Грифон торжествует - Андрэ Нортон Страница 51

— То, что ты делаешь, бессмысленно, — раздался резкий, словно удар кинжалом, надменный голос. — Слишком много лет назад возникло наше отличие.

— Отличие? — переспросил удивленно другой искаженный голос, и в нем не чувствовалось никакой робости перед собеседником, хотя по голосу того явно ощущалось, что его обладатель владеет Могуществом. — Как-то странно ты, Галкур, описываешь то, что произошло потом между нами.

Я увидел как бы материализовавшуюся алую волну ярости, ударившую по мне в этом мраке, словно чтобы сжечь дотла. Затем эта волна поднялась вверх — и исчезла. Я понял, что теперь гнев снова взят под контроль, загнан в стены, которые невозможно разбить.

— Ты играешь словами, — теперь в голосе мужчины (а, может, это было оно?) прозвучало ледяное презрение или мне это только показалось?

— Ничего подобного, — вновь раздался второй голос ровный, ничем не выдававший своей заинтересованности в беседе. — Ведь людям почти ничего не подвластной лучшем случае их можно использовать как слуг. Ты что, Галкур, не знаешь этого?

— Ты произносишь имена! — рявкнул первый голос, так же яростно как тот снежный кот, в которого превращался Херрел. Хотя я и знал, что это не Всадники-Оборотни, но они не были и людьми.

— А почему бы и нет? Ты все еще веришь, подобно людишкам, что называя имя, ты даешь кому-то власть над обладателем имени? Ха, Галкур, вот уж не думал, что ты настолько ослаб за все эти годы!

— Время нисколько не изменило меня! — вновь промелькнула волна ярости. — Я такой же, каким был и прежде, и таким же останусь навсегда!

— Вот это-то меня и интересует, Галкур, — казалось, второй голос просто упивается, раз за разом повторяя это имя. — Кто ты есть и кем ты станешь, несмотря на всю твою спесь. И кем ты был той ночью, когда то человеческое существо, самка, обладавшая весьма посредственными магическими способностями, вызывала тебя? Как прекрасно был задуман тот план, по крайней мере ей так казалось. Ты должен был точно так же влиться в ее лорда, как вода наполняет чашу. И после стать отцом его сына, которого он так страстно желал, пока она видела в этом смысл и пока это соответствовало ее целям. Ты никогда не был глупцом, Галкур. Разве мог ты предвидеть, что заклятье, наложенное таким чародеем, окажется неспособным сохранить даже частицу Могущества, все равно какого — Темного или Светлого? Так ли сильна в тебе прежняя потребность в материальной жизни? И, будучи в таком плохоньком состоянии, ты все еще продолжаешь утверждать, что ты такой же, каким был раньше?

В этом вопросе ощущалась нотка жалости — и она немилосердно жалила. А, может быть, это была и не жалость, подумал я, а ее отголосок, смешанный с презрением.

— Кроме того, — продолжил второй голос, — ты по своей воле прибегнул (или попытался прибегнуть) к наложению чар на девушку, чья гордость и высокомерие, присущие ее племени, почти сравнимы с нашими. И что вышло из этого?

Ответа было не разобрать, а сам собеседник полностью потерял контроль над собой. Я услышал громкий вскрик увидел вспышку бешеного гнева.

— Ты потерпел неудачу. ТЫ, Галкур, тот, кто в прошлом двигал холмы, как шахматист пешку на шахматной доске… ты не смог сотворить обманное заклинание. Поэтому, несмотря на всю твою спесь, ты в действительности способен совершать только мышиные дела, но ничего выдающегося. Но эта игра еще не закончена. Ты что, думаешь, что спящий не чувствует, какой ход ты сейчас делаешь? Думаешь, что тебе удастся еще раз использовать людей для достижения своих целей? Он проснется, и ты убедишься, что вторая встреча не сулит тебе снова ничего приятного. Ты что, этого так и не понял? Ты так и не смог добиться, чтобы вся его сила передалась тебе. Заняв его место, когда происходило то зачатие, ты получил только частицу его Могущества. Он даже не шевельнулся, пребывая в своей спячке, и ему хватило всего одного удара воли, чтобы разрушить твои планы.

Лорд Долины получил сына, хотя, конечно, и непохожего на остальных из его рода. Но когда приходит призыв о помощи от существ нашего рода, существует возможность занять его сознание или тело, и это всегда обнаруживается в подобного рода сделках. Твоя девушка с самого своего рождения знала, что несет в себе нечто необычное. Она заплатила за это, разве не так, Галкур. И теперь тебе придется принять во внимание спящего, потому что в этот раз, как я думаю, он не отправится вновь в спячку. Ты достаточно наломал дров и теперь столкнешься с последствиями. Поэтому не думай, что твои новые планы окажутся более удачными, чем предыдущие.

Еще раз волна гнева опалила меня искрами ненависти.

— Наши дороги не пересекаются. Куда ведет моя — тебе никогда не понять.

— Не думаю, что ты, Галкур, и сам знаешь это. Ты всегда был слишком нетерпелив и эмоционален, чтобы довести все до ума.

Это снова заговорил тот спокойный второй голос. Я как можно внимательнее прислушивался к беседе, но не только чтобы улавливать слова, но и еще по одной причине… Какое-то воспоминание? Я уже слышал об этом раньше, в этом я был уверен… Тот мужчина в сером, который дал мне лошадь, на вершине холма… Глаза его были такими пронизывающими, что я почувствовал, как они глубоко вонзились в мой разум, читая каждую хранимую там мысль.

Пивор! Он сказал, что лишь немногие знают это его имя… И он был…

Джойсан… она также видела его. Он пообещал ей… пообещал ей… Пытаясь вспомнить, я внезапно почувствовал как что-то изменилось. Я больше не был один в этой темноте… Не успел я подумать о Пиворе, как и им стало известно… обо мне!

Тьму разорвала молния света, такая яркая, что я был полностью ослеплен, и вновь оказался во тьме. И тут пришло ощущение полета в воздухе над огромной пропастью, в которую я падаю… и буду падать бесконечно! Меня охватил безудержный страх, меня вертело в этом тумане страшной взвихренной силы, сражавшейся с самой собой… и со мной в качестве приза.

И я ничего не мог поделать, беспомощный, оказавшийся во власти этих двух противодействующих сил. Меня охватил такой ужас, какого я никогда раньше не испытывал. Потому что, как я понял, если я слечу в эту пропасть, все мое естество Керована исчезнет, без всякой надежды на возвращение… и это будет еще хуже, чем просто физическая смерть.

А потом… Застыв, словно подвешенный на ниточке, я не видел наносимых вокруг меня ударов, но почувствовал, как нечто твердое тянет меня оттуда, где одно Могущество все еще сражалось с другим. Темнота по-прежнему была беспросветной. Но вскоре снизу (хотя не из пропасти, которая, слава богу, уже осталась позади) пришло сияние. Еще не до конца отошедший от ужаса, я висел, поддерживаемый этой новой силой, и смотрел, как все ярче и ярче разгорается свет.

И вновь я оказался в том зале с многочисленными колоннами. Но на этот раз я оказался у самого помоста. Того самого, что поддержал и перенес меня.

Я взглянул на тело Спящего. Если судить по человеческим стандартам, оно было гротескным, но на самом деле как теперь я понял, — величественным и могущественным. Я не видел признаков увядания. В этом спящем существе заключалась такая грация и величественность, о которой люди и не мечтали.