Принцип талиона - Валерий Гуминский Страница 52

— Слабенький, только фокусы детям показывать, — улыбнулась Полина и махнула рукой. — Ладно, спокойной ночи. Отдыхай. Ванная комната по коридору направо. Там же туалет. Не заблудишься.

Она вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

Интересные здесь дела творятся. А ведь Барсуковы что-то скрывают. Нет, не от меня. Их отношения с Щербатовыми. Почему Дмитрий Ефимович с таким упорством отказывается от княжеских предложений? В чем причина такого неприкрытого противостояния? И ведь не боится полного перекрытия кислорода. Почти разорен, а ходит с гордым видом. Не-еет! Что-то не так в царстве датском! А идея с опекунством? Фантазия могла разыграться не на шутку, но я махнул на все рукой, и раздевшись, нырнул в прохладную постель. Мне еще долго идти к конечной точке, Щербатов со своей семейкой подождет.

****

— А я ведь тебя узнал, Колояр, — неожиданно сказал отец Полины и Леньки. В машине никого не было кроме нас двоих, и откровению Дмитрия Ефимовича я не удивился. Подспудно ожидал, что меня разоблачат. Ну, в хорошем смысле этого слова. Милейшие люди, не прогибаются под диктат князя Щербатова. — Ты очень на Арину — свою маму — похож.

— Вы были знакомы? — я с интересом посмотрел на сосредоточенного ездой мужчину. Утренний час пик, запруженные транспортом улицы, мигающие огни светофоров — мегаполис, прямо. Даже не скажешь, что находишься далеко от столицы.

— Когда я и твой отец Ставер были молодыми и неженатыми, — тут Барсуков слегка улыбнулся, — мы организовывали экспедиции на волжские пустоши — их еще Курганными землями прозывают — где раскапывали холмы и частенько сталкивались с боевыми дружинами князя Щербатова. Тримир Волоцкий — твой дед — как старейшина Рода не жаловал такие отношения с неспокойными соседями, но не мог молча сносить весьма наглые выпады княжеского клана. До большой войны не доходило, но раненых с обеих сторон хватало.

— А как вы познакомились?

— Мы жили на землях Волоцких, у отца был мукомольный завод, — охотно ответил Барсуков, излишне близко прижавшись к ярко-красному кабриолету. — Сами Волоцкие, будучи свободными дворянами, никого насильно не подминали под себя. Собирали налоги, следили за порядком — только и всего. После женитьбы я как-то отошел от совместных со Ставером проектов, принял дело отца.

— Почему вы не захотели стать союзной семьей?

После недолгого молчания Барсуков признался:

— Чувствовал грядущую беду. Ставер ухаживал за твоей будущей матерью, но Лихачевы предпочли его Щербатову. Как же, князь, союзник императорского клана, мощная поддержка многочисленного рода. И честно скажу: испугался за свою семью. Я же знаю, как дерутся между собой аристократы. Кровь хлещет по сторонам. В общем, отошел я в сторону.

Барсуков неожиданно свернул куда-то в сторону с главной дороги, пропетлял между дворами и остановился возле небольшого уютного сквера. Заглушил мотор, посмотрел на меня, словно ожидал вопросов. Я молчал, давая человеку возможность высказаться. Мужчина понял правильно.

— Давай, прогуляемся? Погодка-то какая стоит!

Погода действительно радовала. Солнышко светит сквозь легкую завесь облаков, рассеивая свои лучи на желтеющие и краснеющие листья деревьев, отчего освещение было необычным, что можно было фотографировать пейзажи без фильтров. Настолько красочно выглядел сквер.

Мы вышли из машины и неторопливо зашагали по брусчатой дорожке.

— Когда я узнал, что Ставер женился на Арине Лихачевой, которую, несомненно, готовили к замужеству с Щербатовым, я попробовал встретиться с главой княжеского клана и отговорить его от поспешных и неправильных шагов. Казалось, Щербатов внял моим доводам и отбросил свои мысли об уничтожении твоего Рода, прямо оскорбившего его честь.

— Он действительно с самого начала планировал поступить так с моими родителями? — глухо спросил я.

— Не знаю, мальчик мой. Я не вхожу в высший круг аристократии, и мне недоступны принципы ответственности за содеянное. Однако полагаю, что действия Ставера попали под негласный кодекс чести. И он должен был ответить за свой поступок. Но кто же знал, что таким образом… Все, кто был знаком с этой историей, полагали, что все обойдется вирой. Через полгода после свадьбы Ставера и Арины, сыгранной против желание семьи девушки, погиб Тримир. Причем, настолько глупо, что возникли подозрения о намеренном исполнении заказа.

— Как?

— На охоте. Подстрелили из-за кустов. Скрадывали кабана, чтобы вывести его на Тримира. Кто стрелял, каким образом стрелок из оцепления оказался на том месте — загадка.

— Загадка для следователей?

— Ну, да. Иногда дознаватели резко теряют зрение и слух, когда дело касается аристократических разборок, — сделал попытку пошутить Барсуков, и тяжело вздохнул.

— А что было дальше?

— Дальше? После твоего рождения мне показалось, что Щербатов угомонился. Стычки на Курганных землях прекратились, словно кто-то резко прикрикнул на противоборствующие стороны, чтобы не занимались глупостями. По сути, делить-то нечего было. Да, находили магические артефакты, не спорю. И довольно приличные, мощные. Вся проблема была в спорности земель. До сих пор Щербатовы никак не могут доказать принадлежность пустошей к своей Роду. Императорские комиссии еще не совсем потеряли совесть. А в день твоей годовщины случился тот ужас.

Барсуков неожиданно остановился и вытащил из кармана куртки пачку сигарет. Краем глаза я заметил, что она едва почата. Вчера я не заметил, чтобы он курил. Видать, разволновался.

— Сначала мы думали, что ты тоже погиб в резне. Но потом местные журналисты разузнали о выживших. Всего лишь младенец, чудом не замерзший на улице. Кто тебя вытащил из горящего дома, почему оставил в люльке посреди огорода — одни вопросы. Семья Морозовых тебя приютила, взяла под опеку. Казалось, все хорошо окончилось…. Когда Лёнька пришел домой в одних трусах, я даже не подозревал, насколько история совершила новый виток.

— Как вы обо мне узнали? — я удивленно посмотрел на черную белку, осторожно перепрыгивающую с ветки на ветку по сосне. Откуда она здесь взялась? Ручная, поди.

— Жена пошла с сыном в околоток, чтобы написать заявление об ограблении, — Барсуков вдруг усмехнулся. — Услышала фамилию, прибежала домой с вытаращенными глазами и стала приставать ко мне, не тот ли это Волоцкий? Оказалось, тот самый. Мы не сразу решились съездить в монастырь, ожидая, пока уляжется чехарда с твоим незапланированным гулянием по городу. Через месяц нанесли визит. Ваш комендант не дал разрешения на свидание.

— Об этом мне никто не говорил, — признался я, пиная сосновую шишку, сорванную ветром с дерева. — Но вы сильно рисковали, Дмитрий Ефимович. Узнай о вашем интересе к сироте из рода Волоцких господин Щербатов, я не могу себе представить, что он захочет с вами сделать. Князь уничтожил всех близких друзей моего отца и союзников.

— Не всех, — Барсуков остановился. Замер и я.