Ретранслятор - Владислав Жеребьев Страница 51

— У них с ресурсами сложнее, — сухо пояснил мой собеседник. — Растратили направо и налево. Когда все началось, основные силы мы на первую базу оттянули и отходили, хочу заметить, с большими потерями. Испытуемые со второго по тридцатый сплошные отбросы. Зарвавшиеся наглецы, недальновидные и за ум взявшиеся только через полтора года.

— А я, значит, тоже отброс?

— Что вы, Андрей Петрович, — испугался невидимка. — Вы уникальны. Удачное побочное явление провалившегося эксперимента. Вы нам очень нужны.

— Гляди-ка, — довольно хмыкнул я. — Всем я нужен. Чего тогда бросили подыхать посреди города?

— То не мы, господин Скворцов, то автоматика, — продолжал гнуть свое вполне себе вероятный противник. — Капсула выброса под городом. Модулирует окружающую обстановку и доставляет в мир порядковый номер. Мы так несколько раз делали. Испытуемые, они что, должны способности свои запустить, вроде как мотоцикл с толкача. Вот вас и поместили в обстановку, близкую к боевой. Я сам при этом присутствовал, а чтобы и правда не пропали, дали излучение, и, как предполагалось, две мелкие банды сразу отреагировали на такую активность.

— А если бы они меня порешили, ну или бы умер я от чего? — ликуя от обилия долгожданной информации, продолжал я допрос из-за перегородки. — Что тогда?

— Естественный отбор, уважаемый. Коли в таких простых ситуациях не выжили бы, то и подавно не нужны. Без сантиментов, так сказать. Вот если бы вас в закрытой зоне основного импульсника выбросили, то действительно некрасиво, а город что, почти в порядке.

— Еще один вопрос перед переговорами. — Я прочистил горло и осторожно встал на здоровое колено. — Если вы такой сведущий, то, может, объясните, почему к спинке моей кровати в той богадельне была пристегнута чужая медицинская карта.

— Это ключ. — Человек, говоривший до этого в мегафон, шагнул вперед, и слабо мерцающие лампы осветили мое лицо. Да, именно мое. Те же брови, нос, подбородок, шрам на скуле, оставшийся после детской драки в шестом классе. Такой маленький и незаметный, что даже я о нем уже забыл. Волосы разве что на месте, да взгляд небось не такой бешеный, а в остальном полное отражение. — Он должен был запустить механизм импульсного приема твоего мозга. Так оно и произошло.

Любуясь произведенным эффектом, моя копия шагнула вперед и встала как раз напротив, скрестив руки на груди.

— Эксперимент ты, Андрюша, пойми. Точный генетический слепок. Артефакт. У нас даже воспоминания схожи, однако от роду тебе ровно восемь лет. Три из них в стазисе, еще год на процесс имплантации памяти и основных навыков выживания.

И я ведь почти поверил. Убедительно мужик, похожий на меня как две капли воды, говорил. С огоньком, с пониманием вопроса. Так, будто либо знал все почти досконально, либо нес полную ахинею. Что из этого было правдой, я решать не спешил, а вот крупные капли пота на лбу и висках двойника заметил явно.

— Гладко стелешь, — я встал напротив собеседника, ровно так, чтобы видеть его руки и одновременно блокировать любую попытку спецуры за завалами влепить мне в лоб порцию успокоительного. Плохой стрелок из такой позиции почти наверняка попал бы в своего, а хороший снайпер даже пытаться бы не стал, заранее зная всю плачевность результата. — Вот только не верю я тебе.

Слова мои прозвучали неискренне даже для куска побелки, валявшегося на полу. Вот, вот оно. Точка отсчета, зацепка, эхолот в мутной воде. Сканер. Но какой сканер, мать его раздери! Сжав зубы, я шагнул вперед и, вплотную приблизившись, ударил по двойнику. Как вы с нами, так и мы с вами. Кто к нам с мечом придет, от хохота и погибнет, и все в таком же духе. Помнил я тот эффект в „Дыре“, обратку, усиленную боль, страх и ненависть, и тут, не сомневаясь, применил ровно то же. Нужно было торопиться. Где-то в подземелье, на глубине нескольких десятков метров, бьются в агонии мои единственные в этом мире друзья, а я тут разговоры разговариваю. Может быть, эти мысли придали мне силы, однако эффект оказался незамедлительным. Вот стою я, надменный, чуть уставший и донельзя довольный собой, и тут же, хлопьями, толстыми шматами реальности, образ говорившего начал распадаться. Видно это было только мне, да и творилось все это мракобесие исключительно в пределах личной черепной коробки. Раз, и нет меня красивого, а вместо эталона седой парень с носом картошкой и взглядом голодной белой акулы.

— Командир, — переговорщик не успел сказать и слова, как я выбросил руку вперед и, вцепившись в горло подменыша, сдавил руку. Секунду назад ноги еле волочил, а тут, сожми пальцы посильнее, и треснет шейка, аки у гуся, сломается, как сухой прут.

— Что из этого правда? — светясь счастливой улыбкой серийного убийцы, почти дружелюбно поинтересовался я.

Седому малышу ответить было нечего. В данный момент, напрягая все силы, вцепившись в мои пальцы, пуча глаза и жадно хватая ртом воздух, он старался выиграть себе пару минут жизни. Поделом тебе, тварь, знал, на что шел.

— Цель. — В глазах моих появился дьявольский огонек. Я уже почти приговорил парня, и он отчетливо все понял. — Ну же… — Немного ослабив пальцы, я дал несчастному попадашке глоток воздуха.

— Вывезти тебя, — прохрипел он сквозь силу, — без потерь.

— Зачем?

— Ты эталон. Ретранслятор без устройства.

— А поговорить нельзя было?

— Переговоры дело долгое, — шипел мой оппонент, мигом подрастеряв всю уверенность. Сложно излучать флюиды альфа-самца, когда тебе могут вырвать кадык. Глупая смерть, страшная и плохая.

— Отведи своих псов.

— Не могу. Командующему даны четкие указания.

— Пусть отключат глушилку.

— Командующий…

— Черт с тобой. — Я вспомнил, как ныне покойный псионик в деревеньке, недалеко от ныне почившего склада с хабаром, почти играючи поднял плиту, чтобы схоронить опасный груз. Так почему мне не сделать то же самое. Время шло. Глушилка продолжала работать на полную катушку, и ее действие начало сказываться на моем ослабшем организме. Что тот парень делал? Он же не видел объект. Тонны земли, деревянное строение и чахлые кусты по забору… Визуализация, будь она не ладна. Надо понять, что мне нужно в итоге, и тогда… Черный, плохо освещаемый коридор с трассами электрики и подачи кислорода на нижние этажи, рубильники в железных шкафах, пыль и строительный мусор на полу, арки, давящие своды, а над ними тонны земли. Что там еще, тяжесть? Непомерная тяжесть. Снова щелчок в голове, и чья-то рука тянет за воображаемый рубильник. Давление, просчет в конструкции, изъян в структуре, брак в заготовках, заливка бетона и т. п. Дернул, потянул, приподнял. Движение исходило откуда-то изнутри и, покружив, примеряясь к броску, рвануло к своду, ровно в то место, где засела группа, со скоростью курьерского поезда. Грохот, пыль, крики, быстро затихшие, впрочем, и тишина…

Отсутствие глушилки я почувствовал на собственной шкуре. Описать это чувство невозможно. Похоже скорее на то, что с жары ты вдруг шагнул в хорошо проветриваемое, кондиционированное помещение. Проще не могу. Я огляделся, обозревая дело своих рук. Ворота, тяжелые стальные балки и горы электроники и кинематики, запрятанные глубоко в породу, теперь уже никогда не смогут выполнять свой функционал. Портала больше не было, а вместе с ним и части тоннеля. Конструкция не выдержала давления, и бесчисленное количество камня, песка и прочей природной требухи, поддавшись воздействию, прекратили бренное существование моего врага. Однако один из них все еще находился в моей власти. Я вновь сфокусировал на нем взгляд и с омерзением разжал пальцы. Перестарался, наверное, не заметил. Бесчувственное тело переговорщика мешком рухнуло на пол и застыло в неестественной позе, как выброшенная кем-то за ненадобностью марионетка. Сканер был мертв.