Сплетающий Души - Кэрол Берг Страница 51

Винтовая лестница из пятнистого красного камня, гладкая и блестящая, словно мрамор, была сердцем Голубой башни. И хотя комнаты за ее площадками никак не были связаны с внешней формой оплота, лестница следовала за каждым витком его спирали. Приемная и комната отдыха, гостиная и трапезная находились на первом этаже. Мы с Паоло спали в гостевой комнатке на втором, а личные покои Стража располагались на третьем. Кладовые, насколько мы поняли, были устроены под землей. Охранители бдительно сторожили их и не позволяли спускаться туда по узкой лесенке. Все прочие помещения на десяти этажах башни, включая роскошную спальню на четвертом, кроличий лабиринт петляющих коридоров и большие и маленькие залы неясного назначения, приберегались для короля.

После ужина мы с Паоло выскользнули из нашей спальни. Верхние этажи Голубой башни были безлюдны, как и всегда. Мы не опасались ни с кем столкнуться. Слуги словно испарились сразу же после того, как мы поели.

Мы забились в нишу на площадке третьего этажа, полагая, что Страж воспользуется лестницей, если куда-нибудь пойдет, и мы сможем увязаться за ним. Мы еще и часа не просидели в засаде, в тесном просвете за узенькой колонной, которая поддерживала винтовую лестницу, когда услышали шаги, приближающиеся со стороны покоев Стража.

К нашему удивлению, он направился вверх по лестнице, а не вниз. Мы двинулись следом, держась достаточно близко, чтобы не потерять из виду его серую накидку. Он взобрался до самого верха башни.

Желтоватая стена, которой оканчивалась лестница, мягко светилась. Она была гладкой, не считая прорезанного круга диаметром в размах моих рук. Страж, похоже, медленно обводил его пальцем. Скорчившись на лестнице пролетом ниже, мы не могли различить, что еще он делает и не произносит ли при этом каких-нибудь слов. Но мгновением позже центр круга растаял темным провалом. И тут же Страж шагнул в него и исчез, оставив нас глупо глазеть ему вслед.

Мы бросились вверх по ступенькам и принялись изучать стену — вновь твердый камень цвета спелой бледно-золотистой пшеницы. Изображения, высеченные на каменном круге вверху, внизу, слева и справа, казались вполне заурядными: пшеничные снопы, виноградные грозди, цветы и тому подобное. В центре круга виднелась небольшая выпуклость размером с мой кулак, посреди которой было прорезано отверстие странной формы. Ничто не подсказывало мне, как разбудить эти чары.

Но когда я задумчиво пробежал пальцами по резному контуру, так же как Страж, середина круга снова растворилась.

— Что ж, — сказал я, — это было довольно просто. Постой на страже…

— Погоди, — прошептал Паоло, тронув меня за руку. Не утруждая себя спорами, он отстранил меня и шагнул в дыру.

Никакого сигнала тревоги не раздалось. Никто не кричал и не сквернословил. Но я был вне себя.

«Идиот! Зачем он это сделал? Он должен был дать мне осмотреть проем… поискать заклинания. Опасности».

Меня мучил соблазн сразу же отправиться следом. Но это, разумеется, грозило удвоением ошибки, если он потерпит неудачу, или же напрасной тратой его отваги и удачливости, если Паоло ждал успех. Поэтому я не бросился за ним, а лишь вслушивался, пока у меня не зазвенело в ушах, и всеми своими чувствами внимал пустоте и тишине. Лорд Парвен сказал бы, что Паоло поступил именно так, как следовало. Поскольку я обладал потенциально более полезными навыками, было лишь правильно, что «расходный материал» пролагает путь среди неизвестных опасностей.

К тому времени, как я готов был уже плюнуть на разумные соображения и снова дотронуться до резного круга, Паоло вышел из стены, словно из обычной двери. Даже если бы мы стояли в непроглядной темноте, я бы почувствовал его ухмылку.

— Вот проклятье! Ты не поверишь. Это довольно безопасно, но осторожнее с первым шагом. Ничего себе встряска.

Первым делом я сгреб его голову и подтащил к губам ухо.

— Чтоб больше никогда так не делал!

Паоло не был расходным материалом. Потом я провел пальцем по кругу и прошел сквозь темное отверстие. По ощущениям это было похоже на то, как Вроун с приятелями переносили нас с места на место: словно земля проваливалась из-под ног, прихватив с собой мое нутро. Не было видно ни тени, лишь тошнотворные серые пятна, кружащиеся и размазывающиеся полосами. Я не слышал ничего, кроме глухого и частого биения в ушах, вполне могущего оказаться моим собственным пульсом. Прежде чем я успел вернуть желудок на положенное место, мои ноги встали на твердую поверхность, и мир замер спокойно. Я моргнул, и моим глазам предстала картина, столь чуждая всему встреченному нами в Пределье, что я едва не расхохотался.

— Вот же проклятье, а? — облокотившись на мое плечо, шепнул Паоло.

Мы стояли в проеме, выходившем на изящную резную галерею, пол которой был выложен ромбовидными плитками из красной глины. Крышу поддерживал ряд стройных колонн, соединенных резными перилами по пояс высотой. Внизу, за галереей, раскинулся сад с тысячью видов деревьев и кустарников; виноградные лозы не тоньше моей руки обвивали колонны и перила; цветы бесчисленных оттенков благоухали повсюду. Отвесные скалы разной высоты ограждали сад со всех сторон. Площадка, на которой мы стояли, наполовину врезалась в один из склонов. Справа, примерно в четверти неровного круга от нас, там, где галерея упиралась в скалу, серебряная лента водопада падала с высоты в озерцо далеко внизу, сверкающее в свете дня. Но это был не солнечный свет — запах и вкус воздуха подсказывали мне, что мы находимся в замкнутом помещении. Он падал из какого-то яркого желтого источника, терявшегося в дымке над нами.

Я подошел к перилам и перегнулся через них, любуясь видом. Ни бурь, ни черно-пурпурного небосвода. Приятный теплый ветерок, доносивший до нас россыпь брызг водопада, колыхал высокие деревья, смешивал запахи трав и цветов. Птица-кардинал, красная, как знамена короля Эварда, торопливо промелькнула на уровне моих глаз, высмеянная хохлатой сойкой, что скакала по верхним ветвям дуба.

Прижав палец к губам — мудрое решение в этом гулком просторе, — Паоло показал на озерцо и водопад. Он быстро повел меня вниз по узким каменным ступеням, а затем по утоптанной тропинке, ведущей через сад. Мы прошли мимо зарослей лиловых цветов; между розовых кустов выше моего роста, усеянных красными, розовыми и белыми бутонами; мимо лужаек, благоухающих травами, и каменных горок, где в нишах и трещинах нашли приют сотни видов густой невысокой зелени, усыпанной крошечными звездочками желтых и красных цветков. Дорога вела нас вокруг озерца у основания водопада, и вода из него, должно быть, впитывалась прямо в землю, потому что в нем брала начало лишь дюжина тончайших ручейков, разбегавшихся по саду.

Обогнув озерцо, мы вошли в рощу огромных кленов, берез и сосен, в густом подлеске смешались калина и блестящие листья лавра. На дальнем краю этих лесных зарослей наша тропинка оканчивалась круглым отверстием в желтоватом камне скалистой стены.

Жестом призвав меня сохранять тишину, Паоло прижался спиной к камню и заглянул за угол, в пещеру. Мгновением позже он подал мне знак следовать за ним. Я пробрался в дыру — и в самое сердце драгоценного камня.