Последний Магистр - Анна Клименко Страница 51

Женщина присела в реверансе. Тиннат присмотрелась – и ей стало страшно. Теперь уже по-настоящему. Потому что платье незнакомки было заношено до лохмотьев, шлейфик – истрепан и вымазан грязью, а лицо, шея и руки – белы, как мрамор. Длинные черные волосы, в лунном свете отливающие синевой, струились по узким плечам и спине до самых бедер.

– Я прошу тебя передать королеве вот что, – вдруг сказал Ильверс (или его призрак? Или чудовище, завладевшее внешностью дэйлор?), – мне не нравится, что в Алларен устремилось столько n’tahe. Зачем он идут сюда? Я бы хотел, чтобы они не тревожили город. И без того ползут нехорошие слухи, а мне это нужно меньше всего.

Они остановились на перекрестке, и тут Тиннат впервые увидела лицо женщины. Безусловно, оно было красиво – но уж точно не той, живой красотой, какой светятся человеческие лица. Это была гармония черт, застывших и уже не меняющихся с течением времени; глаза же… казались двумя провалами в бесконечную ночь.

По спине пробежал холодок, ибо посреди улицы Алларена преспокойно стояло существо, место которому было среди гиблых топей. Болотная ночница.

– Но, Высочайший, королева бессильна это изменить. Нас манит та сила, что стекается сюда отовсюду. Ты бы мог нам ее дать, если бы… Если бы пожелал!

– Ничего вы не получите, – процедил Магистр, – пока что…

Тиннат до рези в глазах всматривалась в лицо мужчины, но оно тонуло в густой тени капюшона – а потому оставалось для нее невидимым. И она так и не определила, Ильверс ли этот Высочайший, или кто-то другой.

Между тем ночница отвесила последний поклон и удалилась, нырнув в узкий проулок. Мужчина, помедлив, направился в противоположную сторону – бодрым, пружинящим шагом. Когда и он исчез, Тиннат вышла из своего укрытия; стараясь ступать бесшумно, как кошка, пересекла открытое и освещенное пространство, затем погрузилась в липкий мрак квартала.

Тот, кого она преследовала, бесследно исчез. То ли притаился в чернильной тени, у стены одного из хлипких домишек, то ли просто унесся прочь, как и полагается призраку.

Меч с тихим шелестом покинул ножны. Что бы там ни было, теперь следовало быть начеку – мало ли что выкинет тип, якшающийся с темной нелюдью?

Шаг. Другой. Третий. Впереди – по-прежнему никого…

И вдруг Тиннат поняла, что не может вздохнуть. Невидимая петля крепко охватила горло, сдавливая, пережимая кровоток… Тьма вокруг сгустилась.

Костлявый Вис едва жив остался…

Лисица попыталась перерубить мечом невидимую веревку, но – бесполезно. Похоже было на то, что происхождение этой удавки было слишком далеко от происхождения обычной пеньки. С хлюпающим звуком меч упал в грязь.

Вот и все, Тиннат. Ты не верила, ты не слушала тех, кто видел эту тварь из башни. Теперь – расплата.

Петля потянула вверх, осторожно, словно боясь сломать шею; ощущение земли под ногами исчезло. Перед глазами запрыгали мелкие надоедливые мошки, и сознание, пугливо съежившись, уже приближалось к той пропасти, после которой человек перестает существовать для мира живых. Тиннат выдохнула последний глоток воздуха.

– Ильверс!..

Невидимые тиски разжались, и Лисица, которую ноги уже не держали, упала в грязь. Жадно хватая ртом воздух, такой вкусный, прохладный, Тиннат даже не попыталась подняться, когда услышала близкий звук шагов.

Существо, которое едва не задушило ее, остановилось у самого ее лица; из мрака, замешанного на надоедливых кровянистых точках, выплыли два добротных башмака, к которым отчего-то не липла уличная грязь.

– Не стоило преследовать меня, – тихо сказал Ильверс, – если бы ты не успела меня позвать, то я бы, не оборачиваясь, отправил тебя к вашему Хаттару.

Тиннат, холодея от ужаса, приподняла голову. Да. Это и впрямь был Ильверс д’Аштам – в замысловатом одеянии из черного бархата. Он откинул капюшон, и лунный свет, отражаясь от мертвенно-бледного лица, делал его похожим на белый мрамор. Тот самый, которым так любили горожане украшать свои жилища.

– Ильверс, – прошептала Тиннат, – ты жив!

И, съежившись на земле, всхлипнула. Теперь, вместо петли, ее душили рыдания – и она, к собственному стыду, не могал остановиться. Все дело было в том, что она… Да, по-прежнему… и ничего не могла с собой поделать. И та самая, первая и последняя пощечина, после которой Ильверс, казалось бы, навсегда исчез – о, это была всего лишь пощечина гнева. Как мог он предложить такое? Словно и не расцвело между ними того теплого, светлого чувства, а она, Тиннат, была дешевой девкой на одну ночь…

Лисице хотелось сказать слишком много, но вместо слов, которые могли бы решить все раз и навсегда, в ночь вырывались только болезненные, горькие слезы.

Дэйлор молча ждал, пока Тиннат успокоится. Затем, словно поняв, что все ближайшее время она так и проревет, ползая в грязи, махнул рукой.

Что-то мягко приподняло Лисицу, выпрямило и поставило на ноги. С тихим шорохом в ножны скользнул меч.

– Никогда больше не пытайся меня преследовать, – негромко заметил дэйлор, – никогда. Считай, что я умер.

– Но это не так!.. Малыш…

– А, Малыш проговорился? – черные брови Илвьерса угрожающе насупились.

– Он сказал мне… перед тем, как уйти к Хаттару… – слезы все катились и катились по щекам, и она никак не могла прийти в себя, – его убил… зеркальник.

– Понятно, – холодно отозвался Ильверс, – мне жаль. Надо принять какие-то меры, чтобы Народ зла убрался подальше от Алларена, но я еще не знаю, как это сделать. Как убрать их отсюда. Я вообще… слишком мало знаю о себе.

Тиннат вытерла слезы.

– Ты стал могущественным магом, да?

Он пожал плечами.

– В некотором смысле.

Лисице показалось, что в голосе Ильверса скользнуло плохо скрываемое сожаление. Она боязливо взглянула ему в лицо – но увидела лишь холодную маску равнодушия.

– Я шла за тобой, чтобы поговорить о Томми Ловкаче и других, – прошептала Тиннат, – они из ночного братства, и я не могу позволить, чтобы…

– Замолчи, ради Предков! Неужели ты совсем выжила из ума, чтобы пытаться мне мстить за Томми Ловкача? – Ильверс надменно вздернул подбородок, – я бы понял месть за Малыша, но не я виновен в его гибели! А пытаться поквитаться за них? Тиннат, право же, я думал о тебе лучше!

Он повернулся и зашагал прочь, но Тиннат, собрав в кулак все силы, бросилась следом и вцепилась ему в локоть.

– Почему ты не дал знать мне о том, что жив?!! Почему? Да, на самом деле мне плевать на Томми и прочих, но зачем ты заставил меня оплакивать Ильверса д’Аштам?!! О, если ты просто хотел уйти, оставить меня – ради Хаттара! Я бы только знала, что ты где-нибудь живешь, и этого мне бы хватило! Почему ты заставил меня считать тебя мертвым?!!

– Но это на самом деле так, – сухо заметил Ильверс, – я бы предпочел, чтобы вы все считали меня отошедшим к Предкам.