Правила первокурсницы - Аня Сокол Страница 52

Дженнет повернулась. На щеках девушки появились два алых пятна, но не от смущения, а от злости.

— Но не теперь. — Он задумчиво коснулся своей щеки под чёрной маской и повторил — Не теперь. И тогда фавориткой на рынке невест стала Астер. — Взгляд в прорезях маски переместился на меня. — Но и она оказалась сплошным разочарованием. Сперва, не от большого ума, сподобилась на замужество, но это ещё полбеды. Она оказалась столь глупа, что присоединилась к заговорщикам, к выходцам с Тиэры. Каково это, Астер, стать предателем своего мира? Предать Аэру? Старая кровь взыграла? Славы змея захотелось? Смею напомнить, он плохо кончил.

— Вы слишком много говорите, государь, — всё-таки произнесла Дженнет, у которой все же не хватило смелости обратиться к князю на «ты». — А тот, кто много говорит, мало делает, так считает мой отец.

— Он прав, — констатировал князь совсем иным тоном, из которого вдруг исчезли все эмоции. Словно минуту назад ему было интересно сыпать перед нами словами, словно цветными фантиками от конфет, а сейчас вдруг все перестало иметь значение. — Сложите оружие, возвращайтесь форт и останетесь живы.

— А иначе? — со слезами на глазах спросила целительница. — Умрём? — И она рассмеялась. — Меня это уже не пугает, тварь.

— Что ж… — констатировал князь

И все изменилось. Таз, звякнув, поднялся на четырёх металлических ногах, похожих на суставчатые лапы железного насекомого. Первый род управлял железом, которому все равно что отращивать, лапы или зубы.

— Нет — воскликнула Цецилия, когда скальпель вдруг ожил и обвился вокруг руки женщины, разрезая острым краем кожу, смешивая одну кровь с другой. Целительский чемоданчик клацнул железными застёжками — зубами. Металл чёрной рапиры Дженнет огрызнулся на магию голубыми искрами. Герцогиня отступила назад, а за её спиной снова рассмеялась Леа. Обломки бочки шевельнулись, из-под разломанных досок показался железный обруч. Он извивающейся змеей пополз ко мне я. Не выдержав, я швырнула в него зерна изменений. Металлическая пластина на миг замерла, как замирает всякое железо, стоит коснуться его магией. А потом металл раскалился, покраснел и именно таким горячим снова пополз к моим ногам. Что-то загремело над нашими головами. Скорее всего, листы, которым была покрыта крыша первого форта.

До этого момента я не задумывалась о том, сколько вокруг нас железа.

Я о многом не задумывалась. Например, о том смогу ли я когда-нибудь направить свою магию на князя? И не так как было в библиотеке, когда зерна изменений сорвались с пальцев раньше, чем я поняла это. Применить сознательно. Вложить в действие все свои знания и весь свой страх.

Вот только передо мной стоял не князь… Не совсем князь. И все же, для остальных он был правителем, и никто никогда не докажет обратного. Никто никогда не поверит трем безумным девчонкам, как не верили Альберту, как не верят Крису… Девы, сколько еще было таких девчонок и мальчишек, казненных на площади за измену или вовсе тихо сгинувших в небытие?

Дженнет выругалась, а один из пилотов рассмеялся, словно она ему шутку на балу рассказала. Я услышала тихое шуршание, с которым обруч от бочки приближался к моим ногам. При этом я не сводила взгляда с прорезей чёрной бархатной маски и была уверена, что тьма, спрятавшийся там, не сводила взгляда с меня. Я призвала зерна изменений, зачеркнула столько, сколько смогла, сколько поместилось моих маленьких ладонях. Никакого мастерства, голая сила огня. Десятки, сотни и даже тысячи зёрен изменений, и каждое из которых несло жар. Маленькие угольки, способные разжечь большой пожар.

Что там полагается за измену государю по кодексу? Рабский ошейник, конфискация?

Да и прекрасно. В моей комнате куча шляпных коробок, платьев и даже есть шкатулка с драгоценностями, а еще книги, которые я ни разу не открывала, один сверчок и шаль бабушки Астер. Пусть конфисковывают, пусть подарят это все князю, пусть…

Я швырнула силу вперед. Ее было много, очень много, почти, как тогда на улицах запретного города, когда нас атаковали железные звери. Пусть попробует справиться с этой волной пламени, что сожжет все на своем пути.

Огонь всегда давался мне легко, но что-то изменилось. Многое в тот день изменилось для меня и для моей магии тоже. Тогда я впервые ощутила свою силу иначе. Не как стремительный вал огня, способный уничтожить все на своём пути, нет. Я ощутила каждое зёрнышко, каждый уголёк, и поняла, что могу остановить их, а могу отправить в полёт. Все вместе или каждое по отдельности. Я почувствовала, как сразу десяток осел на железном обруче у моих ног, расплавляя железо. Ощутила, как сотня соприкоснулась с деревянной стеной форта, как от огненной магии у Лия вспыхнули волосы.

Но большинство зёрен, повинуясь моей воле, все же устремились вперёд. И столкнулись с чужими. Зерна изменений князя, исковерканные, вывернутые наизнанку, ринулись навстречу моим. Они впивались мои угольки, словно хищные насекомые. Магия поглощала магию, сила нейтрализовывала силу, заставляя ее исчезать и исчезая вместе с ней. Чужой магии было много. Множество князя против моего. Его сила против моей.

Дженнет что-то выкрикнула, но из-за гула пламени, я не разобрала что, лишь ощутила ее зерна изменений и присоединила к ним свои. Сразу два десятка угольков упали на металлический таз суставчатыми лапами, превращая металл в лужицу. Цецилия смогла отодрать лезвие от руки, разрезав в нескольких местах кожу, и теперь топтала скальпель ногами. Толку от этого особого не было, но надеюсь, она получала удовольствие.

Дышать становилось все труднее и не только от огня и жара, но и от бурлящей в воздухе силы, от обилия сталкивающихся изменений.

Что я там говорила о том, что перехватить магию невозможно? Это все равно, что пытаться сбить каждую снежинку палкой во время снегопада, не дав ни одной долететь до земли? Но, что если этих «палок» тоже будет много? Если кто-то сможет натравить свои зерна изменений на мои, как натравливают охотничьих собак на дичь? Или, как натравливают закованных в панцирь зверей на убегающих учеников? Что я вообще знаю о запретной магии? Только то, что она под запретом…

Зерна изменений сталкивались, распадались, исчезали, погибая, словно солдаты двух вражеских армий, которых посылали в бой генералы. И весь вопрос был в том, у кого этих солдат больше?

Ответ я уже знала. Численность моих стремительно сокращалась. Я пыталась подчеркнуть ещё и ещё, швыряла их в князя. В любой другой день, я бы поразилась своей силе, магии, что оказалась мне доступной. Первый форт полыхал, железо плавилось, воздух было трудно вдыхать, но в тот день, я едва не заплакала от бессилия, потому что этого было мало. Потому что казалось, сколько бы ни было сил у меня, у князя было больше. Казалось, черпал свою силу из бездонного колодца. Или из разлома…

Мои угольки падали и падали. Один за другим. Его зерна тоже бесшумно исчезали, но их место тут же занимали другие и, казалось, этому не будет конца.

— Астер! — закричала герцогиня.

Я знала, что за моей спиной горели ступени, ведущие на вышку дирижаблей, да и сама земля у нас под ногами начала трескаться от жара. Сила продолжала клубиться, продолжала исчезать, разрушаемая чужой. Одно зерно, второе, десятое. Выхода не было, скоро я просто упаду и тогда…