Сумерки эльфов - Жан-Луи Фетжен Страница 51

— Что там происходит? — спросил Блориан, подходя к нему.

— Не знаю…

Эльфы невольно встали вплотную друг к другу и схватились за оружие. Кевин медленно вынул из колчана стрелу и держал лук наготове, оглядываясь по сторонам. Амлин, с лица которого полностью исчезло нежно-задумчивое выражение, встал перед Ллэндоном, заслоняя его собой. Затем эльфы снова двинулись вперед, пристально следя за толпой, расступавшейся перед ними. Они медленно приближались к боковым воротам, ведущим за пределы города.

Внезапно вопли усилились, сливаясь в оглушительную какофонию, где звучали радостные возгласы, смех, свист, проклятия. И тут же вслед за ними раздался пронзительный высокий крик, звучавший призывом о помощи, от чего у эльфов застыла кровь в жилах.

Ибо кричал один из них.

Ллэндон, окаменев от ужаса, смотрел, как двое стражников тащат к костру серого эльфа, связанного, в разодранной одежде, который в отчаянии пытается вырваться. Палачи привязали его к столбу, окруженному связками хвороста, и что-то радостно прокричали в толпу, перед тем как отойти. Монах все еще выкрикивал свою проповедь, размахивая крестом, словно знаменем. Жилы у него на лбу вздулись от напряжения. Вокруг столба начал клубиться черный дым и взметнулись вверх языки пламени, что заставило толпу немного отступить. Эльф душераздирающе закричал, когда на нем загорелась одежда, но его крик был заглушен хохотом и насмешками толпы, получавшей удовольствие от этого ужасного зрелища.

Ллэндон, в тот же миг выйдя из оцепенения, резко обернулся к Кевину. Взгляд его был почти безумным.

— Стреляй! — закричал он. — Убей его!

Кевин вскинул лук, и серебряная стрела вонзилась в грудь казнимого эльфа, отчего его крики мгновенно стихли — так же как и возбужденные вопли толпы.

На площади воцарилась абсолютная тишина — даже стало слышно, как потрескивает горящий хворост. Затем раздался глухой нарастающий ропот, в котором явственно звучала ненависть, и толпа начала надвигаться на небольшую группу эльфов, подобно волнам, набегающим на нос корабля.

Ллэндон и его спутники обнажили оружие, и серебряные вспышки кинжалов заставили первые ряды остановиться. Но давление было слишком сильным, и толпа подступила совсем близко, почти вплотную к ним.

Тогда Ллэндон выпрямился во весь рост и, с побелевшими от бешенства глазами, с искаженным лицом, повелительно закричал громким голосом, который проник до самой глубины души каждого из собравшихся, вызывая у них леденящий ужас.

— Брегеан! Брегеан эарм фирас! Хаэль хлистан!

Все, кто стоял вокруг него, при виде его лица вскрикнули от ужаса и попятились, охваченные паникой. Эльфы, воспользовавшись этим, быстро преодолели то расстояние, что отделяло их от костра, окруженного стражниками в королевских ливреях.

— Кто вам приказал? — закричал Ллэндон.

Стражники застыли в нерешительности. Наконец вперед выступил их командир.

— Господин…

— Ты знаешь, кто я? — перебил Ллэндон.

— Конечно, господин.

— Тогда как могло случиться, что королю эльфов угрожают в столице Великого Совета?

Он резким жестом указал на все еще дымящийся костер.

— А вот это? Что это значит?

— Но я ничего не мог поделать, господин, — пробормотал начальник стражи. — У меня всего несколько вооруженных людей… Но я послал одного из них за подкреплением!

— Слишком поздно!

Стражник опустил голову, не отвечая. Впрочем, что он мог сказать? Ллэндон оттолкнул его и вышел через боковые ворота в крепостной стене в сопровождении своих спутников.

Когда они оказались за пределами города, толпа вышла из оцепенения, и все разом заговорили, обсуж-дая странные события. Монах в коричневой рясе простер костлявую руку вслед эльфам и закричал:

— Колдуны! Чернокнижники!

Этот крик подхватили и все остальные.

Поселение серых эльфов представляло собой шалаши, разбросанные тут и там у подножий высоких вязов и тополей. Нигде не курился дымок костра, не было видно никаких укреплений и заграждений, подобных тем, какими люди окружают свои города и деревни, а гномы — крепости. Однако здесь царила необыкновенная суматоха, обычно не свойственная спокойным и слегка рассеянным эльфам, и Цимми нашел местных обитателей немного… странными. Спутники приблизились к толпе серых эльфов, собравшихся возле одного из шалашей и расступившихся перед Ллиэн. Здесь были только старики и дети, словно все те, кто мог носить оружие — и мужчины, и женщины,- куда-то исчезли. При появлении посланников Великого Совета на их лицах поочередно отразились самые разные чувства: удивление и восхищение при виде королевы Высоких эльфов, облегчение при виде знакомого лица Фрейра, чье поселение находилось всего в нескольких лье отсюда, нерешительность и легкий страх при виде рыцаря, который выглядел мрачным и не совсем здоровым. Наконец они увидели гнома — бородатого и нахмуренного, точь-в-точь такого, как рассказывалось в страшных сказках! — и дети попятились от ужаса, а старики, еще помнившие Древние времена и кровавые набеги гномов, сжали кулаки, охваченные яростью. Тут же толпа серых эльфов снова сплотилась перед хижиной, и теперь на всех лицах читалась враждебность. Даже Ллиэн больше не могла идти вперед.

Она выпрямилась во весь рост, немного возвышаясь над старыми эльфами, которые были высокими, но сгорбленными.

— Гесвикан, деор беарн!

Те дети, которые не разбежались при виде гнома, молча расступились перед ней.

— Гесвикан, дайр леод!

Старые эльфы вздрогнули и тоже расступились.

— Эал хаэль хлистан!

Все опустили головы, побежденные, охваченные страхом, больше не осмеливаясь смотреть на Ллиэн.

— Не бойтесь, — сказал Утер. Это прозвучало глупо, и Фрейр бросил на него недовольный взгляд, заставляя его замолчать.

Ллиэн расслабилась, и ее тело немного обмякло, словно истощенное усилиями, но такое состояние длилось всего несколько мгновений. Когда последние эльфы отошли от порога хижины, Утер увидел, что она собой представляла,- простой шалаш из веток и листьев высотой в несколько футов, без двери, с узким проходом. Он согнулся почти вдвое и вошел внутрь.

Вначале он не видел ничего, кроме устилающих плотный земляной пол циновок, сплетенных из ивовых веток и камыша. Это походило на барсучью нору — такую же темную и так же скудно обставленную, только большего размера. Земляной пол наклонно, широкими уступами, уходил вниз. По мере того как Утер спускался, потолок становился все выше, и вскоре здесь уже можно было выпрямиться в полный рост. Внезапно вспыхнул слабый свет — это Цимми зажег свое огниво.

Утер, обернувшись, поблагодарил его кивком головы. Ллиэн и Фрейр тоже были здесь; варвару все же приходилось идти согнувшись. Утер закусил губу и снова пошел вперед, сжимая рукоятку меча, готовый к нападению.