Город Х - Вероника Мелан Страница 51

– Там дальше река, будет проще…

Я больше не ждала выхода отсюда, я понимала, что нужно просто идти. Я боялась представить, что ждало здесь тех, кто сунулся на «охоту» без своего «Логана».

Патронов и гранат хватало, но иногда мы находили дополнительные «юниты» – новое оружие, боеприпасы, аптечки. Что-то оставляли, что-то брали с собой. В конце равнины мне впервые вручили винтовку.

Озеро. Скорее, речная камышовая заводь; пирс. Мы смотрели на него с возвышения – у пирса ошивались четверо.

– Если возьмем лодку, то через сорок минут будем снаружи.

– Их четверо, а ты один.

– Нас двое.

Логан смотрел на меня тяжелым взглядом.

– Может, можно обойти?

Я боялась за него. Если с ним что-то случится, я вообще отсюда не выйду или выйду калекой, и мои психологические травмы будут заживать столетиями.

– Обходить будем сутки.

Да. Сутки в этом месте – слишком много. И слишком тяжело. Здесь не дадут поспать, здесь не дадут отдохнуть, здесь нет еды, а мой желудок уже стонал от голода.

– Ты должна снять двоих. Я подберусь тихо, уложу того, который у входа, и того, кто рядом с лодкой. Но из дома выйдут двое – сними их.

Сними. Выстрели. Убей.

Меня физически тошнило; ладони ходили ходуном так сильно, что я себе в ногу бы не попала, решись я на такую дурость.

– Я не смогу…

Такого Логана я не видела никогда – сильного, злого и при этом очень спокойного. Оказывается, я не просто его не знала – я совершенно его не знала.

– Ты ведь говорил, что ты программист… Почему ты просто не отказался?

– Инига, сними их.

Здесь, сверху, завывал ветер; поверхность озера шла ребристыми барашками.

Я совершенно не хотела никого убивать даже понарошку.

– Скажи, там ведь резиновые патроны?

– Они не настоящие, да.

Я не знала, врет он или говорит правду.

– Можно, я выстрелю им в ноги?

– В корпус.

– Ладно, в корпус.

Одно я знала наверняка: я никогда больше не пойду в зону «Охоты». Даже если мне очень и очень много заплатят. Война – не мое. Винтовки – не мое. Стрелять – не мое.

– Прости меня…

…за то, что втянула нас сюда.

Выражение синих глаз не изменилось.

– Я пошел.

– Будь осторожен.

Я дрожала, я была напряжена до предела. Мне хотелось выть.

Что он сделал с первым, я не увидела, потому что они оба стояли ко мне спиной; единственное, на что я надеялась, так это на то, что он не перерезал ему глотку.

– Это игра… – шептала я себе, – это ненастоящее. Все увечья вымышленные.

Угу. А мои коленки болели очень даже по-настоящему. Второго Логан выключил ударом по затылку. И вот тогда настала моя очередь…

Винтовка стояла на приземистой треноге, и только поэтому мушка не скакала по врагам, как блоха.

Один выстрел.

Я попала человеку в бок. Едва не блеванула, когда сквозь оптический прицел увидела, как хлынула кровь.

Второй выстрел. Второму я попала в бедро. И поняла, что не могу встать и бежать, когда Логан сделал знак рукой «давай сюда!».

Он стащил меня с холма на собственном плече. Забросил на холодное дно лодки, словно куль с картошкой, дважды не больно, но противно, хлопнул по щекам.

– Давай, перед нами только река. Если прорвемся сквозь засаду ниже по течению, мы у выхода. Почти дома.

Я уже, кажется, забыла, что такое дом, что вокруг может быть не лес, что где-то не стреляют и даже иногда едят.

– На тебе стрельба, поняла?

Мне снова хотелось плакать. Хуже – мне хотелось валяться, рыдать и просить, чтобы меня вынесли отсюда на руках.

– Давай, моя хорошая, я тобой горжусь. Слышишь?

Теперь он сидел передо мной на корточках и сжимал мои щеки ладонями. И взгляд такой проникновенный и теплый, прямо доза обезболивающего для покалеченного наркомана.

– Ты молодец.

– Потому что стреляю?

По моим щекам катились слезы.

– Потому что не сдаешься.

– Я нас подвела…

– Позже. Мы почти вышли. Когда выйдем, я наколочу тебя по жопе, а после так трахну, что век не забудешь.

Я словно протрезвела. Слетела странная апатичная дымка, отступила истеричность, стало вновь бодро и почти что весело.

– Из чего стрелять?

Теперь холодные синие глаза улыбались. В этот момент я как никогда ясно поняла, что люблю его – это неизвестного мне мужчину по имени Логан. Люблю его каждой косточкой, каждым вздохом, что уже никогда не забуду его.

– Значит, тебе нравится, когда я стреляю?

– У тебя сексуально подскакивают титьки.

– Я почти ненавижу тебя, – я улыбнулась одними губами. – Так из чего стрелять?

Странно, но я вошла во вкус. Со мной случилась та же непонятная штука, которая происходит с марафонцами, когда открывается второе дыхание: ты больше не хочешь остановиться и отдохнуть, не хочешь воды, не хочешь, чтобы дистанция кончилась, и даже не хочешь победить, ты просто хочешь бежать вперед.

И я стреляла.

Я жала на курок остервенело, жадно, почти с наслаждением. Они появлялись откуда ни возьмись – новые лодки. И с них палили тоже. Мне оцарапало плечо, Логану шею. А мой пулемет так яростно плевался патронами, что озеро пронзало «стежками» и брызгами, – пули летели туда и не туда, они просто летели, не переставая. Сладковатый дурман порохового дыма сделался частью моих вдохов и выдохов; под ноги сыпались тяжелые горячие гильзы.

– Справа! – орали мне, и я вращала оружие, как вол. А после дико взвизгивала, когда очередная лодка тонула, и с нее, напоминая крыс, прыгали в воду люди.

– На полшестого… На два…

Логан рулил.

– На три тридцать.

Я едва ли понимала, что он имеет в виду, но крутила головой, обнаруживала противника и принималась вновь вращать пулемет. Игра? Что ж, пусть будет игра – я впервые позволила себе в это поверить.

Рядом с нами рвалась от гранат вода; в нас закидывали сети, нас пытались снять одиночными выстрелами и очередями.

То, что происходило, было страшно, дико и в то же время оно кипятило кровь. Дымились мозги, дымились эмоции, тлели вены.

И я вдруг поняла, почему приходят на «Охоту».

– Двести метров до выхода, – кричал Логан и тянул меня за руку.