и Тьмой. Мне нужен маг Разума, Ронни, — наконец произнесла герцогиня, так и не ответив на мой вопрос про дартхари. — Очень нужен. Нарро не стал рассказывать, что ты умеешь, а я очень хотела бы это понять. Поэтому… попробуй сейчас заставить меня сделать что-нибудь. Подчини меня.

Заметив мою неуверенность, Эллейн улыбнулась.

— Не бойся. Вряд ли ты добьёшься успеха, меня непросто подчинить. Но я хочу понять твой уровень. Это единственный способ.

С того дня, как дартхари Нарро подарил мне ту рукопись о магии Разума, я читала её почти каждый день. Изучала, тренировалась, экспериментировала… Конечно, я гораздо больше внимания уделяла урокам Карвима, потому что магия Разума, в общем-то, бесполезна в лекарском деле. За редким исключением, когда нет обезболивающего или твой пациент сумасшедший.

Автор рукописи утверждал, что подобная магия — это благословение земли, на которой родился маг. Получалось, что меня этим даром наделил Арронтар. Или проклятьем, тут уж как посмотреть.

Теоретически, зачатки магии Разума есть почти у каждого чародея. Например, мыслеречь, с помощью которой маги общаются между собой мысленно. Это ведь чистейшая магия Разума. Да и вообще, самые известные открытия в магической науке делали именно маги Разума, так как они — что-то вроде учёных, только в среде волшебников.