Ничего невозможного - Людмила Астахова Страница 52

Росс утер грязное лицо чуть менее грязным мокрым платком. От несложной манипуляции толку вышло мало, чище кожа не стала, зато офицер окончательно проснулся. На часах было четверть пятого утра. Самое время проверить караулы.

— Поспите еще, господин лейтенант, — участливо сказал сержант Либан. — Парни уж точно глаз не смыкали, после вчерашнего-то.

Ночная атака была единственным способом перебить эльлорцев, потому что при свете дня вся затея превращалось в чистой воды самоубийство. Кому же хочется лезть под шквальный огонь, когда тебя расстреливают в упор, словно курей на птичьем дворе. Дамодарцы ни дураками, ни самоубийцами не были. У них тоже был приказ, только противоположного свойства — уничтожить защитников и при этом сберечь мост. К счастью для Джевиджа и его людей, враги не решились притащить с собой пушку. Или не дали им пушек, справедливо посчитав, что всей артиллерии надлежит быть сейчас между Суитхеном и Хамуром, приготовленной для очередного сражения. И слава ВсеТворцу! Пару удачных попаданий прикончили бы остатки взвода, окопавшегося на правом берегу.

Бой накануне выдался особо кровопролитным, несмотря на то что дамодарцы, так же как и эльлорцы, свежего подкрепления не получали. Джевидж решил, что у вражеского командира кончается отпущенное на выполнение задание время, вот тот и засуетился — погнал своих солдат вброд через Эоху по обе стороны от злополучного моста. Теперь их тела валялись между гигантских валунов, забрызганных кровью и покрытых черными проплешинами от взрывов гранат.

— Слава ВсеТворцу, вода в реке поднимается. В горах прошли дожди, — отметил сержант.

Он решил сопроводить своего лейтенанта. Так. На всякий случай— война все-таки… К тому же после недолгого мучительного сна под проливным дождем у Кузнечика спина плохо гнулась.

— Это хорошо, Либан. Значит, пучеглазые [14]не смогут больше лазить к нам через русло. Будет время чуть передохнуть.

— Ага! Точно так, ваша милость. А там, глядишь, и подкрепление придет.

Проклятая Эоха никогда не замерзала, но в разгар зимы уровень воды понижался до минимума, чем и пользовались дамодарцы.

— Может, взорвать его к такой-то матери? — предложил в сотый раз сержант. — А скажем, что это сделали пучеглазы.

— И отправиться под трибунал? — хмыкнул Росс. — Этот мост слишком важен и для нас, и для них. Не знаю, как вас, а меня мысль о том, что капитана Римилью тоже расстреляют, только по другую сторону линии фронта, не греет совсем.

Вражий командир сразу же исполнился презрения к «эльлорскому молокососу» и при каждом удобном случае демонстрировал свое отношение в виде замысловатых ругательств и проклятий.

Шутка все равно получилась неудачная, но Либан сделал вид, будто ему она понравилась. До этого «великого стояния на реке Эохе» Джевидж считал старого сержанта завзятым подхалимом и вдруг с удивлением обнаружил, что тот искренне заботится о молодом офицере, отчего-то проникнувшись к нему симпатией.

— Странно, — задумчиво молвил Росс, с отвращением натягивая на синие скрюченные пальцы влажные перчатки. — Почему сегодня так тихо на той стороне?

Всю долину медленно затягивало густым молочно-серым туманом, спускающимся с гор.

— Приспались небось под дождичек, — хихикнул сержант, а потом встрепенулся, настороженно прислушиваясь к происходящему на левом берегу. — А может, и наоборот. Чуете, ваша милость? Кажись, лошади…

Джевидж замер на месте, прикладывая указательный палец к губам.

— Там какое-то движение. Поднимайте людей, Либан. Быстрее.

Собственно, и тормошить-то особо некого — в живых из сорока эльлорцев осталась всего дюжина, включая и самого Росса. Ночью дежурили по очереди по четверо, днем отсыпались, оставляя всего двух наблюдателей.

Пока солдаты поспешно занимали свои места на баррикаде из камней, мешков с песком, пустых ящиков из-под патронов, лейтенант продолжал наблюдать за противоположным берегом. Видеть он ничего за чертовым туманом не видел, но чуял запах лошадей, слышал позвякивание металла, скрип колес и едва уловимое перешептывание на дамодарском. Ох, как ему это все не нравилось! Но ждать, когда все прояснится, пришлось довольно долго. Лежа на мокрых мешках, в мокрой одежде, с пустым желудком и в самом гнетущем настроении.

Где-то за тучами медленно поднималось солнце, ветер потихоньку выдувал туман, и пред ясным взором лейтенанта и остатков его взвода открылась неприглядная правда, а в определенном смысле приоткрылась завеса над будущим. Они все умрут. Причем уже сегодня.

Дамодарцы все-таки получили долгожданное подкрепление и скорострельную горную пушку. Капитан Римилья по этому поводу облачился в белый парадный китель и выглядел совершенно счастливым.

— Рядовой Нигру! — скомандовал Росс тут же.

Мальчишка-новобранец вытянулся по стойке «смирно», дожидаясь, пока лейтенант нацарапает на листочке из командирской книжки короткий приказ.

— Срочно возвращайтесь в расположение 9-го пехотного полка и сообщите командованию, что мы все погибли, а мост через Эоху остался без защиты.

— Но…

— Исполнять, рядовой! — рявкнул Джевидж. — Смирно! Кругом! Бегом марш!

А когда паренек скрылся из виду, сказал своим угрюмым солдатам:

— У меня, к сожалению, осталось совсем немного первосортного бренди, но на один хороший глоток хватит всем.

И пустил по кругу серебряную фляжку с черненым фамильным гербом.

Он сам не знал, зачем стал делиться выпивкой. Наверное, просто не хотелось, чтобы отцовский подарок достался какому-то поганому пучеглазу. Тому же капитану Римилье, к примеру.

— Мы пропали, ваша милость? — обреченно спросил рядовой Хольс, звучно потянув мокрым от простуды носом.

От его манеры все время облизывать верхнюю губу в надежде словить зеленую соплю Джевиджа тошнило, а от сержанта Либана еще и регулярно доставалось по шее, но сейчас Росс почти жалел тощего эарфиренца.

— Боюсь, что так, рядовой. Они сметут нас пушкой.

Умирать лейтенанту совершенно не хотелось, как, собственно, и остальным его подчиненным. Жить — оно, знаете ли, хорошо, можно даже сказать, расчудесно. И дождик этот такой освежающий, и вши кусают бодряще, а бренди щедрого командира так и вовсе выше всяких похвал. Жить бы еще и жить.

— Надеюсь, нет нужды напоминать, в чем состоит наш долг перед родиной и императором? — устало напомнил Росс.

— Да уж, как тут не упомнить, — вздохнул рыжий Трайк.

— Стало быть, помрем, раз судьба такая, — пожал плечами сержант.

В конце концов, все они — солдаты и давно смирились со своей участью. Лейтенанту тоже не было особенно страшно. Обидно до чертиков — да, но не страшно.