Багорт. Том 2 - Анастасия Суворова Страница 52

— Скрытен как всегда, — констатировала Морита. — Дело конечно и правда не мое, но я бы хотела знать, ты ей предложение уже делал?

— Какое предложение, мам? Она же ребенок еще, — не вполне уверенно утверждал Влад.

— Угу, — протянула Ведунья. — Этот ребенок скоро матерью станет. Ты о чести девушки подумал?

— Что?!

— Ты не знал, — Морита не удивилась.

Влад не то что бы не знал, он даже и не догадывался, поэтому заявление матери его просто парализовало.

— Да не может она… Хотя нет, чисто теоретически конечно может, но… Это она тебе сказала? — бормотал он, спотыкаясь на каждом слове.

— Нет, мне кажется, она и сама еще не вполне поняла, что к чему.

— И чего ты мне тогда голову морочишь! — вскричал Влад, раздражаясь. — Не могла она так скоро забеременеть.

— Смешной ты, однако, чтобы забеременеть много времени не надо.

— Хорошо, если она тебе сама ничего не говорила, откуда ты можешь быть в этом уверена?

— Да свет с тобой, Влад! Это ж видно, особенно женщине. Удивляюсь как ты и сам не заметил, Вед ведь как-никак. Хотя, полагаю, ты и не задумывался об этом.

— Да, что там может быть видно-то, на таком маленьком сроке?

— А он не такой уж и маленький. Думаю, месяца два точно есть, если не больше.

— Нет, — проговорил Влад, чувствуя, как у него все холодеет, — нет, нет, нет.

— Да, что ты заладил-то, нет, нет? Если я говорю — да, значит — да! — отрезала мать. — Отправь ее к Горию. За ней теперь особый уход нужен.

Влад снова опустился на диван, закрыл лицо руками, продолжая бормотать одно только слово — нет, нет, нет. Это был тот молот судьбы, который рано или поздно настигает всех игроков. И этот грубый и беспощадный инструмент сейчас крушил Влада, словно он был хрупким ракушечником.

Мать что-то лепетала, тормошила его, но он ничего не слышал, в голове была только одна мысль: разрушил, все разрушил. Кто разрушил, Ян или он сам, Влад не вполне понимал, знал он только, что все совершенство, вся гармония и прелесть их любви, нарушилась его присутствием в ней. Ян умудрился влезть в их счастье еще задолго до того, как Дея стала его. Влезть и оставить там корень зла, который теперь убьет их обоих.

Влад чувствовал, что теряет контроль. Бесноватость во взгляде, порывистость движений, мерцание на кончиках пальцев, заставили Мориту испугаться за сына. Она с силой тряхнула его.

— Да можешь ты мне объяснить, чем тебе ребенок не мил?!

Влад поднял на мать глаза. Сейчас он ненавидел ее за то, что именно она открыла ему это страшное знание.

— Как давно вы близки? — спросила Морита дрожащим голосом.

— Пару недель, — процедил Влад, и отстранив мать, вышел из дому.

Морита кричала что-то и, размахивая руками, догоняла сына. Обежав его, она закрыла собой ворота.

— Не пущу!

Влад грубо отпихнул ее и пошел распрягать коня.

— Кто он? — допытывалась мать.

Влад не отвечал.

— Что ты намерен делать?

Снова молчание.

— Послушай, Влад, — угрожающе заявила Морита, — если ты причинишь этой девочке вред…

— Я никогда не причиню ей вреда, — холодно ответил он. — Я просто хочу знать.

— Чего еще ты хочешь узнать кроме того, что и так теперь известно? Остынь, переночуй с этой мыслью, а завтра пойдешь к ней, — умоляла мать.

— Нет, — твердо отрезал Влад, запрыгивая на коня.

И тут с ним произошло то, чего небывало никогда, даже в детстве. Он неуклюже шлепнулся с лошади, тело все заныло, забилось в судороге, а потом и сознание покинуло его.

Очнулся он в своей спальне, лежа в постели с холодным, резко пахнущим компрессом на лбу. В комнате тихо переговаривались.

— Это моя вина, — говорил женский голос, — если бы я сказала ему, что ты его отец, он мог бы вырасти другим.

— Это вряд ли, — отвечал мужчина. — Ты ведь знаешь, в нем всегда сидела эта спесь и необузданность.

— Да, но тебе было бы с ним легче после того как меня заточили. Он не наделал бы столько глупостей.

Они помолчали, потом Морита спросила.

— Где сейчас этот парень?

— Путешествует, но надеюсь, скоро вернется.

— Шутишь?! Ты представляешь, какая тут драма может разыграться?

— Представляю и даже получше твоего! Эта троица мне жизни не дает с самого турнира. Влад как Дею увидал, спятил словно. Я его просил, умолял отступиться, а он заладил — «моя будет и все тут». Может я и не прав был, может они и созданы друг для друга, да только вот Влад сам виноват, что она прежде Яну досталась. Самолично ее в руки соперника и вложил ведь. Они выросли вместе, близки были очень, души друг в друге не чаяли. Ян он хоть и простой, без затей, но парень хороший. А Влад наш — одна сплошная заморочка, пойди его разбери, — Вайес помолчал. — Ян — Сагорт мой небесный, у меня другого такого нет, и с обязанностями своими хорошо справлялся. Мы живем под угрозой войны, я ценными бойцами раскидываться, не намерен. И Ян, и Дея, и Влад нужны сейчас Багорту как никогда раньше. Сила в них есть, особенно в нашем сыне. Научи его боевой магии, а то больно смело в бой рвется, как бы не порешили его.

— Не меняешься, отец, не меняешься, — подал голос Влад. — Все о государстве печешься, для тебя что сын, что боевой снаряд — все едино. А вы, маменька? — он сел в постели, чувствуя, как закладывает уши. — Не ожидал от вас.

Но Морита ничуть не смутилась укоризненного тона. Она всегда была женщиной строгой.

— Я виновата, это верно, — согласилась мать. — Виновата в том, что болтлива ни ко времени и не к месту оказалась. В ваши личные дела я лезть не намерена, да только отчего-то мне думается, что прав отец, сам ты в руки того парня свою зазнобу отдал. Потому знай, ее ребенка я лично опекать буду. Я ей жизнью обязана. А ты перед ней кругом виноватый. Я, вообще, удивляюсь, как она тебя после всего этого простила. Так, что не дури и принимай чужое чадо, как наказание за проступки.

— Вы б за собой последили, родители! Сын полжизни не знал кто его отец.

Влад встал с постели пошатнулся. Вайес подхватил его, чтобы не упал, но он одернул руку.

— Эх, маменька, и откуда в вас только силы берутся? Я ж не медведь, чтобы меня таким ударом вырубать.

— Верно, сынок, ты не медведь, ты куда опаснее, — отвечала Морита в тон сыну. — А когда боевой магии научишься, тебе вообще равных не будет.

— Нет уж, увольте, я отцовским мечем правосудия быть не намерен, — ледяным голосом бросил Влад.

— А если Дею защищать придется? — строго спросила Морита.

Влад насупился, но на провокацию не поддался, смолчал.