Кольцо безумия - Галина Гончарова Страница 52

Резкий порыв ветра был похож на подзатыльник. Во всяком случае, он ощутимо толкнул меня к луже. Хватит думать, смотри давай!

И я взглянула туда, куда вовсе не хотелось. На певца. И даже ахнула от удивления.

– Что?!

Лаврентий Ленинович Гулькин был абсолютно пуст. Вообще. Никакой ауры. Даже того серого ореола, который трое суток окружает умерших. Даже этого не было. Как будто его кто-то высосал досуха.

Но как?! А сердце?

Серый комок в моей руке был не просто пуст. Если так можно выразиться, он был просто с отрицательным знаком. Не пустота, а отсутствие даже пустоты. Как мумия в музее – если ЭТО и было когда-нибудь человеком, то сейчас это просто органика. Мы же не читаем ауру перегноя или торфа. Только ауру растений.

Мать-перемать… растение ее об хвост…

Так НЕ БЫВАЕТ!!!

Это могло быть, если бы Лаврик умер лет пятьдесят назад. Или сто пятьдесят! А заодно успел разложиться и покормить червей. Но днем он был еще жив! И даже ночью. Как такое может быть?

Деревья зашумели, и до меня дошло, что я говорю вслух. Этого еще не хватало! В этом месте, где силу имеет каждое слово… Доказывай потом через спиритическое блюдечко, что я не верблюд…

Лужа воды опять на миг помутнела – и я увидела.

Пустое пространство. В нем колышется шарик света, переливающийся разными цветами. И я понимаю, что это имитация ауры. На каком-то подсознательном уровне, как это бывает во сне. Потом рядом появляется этакий хрестоматийный маг – в черном балахоне и с волшебной палочкой. Он начинает размахивать палочкой, потом втыкает ее в ауру – и та начинает тускнеть, гаснуть, а потом и вовсе исчезает. Остается такая же пустая оболочка, как сердце Лаврентия. Зато палочка в руках мага сияет разными цветами. Он взмахивает ей – и с кончика срывается огромный огненный шар.

Лужа гаснет.

Я вздохнула – и вытянулась прямо рядом с лужей. – Спасибо за учебный показ для остолопов-недоучек.

Деревья зашумели добродушно и чуть ехидно. Типа «не за что…». Я не удержалась:

– А можно посмотреть, что происходит вокруг моей тушки? Любопытно же?

И я перевернулась на живот, вытянув шею.

Лужа послушно засветилась. Мечислав что-то выговаривал Вадиму. Тот оправдывался. Без изменений.

– Я здесь так мало?

Легкий ветерок взвихрил рябь на луже. И я опять увидела только серую поверхность воды. Встала, потянулась – и улыбнулась лесу. Вообще всему этому кусочку мира. Как хорошо, что это место – существует.

– Спасибо вам. Мне пора?

Ветер растрепал мне волосы, словно подмигнул.

«Пора-пора. Но ты приходи еще, тебя будут ждать…»

И в следующий миг я почувствовала… полет? Словно меня сбросили в мое тело на скоростном лифте.

* * *

Мечислав был в гневе. Хотя что значит – гнев? Как-то суховато и коротко. Вампир был в ярости. В бешенстве. И на шаг от отрывания головы своему помощнику.

Вадим виновато опускал глаза и пытался разжать Юлины пальцы, намертво сомкнувшиеся вокруг серого мерзкого комка, когда-то бывшего сердцем популярного певца. И молчал.

Оно и к лучшему. Мечислав и так едва удерживался, чтобы не перейти от устного разноса к физическому разрыву подчиненного на несколько сотен кусочков. Останавливало только беспомощное Юлино тело на руках. Хотя тушку можно и на диван пристроить…

– Чем ты думал?! Головой?! Я искренне сомневаюсь, что твоя пустая тыква способна родить хоть одну здравую мысль! Зачем ты дал ей эту гадость?! Ты же знаешь, что ее сила непредсказуема! И сама Юля совершенно не может ее контролировать! Дать ей магический предмет – все равно, что бросить натрий в воду. И ждать, пока что-то произойдет!

А уж тем более что-то настолько неизвестное!!! Болван!!!

Вампира почти трясло. Сейчас было решительно не время для любых происшествий. Через пару часов прибывает Альфонсо да Силва. И как никогда им необходимо быть сильными. Быть единым отрядом. Все уже оговорено и отлажено до мелочей. Каждый знает свое место в предстоящем спектакле. И каждый понимает, что можно сказать, а о чем надо и умолчать. И вот его правая рука, его фамилиар, может просто выпасть из всего сценария. И почему?! По неосторожности его подчиненного!

Мечислав и сам себе не признался бы, что под его гневом таится страх. Но не за срыв сценария. Да черт бы с ним! За семьсот лет жизни научишься импровизировать и изворачиваться – или просто не выживешь.

За Юлю.

Вампиру решительно не хотелось искать нового фамилиара. Да и где еще ТАКУЮ найдешь?

* * *

Не успела я открыть глаза, как Мечислав встряхнул меня со всей вампирской дури. Дури оказалось много – у меня только зубы лязгнули.

– Ты что – сдурел?! – возмутилась я.

– Нет! Это ты – сдурела! – вампир был просто в бешенстве. – Ты хоть представляешь, что могло с тобой случиться?!

– Ничего. Ровным счетом, – отозвалась я. – И поставь меня на пол. Имей совесть!

Мечислав выразился в том смысле, что имел он и меня, и ту совесть – в библейском смысле, но на пол меня опустил.

– Попробуй – сама стоять сможешь?

Он стремительно успокаивался. А я так же стремительно раздражалась.

Стоять без подпорок получалось плохо. Вампир заметил это – и крепко обнял меня за талию.

– Убери руки, – зашипела я.

– Если я уберу руки – ты упадешь. А мне не нужен фамилиар с разбитым носом, тем более перед приездом Альфонсо да Силвы.

– Черт!

Вот про приезжающего клыкозавра я полностью забыла.

– А не пора ли нам тогда пора? Сколько у нас времени до его приезда? Посмотреть – посмотрели, теперь надо бежать!

– Пора, – решил Мечислав. – Ну-ка…

В следующий миг я опять очутилась на руках у вампира.

– Отпусти. Сама дойду.

– Юля, нам некогда играть в эти игры, – цыкнул на меня вампир. – Не будь ребенком.

Я обиженно замолчала. Ну и пожалуйста. И вообще – сам дурак!

– Лучше расскажи пока – что ты видела или почувствовала. Ты ведь была не просто в обмороке…

Вампир легко, как котенка, нес меня вниз по лестнице.

– А на это у нас есть время? – зло огрызнулась я.

– На это – есть. Я слушаю.

– Имеющий уши да услышит больше чуши, – но больше я огрызаться не стала. Дело – прежде всего. Особенно когда начальство на подлете. – Я действительно кое-что видела. Не знаю этого ритуала, но подозреваю, что из Лаврика просто высосали всю силу. Магическую, жизненную… вообще всю, которую можно. – И как это сделали?