Танец мертвых - Кристи Голден Страница 51

Неимоверным усилием воли Ларисса приподняла веки, почувствовав страх, что она не сможет превозмочь чары Мисроя.

Она была одна в топях, лежа в неудобной позиции с подвернутыми рукой и ногой, которых она вначале не чувствовала.

Она заставила кровь циркулировать, и ее конечности ожили. Ларисса пыталась различить что-либо знакомое в обстановке, окружавшей ее. Ни одного узнаваемого признака среди коричневых и зеленых тонов. Она не увидела ни гниющего кучера, ни пироги – ничего, что она узнала бы. Внутри рождалась паника. «Нет, – скомандовала Ларисса. – Я выберусь отсюда… Я думаю».

Она по-прежнему была в своем зеленом

платье, сковывавшем ее движения. Она попыталась встать. На ее левом колене что-то хрустнуло. Она вздрогнула, но потом с облегчением вздохнула: это был кусок свернутого пергамента, запечатанного печатью на воске. Ларисса подняла и изучила печать: там стояла большая буква "М". Ларисса открыла пергамент и стала читать.

"Моя дорогая мисс Снежная Грива!

Вы должны считать меня ужасным хозяином, и вы правы. Я должен поблагодарить вас за освежающее присутствие в моем доме. Работать с вами было удовольствием.

Перед вами – последнее испытание, во всяком случае, из тех, что ставлю я. Вы получите кнутовище, я знаю, вы сумеете воспользоваться им. Желаю вам удачи на вашем пути домой, хотя я сомневаюсь, что он вам нужен – вы слишком похожи на меня. У нас собственное счастье.

Быть может, мы еще станцуем. Я предвкушаю это.

Антон Мисрой"

Ларисса скомкала письмо и бросила его оземь. Оно стало медленно разглаживаться, его углы раскрывались, как цветки персика. Она увидела кнутовище, о котором писал Мисрой, лежащим в грязи. На его коже была кровь Демона. Она глубоко вздохнула, успокаивая свои расшалившиеся нервы.

«Запустить корни», – сказала она сама себе. Она лежала на влажной земле, не обращая внимания на то, что ее платье мнется. Она запустила пальцы в почву, ища информацию у земли, обретая от нее спокойствие.

В отличие от почвы на острове Девы, эта земля была неуютной. Она чувствовала гнильцу, как в перестоявшей пище. Она распласталась, прижимаясь плотнее к земле, требуя соучастия.

Земля уступила как капризное дитя.

Она чувствовала сигнал о том, что ей надо быть настороже. Не доверять ни растениям, ни живым существам. Остров Девы находится в миле отсюда на юго-восток. Ларисса почувствовала, что больше информации от земли она не получит. Контакт прервался.

Ларисса медленно сконцентрировалась, вынимая пальцы из почвы. Ее руки были отпущены с неохотным причмокиванием. Рассеянно она очистилась от грязи.

Ее первой мыслью было попробовать совершить путешествие с помощью дерева. Ларисса приблизилась к огромному дубу, не обращая внимания на его угрожающий вид. Это – обычное дерево, подумала она.

Вдохнув побольше воздуха, она прикоснулась к коре ствола:

– Я приветствую вас. С вашего позволения я…

– Нет!

Ответ прозвучал с такой грубостью, что она застонала. Танцовщица отдернула руку, но сердитая ветка уже обхватила ее. Дерево угрожающе изменилось, его ветки устремились к ней.

Ларисса должна была действовать спешно. У нее не оставалось времени на размышление. Несмотря на то, что оба ее запястья были во власти дерева, она могла шевелить пальцами. Касания дерева теперь сопровождались воспламенениями, и дерево рычало от боли, отпуская ее. Ветки забились о ствол. Язычки пламени скоро были сбиты.

Ларисса встала вне досягаемости деревьев.

– У меня нет никакого желания наносить ущерб кому-либо в топях, – прокричала она окружению, – но я могу причинить ущерб, если мне не будет предоставлен свободный проход.

Она выждала, не будучи уверена в ответе. Наконец ближайшее дерево басом проговорило:

– Белая Грива, ты можешь идти своей дорогой, но не через меня.

Ларисса прикрыла глаза веками в знак благодарности Деве за ее учения. Танцовщица обратилась к дереву:

– Я не могу заставить тебя доставить меня до острова Девы, но могу я получить заверения, что ты не сбросишь меня вниз, если я поднимусь по твоим ветвям, чтобы осмотреться, где я?

Дерево недовольно прошелестело:

– Да.

– Я могу причинить боль, – предупредила Ларисса

– Понятно.

Когда Ларисса приблизилась, дерево даже приспустило ветки, чтобы облегчить ей

карабканье. Ларисса самодовольно улыбнулась.

Несмотря на неудобное платье, Ларисса сравнительно легко достигла вершины. Там весело светило солнце, создавая резкий контраст с царством теней под балдахином ветвей.

Она увидела океан зелени под собой. Ларисса повернулась, ища поддержки.

Ветка обвила ее, но только для того, чтобы поддержать.

Ларисса увидела, что деревья заслоняют многое. Она с надеждой всматривалась вдаль…

С облегчением она увидела гладкую поверхность озера, отражающего солнце. Остров Девы выглядел изумрудом.

– Я возвращаюсь, Дева, – прошептала она, тщательно выбирая обратный путь по дереву.

Ее взгляд упал на кнутовище. Сначала она подумала, что оставит его лежать там, где оно лежит. Оно не причинит никому вреда забытое в топях. Но, сама не зная почему, она нагнулась и взяла плеть.

В этой вещи не было ничего необычного.

– Что же эта плеть означает, Мисрой, – сказала она громко. – Почему бы не принять ее? Я по крайней мере буду знать, где я.

Соблюдая светское обращение, Ларисса поклонилась дереву в благодарность за помощь.

В ответ дерево прошелестело листвой. Лариссе это напомнило рычание собаки, которая отказывается броситься на жертву. Если это – очередное испытание Мисроя, то она справляется.

Сжимая в руке плеть Мисроя, она направилась в сторону острова Девы. Под ногами было сыро, но почва держала ее, и настроение повышалось. Она стала раздумывать об устройстве плавучего театра, выбирая пути для нападения на него. Атака должна состояться ночью, это точно. Ей будут помогать существа, которые видят в темноте. Влажная темень с возможным туманом послужит хорошим прикрытием.

Она задумалась о том, сколько людей

обратили в зомби. Она невольно вспомнила Касильду. Только за нее одну, не говоря о других, следует отомстить Лонду.

Теплое мерцание показалось около нее. Она насторожилась, но поняла потом, что это всего лишь блуждающий огонек.

– Я с удовольствием вижу знакомое… – она запнулась: «лицо» сюда никак не подходило.