Король-дракон - Роберт Энтони Сальваторе Страница 51

Король резко махнул рукой вниз, луч последовал за жестом.

Левая рука де Жюльена упала на пол, отрубленная по плечо.

Посол взвыл от боли и ужаса.

— Мой король! — задохнулся он в крике, зажимая истекающий кровью обрубок.

С рычанием Гринспэрроу провел рукой в воздухе горизонтальную линию ниже.

Левая нога де Жюльена была отсечена, и он рухнул на пол, кровь хлестала из ужасных ран. Несчастный пытался выкрикнуть слова мольбы, но в горле у него забулькало. Он приподнял оставшуюся руку в слабой попытке защититься от следующего удара.

Рука тут же была отсечена до локтя.

— Только мое отсутствие было причиной поражения, — заявил Гринспэрроу Крезису, не обращая внимания на дрожащий, извивающийся обрубок на полу. — Это да еще некомпетентность тех, кто должен был отвечать за дело!

— И, пожалуй, из-за Гаскони, — продолжал рассуждать Гринспэрроу. — Гасконцы сочли, что свободный Эриадор выгоднее для них; они не понимали, насколько важна защита Карлайла от хьюготов и тому подобных напастей.

— Но теперь, — продолжал Гринспэрроу, вставая и назидательно помахивая пальцем, — теперь гасконцы узнали всю правду о жалком Эриадоре и не станут просить нас заключить мир. — Король равнодушно переступил через уже мертвого де Жюльена. Затем он взглянул на Крезиса, отметив встревоженное выражение безобразного лица своего герцога.

— Именно этого мы и хотели! — воскликнул Гринспэрроу и разразился смехом. — Мы подтолкнули Эриадор, и глупец Бринд Амор объявил войну.

Крезис немного успокоился, припомнив, что именно к такому результату они и стремились, когда вместе с Гринспэрроу посылали племена циклопов в набеги на поселения Эриадора и Дун Дарроу.

— У них, возможно, осталось пятьдесят наших кораблей, — продолжал Гринспэрроу, — считая и те двадцать, которые, по сообщениям, хьюготы пустили на дно. Сам факт, что такое множество прекрасных военных кораблей было потоплено дикарями, говорит о том, что рыбаки Эриадора просто не умеют управляться с огромными галеонами. — Гринспэрроу опалил Крезиса диким, безумным взглядом. — Однако у нас осталось еще больше сотни, и на них плывут опытные моряки и воины-циклопы. Половина флота Эриадора вскоре войдет в пролив Мэн. У меня есть нужное количество боевых кораблей, которые встретят их и обратят в позорное бегство.

— Эта битва дорого обойдется, — осмелился вставить практичный Крезис.

— Не так уж и дорого! — взревел Гринспэрроу. — Когда к ней присоединятся корабли Барандуина, то есть еще сотня, тогда никакой угрозы больше не останется. — Король распалялся с каждым словом, смакуя предвкушение полной победы. — Тогда Бринд Амор поймет, что наиболее уязвимое место для него — западное побережье, и он вынужден будет повернуть свои войска на Монфор еще раньше, чем выйдет из горного района.

Это казалось достаточно несложным и логичным, и Крезис позволил себе немного расслабиться. Гринспэрроу подошел к нему, положил руку на плечо.

— Это в том случае, если старый волшебник к этому времени будет еще жив, — прошептал он в ухо циклопа. Затем он отскочил, стараясь не ступить в запекшуюся лужу крови того, кто еще недавно был его послом в Кэр Макдональде.

— Не следует недооценивать Диану Велворт, мой одноглазый друг, — объяснил Гринспэрроу. — С помощью моих герцогов и их демонов, которые будут в ее распоряжении, Диана поймает старого волшебника и покажет ему, что время его магии давно прошло.

Внезапно Гринспэрроу остановился и замолчал. Ему надо еще раз попытаться вступить в контакт с Такнапотином. Или раздобыть Диане другого демона, если контакт не получится.

— Это несложно! — вдруг воскликнул он, хотя Крезис не имел понятия, о чем он говорит.

Но циклоп все же успокоился. Крезис был с Гринспэрроу все двадцать два года правления короля. На самом деле, именно Крезис, будучи когда-то послом от племен циклопов у законного короля Эйвона, способствовал восхождению Гринспэрроу на престол. Одноглазый лично убил четырех из пяти сыновей короля, братьев Дианы Велворт. В награду он получил титул и пост герцога Карлайла и за годы своей службы научился верить в безжалостное могущество Гринспэрроу. Мудры были те, кто боялся короля Эйвона.

Судьба де Жюльена стала очередным подтверждением этой истины.

Когда Лютиен вновь увидел Бринд Амора, волшебник занимался сотворением очередного магического туннеля. В этот раз он был направлен не на восток, а на запад, в Порт-Чарлей.

Это расставание оказалось для юноши не менее трудным, чем предыдущее. Оливер и Кэтрин терпеливо ждали, пока серая стена превращалась в голубоватый туман и постепенно закручивалась вихрем. К удивлению Лютиена, хафлинг держал в руке поводья Тредбара, своего безобразного желтого пони, также не проявлявшего ни малейшего нетерпения.

Взгляд Оливера постоянно обращался к дальней стене комнаты, возле которой стояла Сиоба, — полуэльфийка выглядела спокойной и бесстрастной. Хафлингу довольно долго не удавалось даже привлечь ее внимание. Наконец он с покорным видом поднял руку, в которой держал свои зеленые перчатки, к широким полям шляпы, приветствуя ее.

Сиоба слегка кивнула, и сердце Оливера подпрыгнуло, потому что он поймал отблеск настоящей боли в зеленых глазах Сиобы. Ей было грустно оттого, что он уезжает!

Подбодренный этой мыслью, хафлинг выпрямился и решительно взглянул на расширявшийся туннель. Кэтрин заметила это и слегка смущенно улыбнулась. Она отошла от Оливера к Лютиену и увлекла его за собой в дальний угол комнаты.

— Оливер и Сиоба? — недоверчиво прошептала она.

— Я ничего не знаю, — честно ответил тот.

— Но как она посмотрела на него! — заметила Кэтрин.

— Точно так же, как я смотрю на тебя, — ответил Лютиен.

Кэтрин умолкла. Она была так занята многочисленными и беспорядочными событиями, предшествовавшими началу войны, что даже не успела осознать, какую боль испытывает ее возлюбленный. Изучая лицо Лютиена, сейчас она наконец поняла. Он нашел Этана только для того, чтобы снова разлучиться с ним, — а теперь и ей самой предстояла разлука с любимым, — и всех их ожидали опасные битвы.

— Тебе нет необходимости уезжать, — взмолился Лютиен, — Оливер мог бы служить глазами Бринд Амора.

— Тогда наш король не увидел бы ничего, кроме поручней корабля и воды под его килем, — ответила Кэтрин, напоминая Лютиену о том, что хафлинг не слишком-то жалует корабельную качку.

Возникла долгая пауза, в течение которой они стояли, пристально вглядываясь друг в друга. Можно было найти другого представителя Бринд Амора, они оба знали это, и Кэтрин осталась бы рядом с Лютиеном. Но это могло повредить общему делу. Среди небольшого числа приближенных Бринд Амора Кэтрин больше всех подходила для выполнения столь важной миссии. Узкий круг близких к королю людей состоял из вождей недавней революции, и теперь они по праву должны были стать полководцами в грядущей войне. Им предстояло в очередной раз выполнить свой долг перед Эриадором, а личные чувства приходилось оставить для времен более мирных.