Академия смертей. Ученье – свет, неученье – смерть! - Ольга Пашнина Страница 52

– Ты не завалишь диплом. Ничего сложного в открытой лекции на глазах у комиссии нет.

Мамочки, теперь меня тошнит от ужаса.

Да я не понимала собственного счастья! Бегать за восставшим покойником? Легко! Разыскивать ополоумевшего сектанта с трубой? Да как нефиг делать!

Но почему им пришло в голову заставить меня вести последнюю пару перед всем курсом? Да лучше бы я вечно была студенткой!

Так, стоп, перебор. Я не настолько волнуюсь.

– Все будет нормально. Три важных дела, потом две недели подготовки к свадьбе – и мы летим в Эркатор. Лично меня уже захлестывает ностальгия. Помнишь тот отель, где мы ждали Джереми?

– Помнишь ту тишину, когда я завалила диплом? Дай мне, пожалуйста, пару часов тишины! Я должна готовиться!

Три важных дела, да. С утра слушание Хелен. Ее судьба решилась просто: она отрабатывает наказание за предательство, семь месяцев общественных работ, а потом суд рассмотрит ее дальнейшую судьбу. Исключат ее из академии или нет, мы уже вряд ли встретимся в одной аудитории.

Потом у меня непосредственно защита диплома: открытая лекция для студентов первого курса. Я дрессировала их почти три месяца! И если хоть одно дерево сорвет мне пару, то остаток своей бессмертной жизни оно будет умерщвлять колорадских жуков, прогуливаясь по полям-огородам с жестяной банкой из-под тушенки.

Грозно получилось? Это я им сказала. А Макс выдал мне целую лекцию на тему «Угрозы как самый малоэффективный метод мотивации». И пошел спать на диван, потому что мне снова приспичило повторить план лекции, а спать под мой бубнеж практически невозможно.

Ну и вишенкой на торте будет зачет. Раз уж именно я вела теорию смерти весь год, то мне и принимать зачет. Отстреляюсь с открытой лекцией, а потом застрелюсь от осознания бесполезности вливания знаний в чугунные головы.

Вечером напьюсь.

Тихий семейный вечер.

Давно мне пришла в голову мысль, что с рождением детей у разумных существ меняется мозг. А именно: в нем появляется участок под кодовым названием «кнопка “Непорядок”».

Например: ты сделала уроки, погуляла с собакой, убралась в доме и только прилегла на кровать, как у мамы в голове загорается эта кнопка. И тут же дом наполняется истошным криком, призывающим тебя на срочное спасение матери, утопающей в домашних делах. На деле ты сортируешь по датам старые газеты, чистишь тапочки для гостей или любым другим способом тратишь время, которое могла бы проспать.

Вот и сейчас все было тихо и мирно. Я готовилась к диплому, Лора – к декрету, София одновременно вынашивала ребенка и планы по завоеванию аспирантуры. Что могло пойти не так?

В моей семье – все.

Стук в дверь в половине одиннадцатого ночи может вызвать только недоумение, но когда я шла открывать, то еще надеялась, что это будет Феликс или Война. На худой конец отец не выдержит волнения перед защитой любимой дочурки и решит скрасить вечерок в обществе старого друга, но нет.

На пороге в обнимку с вещами оказалась Офелия.

– Ты что здесь забыла, сопля?

– Мама с папой еще не помирились, а бабушка уезжает в турне по миру смертных со своей труппой. Мне сказали, что я поживу у вас.

– Ребенок? Нет, мы, конечно, живем вместе с Максом и даже планируем пожениться, поэтому появление отпрыска в доме вполне ожидаемо. Но со временем! И почему я пропустила первые пятнадцать лет его жизни? Аисты совсем обленились и стали рассылать детей почтой?

– На то и расчет, – хмыкнула Фели, по-хозяйски располагаясь в гостиной, – в отличие от младенца, я везде залезу и меня звуками погремушки не отвлечешь. Буду блюсти нравственность в этом гнезде разврата. Хотя если ты взяла с собой ту пижаму с божьими коровками, то работы мне не найдется. Дядя Смерть!

Отпихнув меня, сестрица побежала обниматься с Максом. С каждым годом делать это непосредственно все труднее и труднее, но Офелия Мор не из тех, кто быстро сдается.

Мало мне было Хелен. Та хоть не шастала по дому, а генерировала неприятности на расстоянии. Офелия – это не неприятность. Это целая матрешка неприятностей! Из одного подростка вырисовываются следующие проблемы: разместить, накормить, развлечь и проследить, чтобы дите не отправилось развлекаться самостоятельно.

А не то лялька получится не у той сестры.

Поздний ужин прошел в угнетающей атмосфере. Офелия дулась, что я не разрешила ей ходить по дому в уличной обуви и заставила переодеться, а Макс…

– Джульетта! Ты подавишься, если не перестанешь хихикать.

Причем это прозвучало не заботливо, а скорее угрожающе. Я поспешила запить кусок мяса вином.

Очевидно, подростковый кризис у Фельки еще не прошел, потому что она так и не изменила своим пристрастиям к яркой косметике. Темно-синяя помада, возможно, и смотрелась несколько экзотично, но тут я сестру понимала, иногда тоже накатывало желание сотворить с внешностью что-нибудь эдакое.

Проблема заключалась только в одном: этими же синими губами Фели как следует расцеловала Макса в щеку. И теперь на нем красовался синяк в форме губ.

– Да как стереть эту дрянь?! – Макс с усилием тер отпечаток влажной салфеткой, но добился лишь того, что синяк превратился в некое подобие кровоподтека.

– Теперь комиссия решит, что я тебя бью.

– Офелия! – рыкнул он. – Ты ведь эту помаду на ночь чем-то отмываешь? Тащи сюда!

Мелкая вернулась спустя пять минут с донельзя виноватым видом:

– Я молочко дома забыла.

– Джульетта?

– Можешь взять в ванной, но я почти не крашусь, и мой лосьон тебя не спасет.

– Отлично, теперь еще идти в мир смертных!

Я ему сочувствовала, конечно, но совсем немного. Пожалуй, это месть за шуточки над моим дипломом и над волнением, которое я испытывала перед его защитой. Все справедливее некуда.

Когда я закончила с посудой и в отсутствие Макса решила еще раз отрепетировать речь, нашла Офелию в гостиной. Перед ней лежал смартфон с мультяшной принцессой на заставке, а сестра уныло тыкала в личико принцессы, пририсовывая ей в программе усы.

– Кажется, я поняла, почему принцессы в сказках всегда или спят, или похищены, или заперты в башне.

– Чтобы впихнуть побольше стишков о несчастной доле и счастливых мечтах?

– Не, вот смотри. Растет принцесса во дворце и каждый день наблюдает, как в отцовскую спальню стоит очередь фавориток, а мама это терпит. А если начала возмущаться, поехала в монастырь. Плюс папочкины бастарды на твое кровное претендуют. Вот выдай такую замуж. Даже клиническая тупица поймет, что брак – это путь в никуда. А когда принцесса общается только с белочками и птичками, то любой принц чуть умнее бурундука – счастье.

– Это к чему лекция?

Фели посмотрела на меня как на дуру.