Дампир - Барб и Дж. С. Хенди Страница 51

Это не гордыня и не самонадеянность — это сухая констатация факта. По всему Рашед должен был бы если не убить ее первым же ударом, то оглушить, сбить с ног и за считанные секунды выбраться с телом в окно. А охотница даже не проявила ни малейших признаков усталости — напротив, с каждым его выпадом ее сила и проворство только возрастали.

И еще. Она укусила Рашеда, укусила так, словно и сама была вампиром.

Он же чуял жар ее тела, слышал стук ее сердца, обонял теплый запах живой крови в ее венах. Эта женщина не вампир и вообще не Дитя Ночи. В чем же дело? И к тому же она видела его лицо. Стоит ей порасспрашивать в городе — и она без труда опознает в Рашеде владельца пакгауза.

— Мы должны уехать отсюда, — вслух пробормотал он.

— Рашед! — позвала из дальнего конца пещеры Тиша.

При звуке ее голоса Рашед испытал громадное облегчение, но лишь на секунду. Потом он обернулся и увидел, как Тиша бредет к нему, шатаясь, в темноте пещеры и на лице у нее написан тот же страх, который обуял Рашеда, когда он, спасаясь, выпрыгнул в окно таверны. Рашед бросился к ней, вгляделся, и его охватил гнев.

Тиша волокла за ворот рубахи потерявшего сознание Крысеныша. Вид у нее был совершенно измученный. Она никогда не обладала физической силой, присущей большинству Детей Ночи. Быть может, это была расплата за виртуозное умение овладевать умами и навевать грезы. Даже Рашед порой ощущал, как на него нисходит спокойствие от звука ее напевной речи.

— Кто-то облил Крысеныша чесночной водой, — сказала Тиша. — Я нашла его у моря. Он полз по песку, пытаясь стереть с себя эту дрянь. Мне пришлось убить уличного разносчика, чтобы без промедления накормить его. Спешка не позволяла охотиться по всем правилам, а Крысенышу нужно было очень много крови. Тело я покуда закопала в песок. Мы успели войти в дом до рассвета, но Крысенышу очень худо.

Вместо ответа Рашед сгреб Крысеныша за грудки, рывком поднял на ноги и прислонил к земляной стене пещеры. Кожа маленького оборвыша почернела и обуглилась, а кое-где и растрескалась. Так ему и надо, безрассудному паршивцу!

— Из-за тебя мы все застряли здесь! — прошипел Рашед. — Охотница может запросто прийти днем, сжечь этот дом и нас вместе с ним!

Веки Крысеныша распухли, и глаза превратились в щелочки, но в них горела неподдельная ненависть.

— Экая жалость! — прохрипел он.

— Я же говорил тебе: никакого шума! Из-за тебя мне пришлось отступить, не закончив дела!

Это была только часть правды, но знать все Тише и Крысенышу было необязательно.

— А кто же это порезал тебе плечико? — Крысеныш открыл глаза в притворном изумлении. — Ай-яй-яй, мой дорогой капитан, неужели эта девка сделала вам бо-бо?

Рашед отшвырнул его и занес для удара сжатый кулак. Тиша схватила его за руку. Одного ее прикосновения было довольно, чтобы Рашед остановился.

— Это нам не поможет, — сказала она. Не встречая никакого сопротивления, Тиша вынудила Рашеда опустить руку. — Нужно настроить все ловушки и укрыться как можно глубже.

Она, конечно же, была совершенно права. До ночи им все равно отсюда не уйти. Он повел себя как последний дурак, да еще на глазах у Тиши. Видно, промахи Крысеныша не на шутку расшатали его нервы. Рашед взял себя в руки.

— Да, конечно, — сказал он. — Помоги Крысенышу. Я подготовлю ловушки, а затем присоединюсь к вам.

Тиша ласково провела тонкими пальчиками по его щеке, точно радуясь тому, что он снова стал собой.

— Дай-ка я осмотрю твое плечо.

— Да ну, пустяки все это. Спускайтесь поглубже.

Быть может, все они еще и доживут до ночи.

* * *

Лисил и Магьер ожидали в общей зале прибытия констебля Эллинвуда. С восходом солнца Лисил окликнул уличного мальчишку и заплатил ему, чтобы тот сбегал в кордегардию и сообщил констеблю об убийстве Бетры. Первым его непроизвольным побуждением было навести порядок в общей зале, но Магьер остановила его.

— Все это — доказательства того, что на нас напали, — пояснила она.

Так что все оставили, как было ночью, за двумя исключениями: Калеб унес тело Бетры в кухню и до сих пор так и не вышел оттуда. И еще — с места происшествия исчез кинжал с тонким лезвием, принадлежавший Крысенышу.

Лисил даже не вспомнил об этом кинжале, пока не зашел за стойку, чтобы забрать арбалет, и не обнаружил, что там же валяется еще и кинжал. Улучив момент, когда Магьер отвернулась, он втихомолку подобрал кинжал.

Крысеныш, видимо, использовал его, чтобы поддеть засов на окне общей залы. Лезвие было широкое и необычайно тонкое — такой кинжал без труда можно просунуть в щель между ставнями или между дверью и косяком, а ширина лезвия позволяла как следует надавить на железный крючок или запор. Обследовав кинжал, полуэльф отметил, что оружие тщательно вычищено и заточено, а также что кинжал пускай самую малость, но отличается от обычного. В глаза это отличие не бросалось, кто-нибудь другой его бы попросту не заметил, но Лисил в свое время слишком часто забирался без спроса в чужие окна.

Возле самого острия прямое лезвие чуть зазубрилось по краям. От долгого использования металл истерся, а от частой заточки на острие с двух сторон образовались едва заметные впадинки. Кем бы там ни был Крысеныш, его явно нельзя было причислить к обыкновенным ворам. Однако же ясно было одно: нищий мальчишка любил и умел проникать в чужие дома. Такой вот кинжал был излюбленным оружием домушников, зачастую его делали на заказ, и уж конечно, о нем немало заботились. И все же Крысеныш явно забрался в трактир не для того, чтобы что-нибудь украсть, да и в наемные убийцы он не годился: хитер, увертлив, умеет двигаться бесшумно, но вот мастерства ему не хватает.

Лисил очень сомневался, что Эллинвуд способен прийти к таким выводам, если только его не ткнуть носом и не объяснить все досконально. Да и сам полуэльф не был еще до конца уверен, насколько его размышления объясняют необычайные происшествия минувшей ночи. Если это будет необходимо, Лисил покажет кинжал, а пока… Он сунул оружие под рубашку. Магьер, может быть, и осудит его действия, но уж это он, если возникнет надобность, как-нибудь уладит. Полуэльф вышел из-за стойки и окинул взглядом поломанные столы и стулья, глубокие царапины на стойке и засохшие лужи крови.

Магьер, конечно, была совершенно права: ничего здесь нельзя трогать, чтобы Эллинвуд поверил их рассказу. Однако Лисила угнетало вынужденное безделье. Взгляд его неизменно притягивал залитый кровью пол. Отчего он с самого начала не перезарядил арбалет? Отчего не бросился на Крысеныша сразу, как только Бетра окатила паршивца чесночной водой? Снова и снова Лисил мысленно проигрывал эту сцену, анализировал каждый свой шаг, который мог бы быть совершенно иным. Уроки, которые много лет назад вбивали ему в голову отец и мать, сценарии, которые он так старался забыть, сейчас вставали в его сознании, выплывая из самых потаенных уголков памяти. Он наделал столько ошибок, и вот теперь Калеб — вдовец, а у маленькой Розы нет больше бабушки.